Где хуже - в Сан-Франциско или Афганистане? Этим вопросом задался афганский эмигрант и владелец табачной лавки в Сан-Франциско после того, как его ограбили на 100 тысяч долларов. Он вовсю сетует на то, что в Афганистане грабителям бы отрезали руки. Но в Калифорнии полиция уже перестала даже пытаться справиться с постоянными грабежами.
Сказывается и нехватка офицеров - с начала погромов БЛМ из полиции Сан-Франциско уволились 15% правоохранителей. И отсутствие политической воли бороться с грабителями. Ведь в штате де-факто легализованы кражи на сумму до 1000 долларов. А местные либеральные прокуроры, избранные на волне БЛМ, отказываются заводить дела против арестованных за ограбления.
В целом по Америке за прошлый год ущерб для ритейла от ограблений и “шоплифтинга” составил рекордные 100 миллиардов долларов. Крупным сетям уже приходится оптимизировать расходы и закрывать магазины в самых криминогенных уголках США - вроде Сан-Франциско.
А население разъезжается из этих либеральных оазисов - и не возвращается обратно. Например, активность мобильной связи в Сан-Франциско составляет лишь 32% от показателей последней “мирной” зимы - 2019 года. Ради борьбы с преступностью и наркомафией в город уже направили нацгвардию для проведения военно-полицейской операции - но вряд ли это остановит быстрый упадок Сан-Франциско.
Если американская политика в целом бразилизируется, становясь всё более хаотичной, то либеральные мегаполисы со взлётом преступности скорее афганизируются. Например, вероятность погибнуть у жителей отдельных районов Чикаго уже в 4 раза выше, чем у американских солдат в Ираке и Афганистане. Поэтому неудивительно, что эти мегаполисы теряют население - и становятся всё менее пригодными для жизни.
Где хуже - в Сан-Франциско или Афганистане? Этим вопросом задался афганский эмигрант и владелец табачной лавки в Сан-Франциско после того, как его ограбили на 100 тысяч долларов. Он вовсю сетует на то, что в Афганистане грабителям бы отрезали руки. Но в Калифорнии полиция уже перестала даже пытаться справиться с постоянными грабежами.
Сказывается и нехватка офицеров - с начала погромов БЛМ из полиции Сан-Франциско уволились 15% правоохранителей. И отсутствие политической воли бороться с грабителями. Ведь в штате де-факто легализованы кражи на сумму до 1000 долларов. А местные либеральные прокуроры, избранные на волне БЛМ, отказываются заводить дела против арестованных за ограбления.
В целом по Америке за прошлый год ущерб для ритейла от ограблений и “шоплифтинга” составил рекордные 100 миллиардов долларов. Крупным сетям уже приходится оптимизировать расходы и закрывать магазины в самых криминогенных уголках США - вроде Сан-Франциско.
А население разъезжается из этих либеральных оазисов - и не возвращается обратно. Например, активность мобильной связи в Сан-Франциско составляет лишь 32% от показателей последней “мирной” зимы - 2019 года. Ради борьбы с преступностью и наркомафией в город уже направили нацгвардию для проведения военно-полицейской операции - но вряд ли это остановит быстрый упадок Сан-Франциско.
Если американская политика в целом бразилизируется, становясь всё более хаотичной, то либеральные мегаполисы со взлётом преступности скорее афганизируются. Например, вероятность погибнуть у жителей отдельных районов Чикаго уже в 4 раза выше, чем у американских солдат в Ираке и Афганистане. Поэтому неудивительно, что эти мегаполисы теряют население - и становятся всё менее пригодными для жизни.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from kr
