Не в смысле, что вокруг некая метафорическая тьма – это и так ясно. Я про то, что реально темень непроглядная с утра до вечера. Просыпаешься – ещё темно, завис в очередном отделе/суде – тоже темно, но не вполне понятно, ещё или уже.
Именно в эту декабрьскую хтонь я бы и выдавала людям по восемь нерабочих дней подряд, а не на новогодние праздники. А тут ещё наши профессиональные гонки со сроками, очередями, задержками и прочими обстоятельствами, вытекающими напрямую из декабрей.
Лично у меня на это всё ровным слоем накладываются чисто физиологические спецэффекты от отсутствия дневного света.
Смотришь, например, в документ, и думаешь – ого, а вот этого я раньше не видела, надо бы выписать отсюда важный кусок для ходатайства. А потом вспоминаешь, что вот ровно этот самый текст, на который сейчас смотришь как на новые ворота, видела три дня назад и думала то же самое.
Или вопрос, который хочешь задать доверителю, помнишь ровно три секунды – за которые надо обозначить его на полях, пока не вылетел из головы. И поскольку обозначаешь схематично, уже в следующую минуту не можешь разгадать собственно схему. Извините, ваш адвокат – золотая рыбка.
Или одновременно, будучи локоть к локтю на одной скамейке, записываете с коллегой дату-время следующего судебного заседания. А потом выясняется, что время записали разное – одна на 12 часов, а другая – на 14. И говорите друг другу почти хором: "Ой, я сейчас так отчаянно туплю всё время, что наверняка неправильно записала, будем ориентироваться на твой ежедневник!"
Или готовишься к адвокатскому мероприятию в субботу. Помнишь о нём всю неделю вплоть до четверга, а потом вечером пятницы рабочий мозг сдаёт смену мозгу выходному – и всё, память стёрта. О мероприятии вспоминаешь за две минуты до его начала, сидя на кухне в халате и с чашкой чая. И то потому, что тебе написали "Ты где?"
Или просто спишь, спишь. Спишь до последнего истошного вопля будильника, потом еще пять минуточек, и ещё – а потом уже везде опаздываешь. Ну, или не опаздываешь, но, например, красишься в такси, как я сегодня. И, кстати, знаете, что я сделала в этом самом такси, в последний раз взмахнув тушью для ресниц? Правильно, еще доспала пять минуточек. Очень было надо.
К слову, сейчас начало второго ночи. То самое время, когда обычно у меня получаются самые лаконичные ходатайства, изящные аргументы, когда продумываются неожиданные ходы и прочая процессуальная красота. Но я хочу только одного - лежать строго горизонтально в объятиях Морфея и мелатонина.
Не в смысле, что вокруг некая метафорическая тьма – это и так ясно. Я про то, что реально темень непроглядная с утра до вечера. Просыпаешься – ещё темно, завис в очередном отделе/суде – тоже темно, но не вполне понятно, ещё или уже.
Именно в эту декабрьскую хтонь я бы и выдавала людям по восемь нерабочих дней подряд, а не на новогодние праздники. А тут ещё наши профессиональные гонки со сроками, очередями, задержками и прочими обстоятельствами, вытекающими напрямую из декабрей.
Лично у меня на это всё ровным слоем накладываются чисто физиологические спецэффекты от отсутствия дневного света.
Смотришь, например, в документ, и думаешь – ого, а вот этого я раньше не видела, надо бы выписать отсюда важный кусок для ходатайства. А потом вспоминаешь, что вот ровно этот самый текст, на который сейчас смотришь как на новые ворота, видела три дня назад и думала то же самое.
Или вопрос, который хочешь задать доверителю, помнишь ровно три секунды – за которые надо обозначить его на полях, пока не вылетел из головы. И поскольку обозначаешь схематично, уже в следующую минуту не можешь разгадать собственно схему. Извините, ваш адвокат – золотая рыбка.
Или одновременно, будучи локоть к локтю на одной скамейке, записываете с коллегой дату-время следующего судебного заседания. А потом выясняется, что время записали разное – одна на 12 часов, а другая – на 14. И говорите друг другу почти хором: "Ой, я сейчас так отчаянно туплю всё время, что наверняка неправильно записала, будем ориентироваться на твой ежедневник!"
Или готовишься к адвокатскому мероприятию в субботу. Помнишь о нём всю неделю вплоть до четверга, а потом вечером пятницы рабочий мозг сдаёт смену мозгу выходному – и всё, память стёрта. О мероприятии вспоминаешь за две минуты до его начала, сидя на кухне в халате и с чашкой чая. И то потому, что тебе написали "Ты где?"
Или просто спишь, спишь. Спишь до последнего истошного вопля будильника, потом еще пять минуточек, и ещё – а потом уже везде опаздываешь. Ну, или не опаздываешь, но, например, красишься в такси, как я сегодня. И, кстати, знаете, что я сделала в этом самом такси, в последний раз взмахнув тушью для ресниц? Правильно, еще доспала пять минуточек. Очень было надо.
К слову, сейчас начало второго ночи. То самое время, когда обычно у меня получаются самые лаконичные ходатайства, изящные аргументы, когда продумываются неожиданные ходы и прочая процессуальная красота. Но я хочу только одного - лежать строго горизонтально в объятиях Морфея и мелатонина.
Такой вот декабрь.
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from kr
