Warning: mkdir(): No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 37
Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/nomicachronica/--): Failed to open stream: No such file or directory in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Nomica Chronica | Юридическая летопись | Telegram Webview: nomicachronica/2076 -
Пожалуй, больше всего недоразумений и подчас тяжелых «недоразумений» вызывает у рабочих паспортная система; особенно затруднителен для них обмен паспортов, обыкновенно годичных. Сами по себе волости задерживают изготовление новых паспортов до бесконечности. И рабочие, и волостные правления поголовно не знают о циркуляре министерства внутренних дел, разрешающем не посылать при обмене старые паспорта в волости, а возвращать их, в момент получения новых, полицейским управлениям по месту жительства. Отправив же почтой старый (с прошением о новом) паспорт, рабочий остается как без рук; он не может переменить квартиру, не может уйти с фабрики, не может найти новое место…
А тут еще характерная 19-я статья положения о видах на жительство; она гласит: «Неотделенным членам крестьянских семейств, хотя бы и совершеннолетним, виды на жительство выдаются и возобновляются не иначе, как с согласия хозяина крестьянского двора. В случае отказа с его стороны, виды на жительство могут быть выдаваемы означенным лицам по распоряжению земского начальника, мирового посредника, непременного члена уездного по крестьянским делам присутствия, чиновника либо коммиссара по крестьянским делам, или замещающих их должность лиц, по принадлежности. Распоряжения сего рода обжалованию не подлежат». Последнее время Сенат разъяснил, что можно жаловаться все-же в уездный съезд к необсуждению (и только) земским начальником просьбы о выдаче паспорта.
И вот, постоянно «хозяева неотделенной крестьянской семьи» — деды, отцы или просто старшие братья, пользуясь этой 19-й статьей, грубо эксплуатируют «за паспорт» давно оторванных от деревни, даже родившихся в городе и никогда не бывавших «на родине» (на месте приписки) рабочих, требуют с них за возможность жить в городе ежемесячные, а иногда единовременные уплаты. Обыкновенно земские начальники, видящие и выслушивающие на месте только одну сторону, — родителей или старших братьев, — находятся под непосредственным впечатлением общей крестьянской нужды, рисуют себе неведомую жизнь городских рабочих в самых радужных красках, забывая о её дороговизне, и упорно отказывают рабочим в просьбах о возобновлении паспортов при запрете хозяев дворов… И какому вымоганию содействуют они этими отказами!..
Как сейчас помню, однажды пришел во мне худой, пришибленный юноша лет 23 — Николай Павлов, с темными, резкими кругами под глазами. Каким-то подавленным, заморенным голосом он рассказал свою повесть. Его отец, родившийся в Тверской губернии, в деревне, название которой он не сразу вспомнил, умер, когда ему было 2 года. Тогда, по рассказу матери, они жили в деревне. Старик дед, не любивший отца Павлова и имевший еще двух сыновей, прогнал мать Николая после смерти отца из дому и завладел всем их хозяйством. Мать перебралась в город, поступила на фабрику и «вывела своего сына в люди»: он тоже поступил на Спасскую ткацкую мануфактуру…
Когда Николаю настал 21 год, и он поехал на призыв, дед «вспомнил» о нем. Павлова, как единственного сына, не забрили в солдаты, но его закабалил дед.
С этого года за каждый паспорт Николай должен был платить деду по десяти рублей, иначе волость, по просьбе «хозяина двора», не выдавала ему паспорта. Затем дед стал требовать, чтобы он ежемесячно присылал по три рубля. И Павлову пришлось подчиниться. Фабрику штрафовали, если она держала рабочих с просроченными видами, и она гнала таких…
Николай женился, у него родился ребенок, старуха мать заболела ревматизмом (на фабрике был жестокий сквозняк и разная температура в тех отделениях, по которым ей постоянно приходилось ходить), ни один адвокат не взялся ей помочь, а ведь она перестала работать. Павлов стал содержать и ее. С выработкой, сверхурочной работой по праздникам он едва натягивал 20 рублей. Приходилось голодать…
Два родных брата отца Николая, сыновья деда, зарабатывали в это время по 45 рублей в месяц на механических заводах, и один из них был холостой.
