Новая колонка от Александра Ветрова о скелетонах.
Когда речь заходит о красоте в часах, обычно говорят о гравировании, горячей эмали, миниатюрной росписи и, конечно же, скелетонировании (или скелетировании).
Последнее, в отличие от остальных, находится на стыке ремесленного искусства и точных наук, поскольку требует от исполнителя не только художественно-прикладных знаний, но и понимания физики несущих компонентов механизма. Удалить три четверти металла из моста может любой сносно владеющий штихелем ремесленник, сделать это красиво под силу лишь человеку с изрядным опытом и безупречным вкусом, а вот не нарушить при этом целостности и жесткости детали – задача уровня художника с инженерным дипломом.
Считается, что первым человеком, начавшим ажурировать часовую механику и выставлять ее напоказ, был придворный часовщик Людовика XV Андре Шарль Карон. Случилось это примерно в 1760 году и вскоре, возможно, привело к еще одному, без преувеличения, эпохальному изобретению: базовой схеме часового механизма из платины и мостов, которую придумал ученик и зять Карона, Жан-Антуан Лепан (до этого механизмы были похожи на гамбургеры с «фаршем» из колес и пружин, зажатым между двух платин-«булок»). Но об этом мы порассуждаем как-нибудь потом, а пока вернемся к скелетонированию, второе рождение которого произошло на выходе из «кварцевого кризиса». На рубеже 70-80-х годов прошлого века подвижниками в этой узкой нише от орложери выступили такие бренды, как Patek Philippe и Vacheron Constantin при поддержке мастеров-одиночек вроде Армина Строма и Йохена Бензингера.
Ажурные калибры внесли важный вклад в популяризацию механических часов и возрождение традиционного часового ремесла в Швейцарии.
Мощный импульс развитию темы придала в начале XXI века компания Richard Mille, сделавшая ставку на принципиально иной подход к делу: она не скелетонирует свои калибры, но изначально создает их с учетом максимального облегчения конструкции. Ее примеру последовали многие производители, и сегодня это считается нормой.
С развитием технологий скелетоны стали общим местом: их штампуют конвейерным методом все, кому не лень. Однако настоящие произведения искусства, изготовленные и отделанные (гравированные, а подчас и украшенные драгоценными камнями) руками, по-прежнему ценятся среди коллекционеров и стоят больших денег.
Помимо уже упоминавшихся выше грандов, заметный след в теме оставили Jaeger-LeCoultre, Cartier, Audemars Piguet, Blancpain и Glasutte Original. Ну и не забудем про Киза Энгельбартса, конечно же.
И последнее: важно не путать настоящие скелетоны с квазискелетонами, то есть моделями с циферблатными вырезами или вовсе без циферблатов. Это обманки – симпатичные, оригинальные, но не имеющие отношения к благородному классу «часов-паутинок».
Когда речь заходит о красоте в часах, обычно говорят о гравировании, горячей эмали, миниатюрной росписи и, конечно же, скелетонировании (или скелетировании).
Последнее, в отличие от остальных, находится на стыке ремесленного искусства и точных наук, поскольку требует от исполнителя не только художественно-прикладных знаний, но и понимания физики несущих компонентов механизма. Удалить три четверти металла из моста может любой сносно владеющий штихелем ремесленник, сделать это красиво под силу лишь человеку с изрядным опытом и безупречным вкусом, а вот не нарушить при этом целостности и жесткости детали – задача уровня художника с инженерным дипломом.
Считается, что первым человеком, начавшим ажурировать часовую механику и выставлять ее напоказ, был придворный часовщик Людовика XV Андре Шарль Карон. Случилось это примерно в 1760 году и вскоре, возможно, привело к еще одному, без преувеличения, эпохальному изобретению: базовой схеме часового механизма из платины и мостов, которую придумал ученик и зять Карона, Жан-Антуан Лепан (до этого механизмы были похожи на гамбургеры с «фаршем» из колес и пружин, зажатым между двух платин-«булок»). Но об этом мы порассуждаем как-нибудь потом, а пока вернемся к скелетонированию, второе рождение которого произошло на выходе из «кварцевого кризиса». На рубеже 70-80-х годов прошлого века подвижниками в этой узкой нише от орложери выступили такие бренды, как Patek Philippe и Vacheron Constantin при поддержке мастеров-одиночек вроде Армина Строма и Йохена Бензингера.
Ажурные калибры внесли важный вклад в популяризацию механических часов и возрождение традиционного часового ремесла в Швейцарии.
