— Мы уже радуемся, что нас не расстреливают в машинах. Ух ты! Здорово! Спасибо, что не расстреливают. Кого-то расстреливают, правда. Кого-то еще не успели. Уже стреляют в центре Москвы — в Романовом переулке, в километре от Кремля. Если все будет идти по той же траектории — будет хуже. В общем, я пока не могу радоваться тому, что у нас еще не как в 1930-е. Потому что я понимаю, что мы в эти 30-е идем.
Агния в прошлом — москвичка. Получила образование по специальности «журналистика и литературное дело». Работала гидом в Булгаковском доме. Потом организовала свою экскурсионную компанию. Прежней жизнью была довольна. Но случилась война. Из-за отсутствия прямых рейсов стало невозможно видеться с сыном, который учится во французской школе. А из-за выхода на акции протеста на родине грозила «уголовка»:
«Рядом стояли сотрудники из УВД — и женщина меня спросила: “А сколько вам заплатили за митинг?”. Для меня это была как пощечина».
Сейчас Агния живет в Париже. Работает журналистом. Волонтерит в проекте Memoria Artis, который занимается подготовкой мурала в память о российских политзаключенных. О новом витке террора, страхе и о том, как пережить «маленькую смерть» эмиграции, Агния говорит в проекте «Очевидцы».
— Мы уже радуемся, что нас не расстреливают в машинах. Ух ты! Здорово! Спасибо, что не расстреливают. Кого-то расстреливают, правда. Кого-то еще не успели. Уже стреляют в центре Москвы — в Романовом переулке, в километре от Кремля. Если все будет идти по той же траектории — будет хуже. В общем, я пока не могу радоваться тому, что у нас еще не как в 1930-е. Потому что я понимаю, что мы в эти 30-е идем.
Агния в прошлом — москвичка. Получила образование по специальности «журналистика и литературное дело». Работала гидом в Булгаковском доме. Потом организовала свою экскурсионную компанию. Прежней жизнью была довольна. Но случилась война. Из-за отсутствия прямых рейсов стало невозможно видеться с сыном, который учится во французской школе. А из-за выхода на акции протеста на родине грозила «уголовка»:
«Рядом стояли сотрудники из УВД — и женщина меня спросила: “А сколько вам заплатили за митинг?”. Для меня это была как пощечина».
Сейчас Агния живет в Париже. Работает журналистом. Волонтерит в проекте Memoria Artis, который занимается подготовкой мурала в память о российских политзаключенных. О новом витке террора, страхе и о том, как пережить «маленькую смерть» эмиграции, Агния говорит в проекте «Очевидцы».
DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from kr
