Самое в ней крутое — что это боди-позитивхоррор про виртуальное. Мне прям оч зашло. Вместо привычных пугалок про мир иллюзий который захватывает людей, тут оно прям овертелесно, грязно и красиво. А белая плиточка на фоне которой текут все эти кровяки и прочие телесные жидкости — это прям топчик.
Вообще туалет — это классный образ портала между виртуальным миром и телесным. Рядом с говном и другими выделениями тут соседствует чистота, зеркала, косметика (которая, как мы помним про космос) и проч, именно тут происходит перевоплощение в "бетер вёржн оф ё селф". И именно отсюда постятся самые селфи-селфи и именно тут потребляется самый контент-контент. Ну и неспроста единственная сцена, в которой появляется смартфон происходит в общественном туалете.
Я много в последнее время писал и пишу про нарциссизм, и фильм вот такой прям иллюстративный материал. Отсутствие внутреннего мира, конструирование собственного лука с помощью платформ (тут это маркетплейсы, поставляющие странную жидкость и инструкции). Ну и ключевая сцена, конечно, это не финал с выпавшей сиськой — а неудачная попытка убить виртуальную себя: А ю шюар, это действие удалит ваш аккаунт безвозвратно?
Вообще, фильм конечно про социальные сети. Про технику опосредующую наши социальные связи, когда наш лук оказывается отчужденным и эксплуатируемым. Оказывается просто взять и пойти на свидание без подключения к виртуальному не получится. И нам еще все время говорят, что "это вы, это просто версия вас, вы матрица, вы главная". Только это уже автономная субстанция, пусть и порожденная и сосущая соки из вашего хребта.
И еще круто, как показана а-сексуальность этой всей виртуальности. Несмотря на скачущие на экранах попы в трусишках и капли стекающие по банке с колой и героине Куолли, все это остается картонным безжизненным. А вот холодный стетоскоп заставляющий вздрагивать Деми Мур — это прям мурашки. Место секса как главной метафоры отношений между и внутри людей занимают отношения родительства.
Субстанция — это буквально неблагодарный спиногрыз, стесняющийся своих престарелых предков, которые ходят по квартире, сорят, пердят, отрыгивают и плюют в телевизионный экран, разводят паразитов на кухне и проч. А жизнь матрицы — это бурчание на экран, готовка и жалобы на неблагодарных детей, забывших скольким они обязаны своим родителям. Матрица — это теперь не про виртуальность, а про материнство.
Ну и если вы никогда не удивлялись бардаку возникающему вокруг вашего домашнего телепорта в виртуальный мир (крошки, перхоть, волосы, чашки, какие то обертки, странные салфетки и проч), то фильм не про вас. Фильм про старение, смерть и жизнь, которые теперь проходит параллельно вашей сошиал лайф, вроде бы никак не пересекаясь с ней, но на самом деле высасывая из вас все до остатка. Наша главная функция теперь — лежать в отключке у себя в квартире и производить телесную жидкость для беттер вёржн оф ё селф.
Ну и финал он про нежелание умирать, про все эти разговоры о постмортальных двойниках и цифровом бессмертии. О попытках сепарировать смертное и телесное от бессмертного и виртуального. И эта сепарация, очищение и перерождение происходит на фоне белой плитки в зеркале туалета.
Самое в ней крутое — что это боди-позитивхоррор про виртуальное. Мне прям оч зашло. Вместо привычных пугалок про мир иллюзий который захватывает людей, тут оно прям овертелесно, грязно и красиво. А белая плиточка на фоне которой текут все эти кровяки и прочие телесные жидкости — это прям топчик.
Вообще туалет — это классный образ портала между виртуальным миром и телесным. Рядом с говном и другими выделениями тут соседствует чистота, зеркала, косметика (которая, как мы помним про космос) и проч, именно тут происходит перевоплощение в "бетер вёржн оф ё селф". И именно отсюда постятся самые селфи-селфи и именно тут потребляется самый контент-контент. Ну и неспроста единственная сцена, в которой появляется смартфон происходит в общественном туалете.
Я много в последнее время писал и пишу про нарциссизм, и фильм вот такой прям иллюстративный материал. Отсутствие внутреннего мира, конструирование собственного лука с помощью платформ (тут это маркетплейсы, поставляющие странную жидкость и инструкции). Ну и ключевая сцена, конечно, это не финал с выпавшей сиськой — а неудачная попытка убить виртуальную себя: А ю шюар, это действие удалит ваш аккаунт безвозвратно?
Вообще, фильм конечно про социальные сети. Про технику опосредующую наши социальные связи, когда наш лук оказывается отчужденным и эксплуатируемым. Оказывается просто взять и пойти на свидание без подключения к виртуальному не получится. И нам еще все время говорят, что "это вы, это просто версия вас, вы матрица, вы главная". Только это уже автономная субстанция, пусть и порожденная и сосущая соки из вашего хребта.
И еще круто, как показана а-сексуальность этой всей виртуальности. Несмотря на скачущие на экранах попы в трусишках и капли стекающие по банке с колой и героине Куолли, все это остается картонным безжизненным. А вот холодный стетоскоп заставляющий вздрагивать Деми Мур — это прям мурашки. Место секса как главной метафоры отношений между и внутри людей занимают отношения родительства.
Субстанция — это буквально неблагодарный спиногрыз, стесняющийся своих престарелых предков, которые ходят по квартире, сорят, пердят, отрыгивают и плюют в телевизионный экран, разводят паразитов на кухне и проч. А жизнь матрицы — это бурчание на экран, готовка и жалобы на неблагодарных детей, забывших скольким они обязаны своим родителям. Матрица — это теперь не про виртуальность, а про материнство.
Ну и если вы никогда не удивлялись бардаку возникающему вокруг вашего домашнего телепорта в виртуальный мир (крошки, перхоть, волосы, чашки, какие то обертки, странные салфетки и проч), то фильм не про вас. Фильм про старение, смерть и жизнь, которые теперь проходит параллельно вашей сошиал лайф, вроде бы никак не пересекаясь с ней, но на самом деле высасывая из вас все до остатка. Наша главная функция теперь — лежать в отключке у себя в квартире и производить телесную жидкость для беттер вёржн оф ё селф.
Ну и финал он про нежелание умирать, про все эти разговоры о постмортальных двойниках и цифровом бессмертии. О попытках сепарировать смертное и телесное от бессмертного и виртуального. И эта сепарация, очищение и перерождение происходит на фоне белой плитки в зеркале туалета.
BY Локус
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from kr