Пожалуй, больше всего недоразумений и подчас тяжелых «недоразумений» вызывает у рабочих паспортная система; особенно затруднителен для них обмен паспортов, обыкновенно годичных. Сами по себе волости задерживают изготовление новых паспортов до бесконечности. И рабочие, и волостные правления поголовно не знают о циркуляре министерства внутренних дел, разрешающем не посылать при обмене старые паспорта в волости, а возвращать их, в момент получения новых, полицейским управлениям по месту жительства. Отправив же почтой старый (с прошением о новом) паспорт, рабочий остается как без рук; он не может переменить квартиру, не может уйти с фабрики, не может найти новое место…
А тут еще характерная 19-я статья положения о видах на жительство; она гласит: «Неотделенным членам крестьянских семейств, хотя бы и совершеннолетним, виды на жительство выдаются и возобновляются не иначе, как с согласия хозяина крестьянского двора. В случае отказа с его стороны, виды на жительство могут быть выдаваемы означенным лицам по распоряжению земского начальника, мирового посредника, непременного члена уездного по крестьянским делам присутствия, чиновника либо коммиссара по крестьянским делам, или замещающих их должность лиц, по принадлежности. Распоряжения сего рода обжалованию не подлежат». Последнее время Сенат разъяснил, что можно жаловаться все-же в уездный съезд к необсуждению (и только) земским начальником просьбы о выдаче паспорта.
И вот, постоянно «хозяева неотделенной крестьянской семьи» — деды, отцы или просто старшие братья, пользуясь этой 19-й статьей, грубо эксплуатируют «за паспорт» давно оторванных от деревни, даже родившихся в городе и никогда не бывавших «на родине» (на месте приписки) рабочих, требуют с них за возможность жить в городе ежемесячные, а иногда единовременные уплаты. Обыкновенно земские начальники, видящие и выслушивающие на месте только одну сторону, — родителей или старших братьев, — находятся под непосредственным впечатлением общей крестьянской нужды, рисуют себе неведомую жизнь городских рабочих в самых радужных красках, забывая о её дороговизне, и упорно отказывают рабочим в просьбах о возобновлении паспортов при запрете хозяев дворов… И какому вымоганию содействуют они этими отказами!..
Как сейчас помню, однажды пришел во мне худой, пришибленный юноша лет 23 — Николай Павлов, с темными, резкими кругами под глазами. Каким-то подавленным, заморенным голосом он рассказал свою повесть. Его отец, родившийся в Тверской губернии, в деревне, название которой он не сразу вспомнил, умер, когда ему было 2 года. Тогда, по рассказу матери, они жили в деревне. Старик дед, не любивший отца Павлова и имевший еще двух сыновей, прогнал мать Николая после смерти отца из дому и завладел всем их хозяйством. Мать перебралась в город, поступила на фабрику и «вывела своего сына в люди»: он тоже поступил на Спасскую ткацкую мануфактуру…
Когда Николаю настал 21 год, и он поехал на призыв, дед «вспомнил» о нем. Павлова, как единственного сына, не забрили в солдаты, но его закабалил дед.
С этого года за каждый паспорт Николай должен был платить деду по десяти рублей, иначе волость, по просьбе «хозяина двора», не выдавала ему паспорта. Затем дед стал требовать, чтобы он ежемесячно присылал по три рубля. И Павлову пришлось подчиниться. Фабрику штрафовали, если она держала рабочих с просроченными видами, и она гнала таких…
Николай женился, у него родился ребенок, старуха мать заболела ревматизмом (на фабрике был жестокий сквозняк и разная температура в тех отделениях, по которым ей постоянно приходилось ходить), ни один адвокат не взялся ей помочь, а ведь она перестала работать. Павлов стал содержать и ее. С выработкой, сверхурочной работой по праздникам он едва натягивал 20 рублей. Приходилось голодать…
Два родных брата отца Николая, сыновья деда, зарабатывали в это время по 45 рублей в месяц на механических заводах, и один из них был холостой.
BY Nomica Chronica | Юридическая летопись
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." READ MORE
from kr
