Чтобы вам не пришлось ломать глаза этим чудовищным шрифтом, на картинке написано: когда люди говорят сами с собой, это называется шизофрения, когда бренды говорят сами с собой, это называется маркетинг.
Стащила у основателя The Wrong agency.Хочется добавить: когда люди говорят то, что хотят услышать другие – это называется манипуляция, а когда бренды говорят то, что хотят услышать/ узнать другие – это называется пиар.
Шучу, конечно. Меня развеселила картинка, потому что в ней есть доля правды. Я заметила, что у нас в компании PR и маркетинг иногда общаются на разных частотах – как киты и дельфины, ну или как крыски и мыши, кому что ближе. Маркетинг топит за то, что мы хотим сказать как компания, а пиар за то, что заинтересует прессу. Часто это разные вещи.
Нам, PR people, в этом противостоянии никак нельзя сдаваться. Остается проявлять смекалку, изворотливость и искать места для компромиссов. Потому что... let's be fair, никому в инфополе не интересно, что хочет сказать компания. Важно — что хотят услышать читатели.
Чтобы вам не пришлось ломать глаза этим чудовищным шрифтом, на картинке написано: когда люди говорят сами с собой, это называется шизофрения, когда бренды говорят сами с собой, это называется маркетинг.
Стащила у основателя The Wrong agency.Хочется добавить: когда люди говорят то, что хотят услышать другие – это называется манипуляция, а когда бренды говорят то, что хотят услышать/ узнать другие – это называется пиар.
Шучу, конечно. Меня развеселила картинка, потому что в ней есть доля правды. Я заметила, что у нас в компании PR и маркетинг иногда общаются на разных частотах – как киты и дельфины, ну или как крыски и мыши, кому что ближе. Маркетинг топит за то, что мы хотим сказать как компания, а пиар за то, что заинтересует прессу. Часто это разные вещи.
Нам, PR people, в этом противостоянии никак нельзя сдаваться. Остается проявлять смекалку, изворотливость и искать места для компромиссов. Потому что... let's be fair, никому в инфополе не интересно, что хочет сказать компания. Важно — что хотят услышать читатели.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from kr
