Продолжаем коротать холодный декабрь изысканными флешфорвардами с избранными страницами плана 2024 года и сегодня рассказываем про февральскую новинку, которая неслучайно выйдет в феврале.
Речь, конечно, про книгу Уве Виттштока «Февраль, 1933. Зима немецкой литературы», которая фактически по часам воссоздает тот очень холодный февраль, когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер — и закончилась прекрасная эпоха Веймарской литературы. В тот февраль все люди Германии всматривались в холодную ночь и размышляли о будущем; одни собирали вещи и бежали за границу, другие приветствовали новые порядки, третьи размышляли о тяжелых временах и уходили в творчество. На страницах книги показаны судьбы десятка видных деятелей культуры Веймарского периода, которые вместе образуют ужасающую мозаику переломных эпох.
В общем, книгу можем порекомендовать всем, кто уже оценил нашу новинку «Кафе на вулкане», уже зачитывался Флорианом Иллиесом и не ищет легкое чтение на холодный февраль 2024 года.
Продолжаем коротать холодный декабрь изысканными флешфорвардами с избранными страницами плана 2024 года и сегодня рассказываем про февральскую новинку, которая неслучайно выйдет в феврале.
Речь, конечно, про книгу Уве Виттштока «Февраль, 1933. Зима немецкой литературы», которая фактически по часам воссоздает тот очень холодный февраль, когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер — и закончилась прекрасная эпоха Веймарской литературы. В тот февраль все люди Германии всматривались в холодную ночь и размышляли о будущем; одни собирали вещи и бежали за границу, другие приветствовали новые порядки, третьи размышляли о тяжелых временах и уходили в творчество. На страницах книги показаны судьбы десятка видных деятелей культуры Веймарского периода, которые вместе образуют ужасающую мозаику переломных эпох.
В общем, книгу можем порекомендовать всем, кто уже оценил нашу новинку «Кафе на вулкане», уже зачитывался Флорианом Иллиесом и не ищет легкое чтение на холодный февраль 2024 года.
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from kr
