⚡Но есть и хорошие новости! Еще одно важное решение в защиту права говорить о пережитом насилии. Теперь на защиту женщин встал Конституционный суд. Еще до дела Федоровой я говорила о том, что практика гражданских судов, когда они считают основным доказательством по делам о защите чести и достоинства наличие приговора, не соответствует положениям гражданского и гражданского процессуального кодекса. Стандарты доказывания по этим категориям разные. Еще до решения Верховного суда в январе 2021 года я говорила о том, что важно “отбить” эту практику, когда суды требуют наличие приговора, а в делах о домашнем насилии, сексуализированном насилии очень сложно добиться этого. И получается, что женщина оказывается в замкнутом круге- не может добиться уголовного правосудия и вынуждена замолчать и не рассказывать о том, что с ней произошло, потому что она может подвергнуться гражданско-правовой ответственности. К сожалению, и после решения Верховного суда суды продолжали требовать наличие приговора в отношении агрессора, как основное доказательство по делам о защите чести и достоинства. Сейчас КС указал на то, что приговор- не единственное доказательство и даже наличие оправдательного приговора в отношении агрессора не означает, что была совершена диффамация. Подробнее про дело тут
⚡Но есть и хорошие новости! Еще одно важное решение в защиту права говорить о пережитом насилии. Теперь на защиту женщин встал Конституционный суд. Еще до дела Федоровой я говорила о том, что практика гражданских судов, когда они считают основным доказательством по делам о защите чести и достоинства наличие приговора, не соответствует положениям гражданского и гражданского процессуального кодекса. Стандарты доказывания по этим категориям разные. Еще до решения Верховного суда в январе 2021 года я говорила о том, что важно “отбить” эту практику, когда суды требуют наличие приговора, а в делах о домашнем насилии, сексуализированном насилии очень сложно добиться этого. И получается, что женщина оказывается в замкнутом круге- не может добиться уголовного правосудия и вынуждена замолчать и не рассказывать о том, что с ней произошло, потому что она может подвергнуться гражданско-правовой ответственности. К сожалению, и после решения Верховного суда суды продолжали требовать наличие приговора в отношении агрессора, как основное доказательство по делам о защите чести и достоинства. Сейчас КС указал на то, что приговор- не единственное доказательство и даже наличие оправдательного приговора в отношении агрессора не означает, что была совершена диффамация. Подробнее про дело тут
BY Мари Давтян. Адвокатские истории
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from kr
