И Корпорация нашла выход. Сегодня они не спорят о нужности или не нужности суда присяжных (зачем лишать общество «бриллиантового сна»!) - они научились управлять этими процессами именно в интересах Корпорации. Я докажу это утверждение на примере анализа одного конкретного уголовного дела, рассмотренного в этом году Мытищинским городским судом в отношении Климова Вячеслава Владимировича, молодого талантливого математика - специалиста в области искусственного интеллекта, обвинённого в убийстве им своей родной сестры (27 лет) на почве ... политического спора о том, кого изберут американцы своим президентом Байдена или Трампа. Сам мотив убийства настолько притянут за уши, что сразу же вспоминается момент из фильма «Покаяние», где группу грузин осудили за попытку подрыва советской власти путём рытья туннеля из Тбилиси в Бомбей. Однако, как такое могло произойти, если присяжные должны давать оценку только факту? И как можно безнаказанно управлять присяжными? Оказывается можно. Для начала давайте сначала обратимся к обычной формальной логике - для того чтобы судить о факте, необходимо хотя бы изучить этот факт. Но в соответствии с правовым формализмом, в юриспруденции факт существует только тогда, когда он не столько существует в реальности, сколько, главное, признан судом в качестве доказательства. А отсюда и вывод - нет процессуально установленного доказательства, значит нет и факта. И найденный в лесу труп человека не будет считаться убитым, до тех пор, пока судмедэкспертиза не скажет своего слова о насильственных причинах смерти. Вот тогда и будет установлен юридический факт - убийство. И в криминалистике таких доказательственных фактов бывает великое множество. И только анализ всех фактов позволяет достаточно достоверно установить убийцу. И именно эти факты и должны оценить присяжные заседатели. Но, чтобы обуздать их желание вдумываться и оценивать эти факты, отцы-законодатели предусмотрели некий «клапан безопасности», предусмотрев некоторые ограничения. В частности, чего не должны знать присяжные Среди множества ограничений напомню только несколько, наиболее одиозных: стороны не вправе в присутствии присяжных заседателей оспаривать или подвергать сомнению законность получения допустимых доказательств, высказывать своё мнению о недостатках проведённого предварительного следствия по делу, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы, касающиеся законности и процедуры производства, следственных действий и получения доказательств, о действиях следователя прокурора при расследовании уголовного дела, ссылаться на обстоятельства произведённых следственных действий и получение доказательств, в том числе о добровольности дачи показаний, говорить о необходимости оправдания подсудимого за отсутствие его действия в составе преступления, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы касающиеся законности и процедуры производства следственных действий получения доказательств, сообщать присяжным заседателям о нарушении прав подсудимого, потерпевшего, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства. Как видим круг этих ограничений довольно широк. Выделим из них главные - нельзя говорить присяжным о том, что к подсудимому на следствии применялись пытки; нельзя критиковать следователя и говорить о выявленных ошибках или, тем более, о злоупортеблениях следователя при проведении следственных действий; нельзя говорить о необходимости оправдания подсудимого и самое главное, нельзя говорить о том, что в процессе следствия нарушались права обвиняемого. процесса - какие доказательства предъявлять присяжным, са какие нет - определяет исключительно судья. Вот так судьи факта стали заложниками процедуры представления этих фактов и тем самым была погублена главная идея не только суда присяжных, но всего уголовного процесса - его состязательность.
И Корпорация нашла выход. Сегодня они не спорят о нужности или не нужности суда присяжных (зачем лишать общество «бриллиантового сна»!) - они научились управлять этими процессами именно в интересах Корпорации. Я докажу это утверждение на примере анализа одного конкретного уголовного дела, рассмотренного в этом году Мытищинским городским судом в отношении Климова Вячеслава Владимировича, молодого талантливого математика - специалиста в области искусственного интеллекта, обвинённого в убийстве им своей родной сестры (27 лет) на почве ... политического спора о том, кого изберут американцы своим президентом Байдена или Трампа. Сам мотив убийства настолько притянут за уши, что сразу же вспоминается момент из фильма «Покаяние», где группу грузин осудили за попытку подрыва советской власти путём рытья туннеля из Тбилиси в Бомбей. Однако, как такое могло произойти, если присяжные должны давать оценку только факту? И как можно безнаказанно управлять присяжными? Оказывается можно. Для начала давайте сначала обратимся к обычной формальной логике - для того чтобы судить о факте, необходимо хотя бы изучить этот факт. Но в соответствии с правовым формализмом, в юриспруденции факт существует только тогда, когда он не столько существует в реальности, сколько, главное, признан судом в качестве доказательства. А отсюда и вывод - нет процессуально установленного доказательства, значит нет и факта. И найденный в лесу труп человека не будет считаться убитым, до тех пор, пока судмедэкспертиза не скажет своего слова о насильственных причинах смерти. Вот тогда и будет установлен юридический факт - убийство. И в криминалистике таких доказательственных фактов бывает великое множество. И только анализ всех фактов позволяет достаточно достоверно установить убийцу. И именно эти факты и должны оценить присяжные заседатели. Но, чтобы обуздать их желание вдумываться и оценивать эти факты, отцы-законодатели предусмотрели некий «клапан безопасности», предусмотрев некоторые ограничения. В частности, чего не должны знать присяжные Среди множества ограничений напомню только несколько, наиболее одиозных: стороны не вправе в присутствии присяжных заседателей оспаривать или подвергать сомнению законность получения допустимых доказательств, высказывать своё мнению о недостатках проведённого предварительного следствия по делу, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы, касающиеся законности и процедуры производства, следственных действий и получения доказательств, о действиях следователя прокурора при расследовании уголовного дела, ссылаться на обстоятельства произведённых следственных действий и получение доказательств, в том числе о добровольности дачи показаний, говорить о необходимости оправдания подсудимого за отсутствие его действия в составе преступления, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы касающиеся законности и процедуры производства следственных действий получения доказательств, сообщать присяжным заседателям о нарушении прав подсудимого, потерпевшего, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства. Как видим круг этих ограничений довольно широк. Выделим из них главные - нельзя говорить присяжным о том, что к подсудимому на следствии применялись пытки; нельзя критиковать следователя и говорить о выявленных ошибках или, тем более, о злоупортеблениях следователя при проведении следственных действий; нельзя говорить о необходимости оправдания подсудимого и самое главное, нельзя говорить о том, что в процессе следствия нарушались права обвиняемого. процесса - какие доказательства предъявлять присяжным, са какие нет - определяет исключительно судья. Вот так судьи факта стали заложниками процедуры представления этих фактов и тем самым была погублена главная идея не только суда присяжных, но всего уголовного процесса - его состязательность.
BY Мысловский Евгений
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours.
from kr
