*** Гости съезжались на дачу под грохот скрипящего снега. Дача стояла на склоне холма, внизу было озеро.
Хозяина не было дома, но предметы располагались таким образом, будто он на минуту вышел и скоро вернётся.
По комнатам расходились, руки держа за спиной. На коврах висело оружие, помутневшее от времени.
Стояла тишина, но княгиня сказала, молитвенно сложив ладони: «Пожалуйста, уедем отсюда. Здесь страшно. Я вас прошу».
Гости очнулись, поднялся невообразимый шум, и через короткое время никого не осталось.
*** Когда стеклянны дверцы шкапа, скрипя, распахиваются вдруг, в природе пышно расцветает пронзительный, негромкий звук.
Мы все выходим ради Бога, гуляет почва под ногой, и придорожные овраги переполняются водой.
И провода поют и рвутся, не в силах электричество сдержать, и мы печем картофель в углях, поскольку некуда бежать.
И на сырой земле вповалку, под гром и молнии разряд, мы засыпаем сладко-сладко, как много-много лет назад.
*** Что же еще тебе нужно каких тебе птиц и зверей повидать Мне кажется слово мое из воска и тряпочек разноцветных Я знаю что ты не устал не поранился никогда
Если бы я не проспал не уснул вторично как студент какой-то Три ящерицы меня окружили и били хвостами А ты стоял и смеялся дескать мне больно а тебе не больно Нет дорогой мой друг мне больно а тебе страшно
*** Гости съезжались на дачу под грохот скрипящего снега. Дача стояла на склоне холма, внизу было озеро.
Хозяина не было дома, но предметы располагались таким образом, будто он на минуту вышел и скоро вернётся.
По комнатам расходились, руки держа за спиной. На коврах висело оружие, помутневшее от времени.
Стояла тишина, но княгиня сказала, молитвенно сложив ладони: «Пожалуйста, уедем отсюда. Здесь страшно. Я вас прошу».
Гости очнулись, поднялся невообразимый шум, и через короткое время никого не осталось.
*** Когда стеклянны дверцы шкапа, скрипя, распахиваются вдруг, в природе пышно расцветает пронзительный, негромкий звук.
Мы все выходим ради Бога, гуляет почва под ногой, и придорожные овраги переполняются водой.
И провода поют и рвутся, не в силах электричество сдержать, и мы печем картофель в углях, поскольку некуда бежать.
И на сырой земле вповалку, под гром и молнии разряд, мы засыпаем сладко-сладко, как много-много лет назад.
*** Что же еще тебе нужно каких тебе птиц и зверей повидать Мне кажется слово мое из воска и тряпочек разноцветных Я знаю что ты не устал не поранился никогда
Если бы я не проспал не уснул вторично как студент какой-то Три ящерицы меня окружили и били хвостами А ты стоял и смеялся дескать мне больно а тебе не больно Нет дорогой мой друг мне больно а тебе страшно
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from kr
