Обезьяны и кино

«Жизнь» (2024)

Фестивальная трагедия Маттиаса Гласнера, в оригинале, проигнорированном российскими вундеркиндами локализации, названная «Умиранием», получила приз Берлинале за лучший сценарий — и весьма заслуженно.

Фаворит берлинского медвежонка описывает немецкую семью, каждый член которой существует по отдельности, не желая исцеления от окутавшего их, того самого скорбного бесчувствия. Два искалеченных болезнями головы и тела старика, по причинам утерянного здоровья и осознанного выбора, в браке давно не размышляют понятиями сочувствия и эмпатии. Их дети — сын-дирижёр с кризисом среднего возраста, ослабленный крайней непрояснённосью что на романтичном, что на профессиональном фронте, и дочь-алкоголичка, ежедневно теряющая память из-за ночных загулов, — давно упустили интерес к коммуникации, в том числе со своими родителями.

Страшнее, однако, не полная индифферентность действующих лиц к гниющему ошмётку кровной связи, а их базовая импотентность в устремлении стать друг для друга людьми — не подобием одушевлённого по скидке манекена, психопатично имитирующего любовь. Тупиковая эмоциональная пропасть, съедающая фамилию Лунис изнутри, не ограничивается для неё чумой родственного безучастия, распространяя жало личностной дисфункции и за его пределы; проклиная и щедро сдабривая дихлофосом тщетную амбицию пленить пространную идею счастья.

Три часа хронометража, переполненные страданиями, лишениями и удушливыми изворотами погибающей надежды, постепенно, с отличительным писательским умением поясняют причинно-следственную связь грузной пьесы Гласнера. Всеми силами отсылающая к Бергману картина, немыслимо укрыв титаническую длительность препятствующим зрительской рассеянности первосортным драматическим наполнением, раскрывается в амплуа качественной, непосредственно текстовой единицы, которая, при фундаментальной панихидности, противоестественно захватывает высоким классом своей процессии.

«Sterben» вряд ли запомнится в качестве кинематографического гиганта, ведь не вызывает феноменальных, именно что кинематографических впечатлений и не хвастается жанровым новаторством, но отрицать его драматургическую основательность — нельзя.

Болезненное европейское кино как оно есть.

www.group-telegram.com/kr/monkeysandfilms.com/5900

1.5K viewsJan 30 at 13:18

«Жизнь» (2024)

Фестивальная трагедия Маттиаса Гласнера, в оригинале, проигнорированном российскими вундеркиндами локализации, названная «Умиранием», получила приз Берлинале за лучший сценарий — и весьма заслуженно.

Фаворит берлинского медвежонка описывает немецкую семью, каждый член которой существует по отдельности, не желая исцеления от окутавшего их, того самого скорбного бесчувствия. Два искалеченных болезнями головы и тела старика, по причинам утерянного здоровья и осознанного выбора, в браке давно не размышляют понятиями сочувствия и эмпатии. Их дети — сын-дирижёр с кризисом среднего возраста, ослабленный крайней непрояснённосью что на романтичном, что на профессиональном фронте, и дочь-алкоголичка, ежедневно теряющая память из-за ночных загулов, — давно упустили интерес к коммуникации, в том числе со своими родителями.

Страшнее, однако, не полная индифферентность действующих лиц к гниющему ошмётку кровной связи, а их базовая импотентность в устремлении стать друг для друга людьми — не подобием одушевлённого по скидке манекена, психопатично имитирующего любовь. Тупиковая эмоциональная пропасть, съедающая фамилию Лунис изнутри, не ограничивается для неё чумой родственного безучастия, распространяя жало личностной дисфункции и за его пределы; проклиная и щедро сдабривая дихлофосом тщетную амбицию пленить пространную идею счастья.

Три часа хронометража, переполненные страданиями, лишениями и удушливыми изворотами погибающей надежды, постепенно, с отличительным писательским умением поясняют причинно-следственную связь грузной пьесы Гласнера. Всеми силами отсылающая к Бергману картина, немыслимо укрыв титаническую длительность препятствующим зрительской рассеянности первосортным драматическим наполнением, раскрывается в амплуа качественной, непосредственно текстовой единицы, которая, при фундаментальной панихидности, противоестественно захватывает высоким классом своей процессии.

«Sterben» вряд ли запомнится в качестве кинематографического гиганта, ведь не вызывает феноменальных, именно что кинематографических впечатлений и не хвастается жанровым новаторством, но отрицать его драматургическую основательность — нельзя.

Болезненное европейское кино как оно есть.

BY Обезьяны и кино