Мощный импульс развитию темы придала в начале XXI века компания Richard Mille, сделавшая ставку на принципиально иной подход к делу: она не скелетонирует свои калибры, но изначально создает их с учетом максимального облегчения конструкции. Ее примеру последовали многие производители, и сегодня это считается нормой.
С развитием технологий скелетоны стали общим местом: их штампуют конвейерным методом все, кому не лень. Однако настоящие произведения искусства, изготовленные и отделанные (гравированные, а подчас и украшенные драгоценными камнями) руками, по-прежнему ценятся среди коллекционеров и стоят больших денег.
Помимо уже упоминавшихся выше грандов, заметный след в теме оставили Jaeger-LeCoultre, Cartier, Audemars Piguet, Blancpain и Glasutte Original. Ну и не забудем про Киза Энгельбартса, конечно же.
И последнее: важно не путать настоящие скелетоны с квазискелетонами, то есть моделями с циферблатными вырезами или вовсе без циферблатов. Это обманки – симпатичные, оригинальные, но не имеющие отношения к благородному классу «часов-паутинок».
Наш постоянный автор Александр Ветров вернулся из Женевы, где посетил самые знаковые события часовой индустрии, и делится впечатлениями.
В Женеве с разницей в два дня прошли сразу два эпохальных для часовой отрасли события: вручение премий Grand Prix d’Horlogerie de Geneve и благотворительный аукцион Only Watch. Сегодня поговорим о первом, а о втором – через пару дней.
Итак, как все знают, «Золотую Стрелку» на этот раз взял самый тонкий в мире (2,75 мм механизм, 5,8 мм часы в сборе) вечный календарь Bulgari Octo Finissimo. Это один из нечастых случаев, когда победителя было довольно легко предугадать, и большинство экспертов блестяще справились с этой задачей.
Не буду растекаться по древу, анализируя по-отдельности каждого победителя, упомяну лишь тех, кто вызвал в сердце эмоции – как положительные, так и не очень.
Во-первых, хочется поздравить Audemars Piguet с победой в категории «Культовые Часы»: зеленый «Роял Оак» заслужил это на 146 процентов, и лично мне было бы очень обидно, если бы приз отдали кому-то другому (хотя, погодите, а как же любимый «Мозер»?..).
Во-вторых, приятно, что лучшим хронографом признали Zenith Chronomaster Sport ака Zenitona. Да, он похож на «Дайтону», но не копирует ее, обладая, к тому же явными преимуществами в виде более крупного размера корпуса и указателя даты. И, потом, не будем забывать, что калибр El Primero 12 лет ставился в легендарную модель Rolex, так что Zenith имеет моральное право получить с этого какие-то дивиденды.
В-третьих, браво Макс Бюссер, выстреливший дуплетом в категориях «Художественные Ремесла» и «Сложные Мужские Часы»: рискну предположить, что очень скоро MB&F догонит по востребованности F.P.Journe и De Bethune (если не уже).
Кроме того, отмечу очередную, седьмую (!) победу Tudor в разряде «Малая Стрелка» с «убийцей Омеги» Black Bay Ceramic и классный дебют кикстартерного проекта Furlan Marri, зачатого в разгар пандемии швейцарским часовым дизайнером Андреа Фурланом и ближневосточным коллекционером Хамадом аль-Марри. Они хотели сделать недорогие часы, которые бы выглядели, как дорогая винтажная классика, и им это удалось на все сто. Именно такие бренды пробуждают в молодых людях интерес к часовому искусству и перетягивают клиентуру производителей «умных часов» на светлую сторону от орложери.
Ну и напоследок пару слов о Louis Vuitton, поднявшимся на верхнюю ступеньку пьедестала в категориях «Дайверские Часы» и «Приз за Дерзость». Само словосочетание «Дайвер Луи Вюиттон» уже звучит нелепо, а отдавать предпочтение пусть и симпатичной модели Tambour Street Diver Skyline Blue при таких конкурентах, как, например, Doxa SUB 300 или даже Oris Aquis Date Calibre 400, по меньшей мере странно. Во втором же случае награда абсолютно заслуженна, но я, честно говоря, не могу представить человека, который в добром здравии и незамутненном рассудке купит себе Tambour Carpe Diem...
В Женеве с разницей в два дня прошли сразу два эпохальных для часовой отрасли события: вручение премий Grand Prix d’Horlogerie de Geneve и благотворительный аукцион Only Watch. Сегодня поговорим о первом, а о втором – через пару дней.
