Вернемся к Чога Бонут. Напомню, как мы там оказались: я начал рассказывать о периодизации истории Южного Двуречья, понимая, что это надолго и что придется отвлекаться. Мы успели пройти Убейд 0 и Убейд 1, добрались до Убейда 2, а там нам встретился Телль Ваджеф. Кроме убейдских черт, у него есть и загросские, и пришлось подвести читателя к тому, что рядом с аллювием есть памятники, во многом похожие на наши, и скорее всего, Месопотамию вообще нельзя изучать в отрыве от них, как вы скоро увидите. Но необъятное обнять нельзя, поэтому мы с ними познакомимся очень бегло. Для этого я вспомнил замечательного человека, Аббаса Ализаде, который, пройдя многие мытарства, смог получить в 1996 г. разрешение на раскопки в своей родной стране на Чога Бонут (чога = телль = тепе, селище в данном случае).
На карте рельефа - слева месопотамская аллювиальная равнина, она темная, потому что низкая и плоская, а справа Загрос. Хорошо видно его складки, как они поднимаются от аллювия на восток. Но между первыми складками и более высокими горами находятся небольшие равнины, Дех Луран чуть севернее (Али Кош) и Сузиана чуть южнее (Чога Бонут). Они-то нас и интересуют.
Вернемся к Чога Бонут. Напомню, как мы там оказались: я начал рассказывать о периодизации истории Южного Двуречья, понимая, что это надолго и что придется отвлекаться. Мы успели пройти Убейд 0 и Убейд 1, добрались до Убейда 2, а там нам встретился Телль Ваджеф. Кроме убейдских черт, у него есть и загросские, и пришлось подвести читателя к тому, что рядом с аллювием есть памятники, во многом похожие на наши, и скорее всего, Месопотамию вообще нельзя изучать в отрыве от них, как вы скоро увидите. Но необъятное обнять нельзя, поэтому мы с ними познакомимся очень бегло. Для этого я вспомнил замечательного человека, Аббаса Ализаде, который, пройдя многие мытарства, смог получить в 1996 г. разрешение на раскопки в своей родной стране на Чога Бонут (чога = телль = тепе, селище в данном случае).
На карте рельефа - слева месопотамская аллювиальная равнина, она темная, потому что низкая и плоская, а справа Загрос. Хорошо видно его складки, как они поднимаются от аллювия на восток. Но между первыми складками и более высокими горами находятся небольшие равнины, Дех Луран чуть севернее (Али Кош) и Сузиана чуть южнее (Чога Бонут). Они-то нас и интересуют.
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from kr