Итак, как все знают, «Золотую Стрелку» на этот раз взял самый тонкий в мире (2,75 мм механизм, 5,8 мм часы в сборе) вечный календарь Bulgari Octo Finissimo. Это один из нечастых случаев, когда победителя было довольно легко предугадать, и большинство экспертов блестяще справились с этой задачей.
Не буду растекаться по древу, анализируя по-отдельности каждого победителя, упомяну лишь тех, кто вызвал в сердце эмоции – как положительные, так и не очень.
Во-первых, хочется поздравить Audemars Piguet с победой в категории «Культовые Часы»: зеленый «Роял Оак» заслужил это на 146 процентов, и лично мне было бы очень обидно, если бы приз отдали кому-то другому (хотя, погодите, а как же любимый «Мозер»?..).
Во-вторых, приятно, что лучшим хронографом признали Zenith Chronomaster Sport ака Zenitona. Да, он похож на «Дайтону», но не копирует ее, обладая, к тому же явными преимуществами в виде более крупного размера корпуса и указателя даты. И, потом, не будем забывать, что калибр El Primero 12 лет ставился в легендарную модель Rolex, так что Zenith имеет моральное право получить с этого какие-то дивиденды.
В-третьих, браво Макс Бюссер, выстреливший дуплетом в категориях «Художественные Ремесла» и «Сложные Мужские Часы»: рискну предположить, что очень скоро MB&F догонит по востребованности F.P.Journe и De Bethune (если не уже).
Кроме того, отмечу очередную, седьмую (!) победу Tudor в разряде «Малая Стрелка» с «убийцей Омеги» Black Bay Ceramic и классный дебют кикстартерного проекта Furlan Marri, зачатого в разгар пандемии швейцарским часовым дизайнером Андреа Фурланом и ближневосточным коллекционером Хамадом аль-Марри. Они хотели сделать недорогие часы, которые бы выглядели, как дорогая винтажная классика, и им это удалось на все сто. Именно такие бренды пробуждают в молодых людях интерес к часовому искусству и перетягивают клиентуру производителей «умных часов» на светлую сторону от орложери.
Ну и напоследок пару слов о Louis Vuitton, поднявшимся на верхнюю ступеньку пьедестала в категориях «Дайверские Часы» и «Приз за Дерзость». Само словосочетание «Дайвер Луи Вюиттон» уже звучит нелепо, а отдавать предпочтение пусть и симпатичной модели Tambour Street Diver Skyline Blue при таких конкурентах, как, например, Doxa SUB 300 или даже Oris Aquis Date Calibre 400, по меньшей мере странно. Во втором же случае награда абсолютно заслуженна, но я, честно говоря, не могу представить человека, который в добром здравии и незамутненном рассудке купит себе Tambour Carpe Diem...
Делимся свежим интервью на тему инвестиций в часы и не только, в котором принял участие бренд - директор Parmigiani Россия Иван Иванов
https://youtu.be/xQmxWUfiUxE
https://youtu.be/xQmxWUfiUxE
YouTube
Подкаст SharesPro - Сбер представил нейросеть | Синдром упущеной выгоды | Прогноз по курсу рубля
Сегодня в гостях у SharesPro Иван Иванов - бренд-директор часовой компании Parmigiani Fleurier. Мы поговорим о таких вещах, как: почему люди готовы тратить любые деньги на предметы подчеркивающие их статус? Можно ли воспринимать это как инвестиции? А также…
Новая колонка от Александра Ветрова.
6 ноября в женевском выставочном комплексе Palexpo прошел очередной, девятый благотворительный аукцион Only Watch, все сборы от которого традиционно пошли на финансирование исследований способов лечения мускульной дистрофии Дюшенна. Благодаря подвижничеству команды организаторов OW во главе с Люком Петтавино, собравшей с 2005 года более 100 миллионов евро, эта неизлечимая болезнь, возможно, скоро перестанет быть таковой: в следующем году наконец-то стартуют испытания лекарства, позволяющие надеяться на лучший результат из возможных.
На сей раз в аукционе участвовало 54 бренда, предоставивших 55 часов (De Bethune и Voutilainen представили совместный проект, а лоты Chanel и Hermes состояли из двух экземпляров). Звездой торгов закономерно стал лот номер 41: настольные часы Patek Philippe, образцом для которых послужила историческая модель, сделанная компанией для американского автомобильного магната Джеймса Уорда Паккарда в 1923 году. При эстимейте в 400-500 тысяч швейцарских франков они ушли за 9 с половиной миллионов, что очень даже не плохо для часов этого класса.
Вторым основным ньюсмейкером OW, опять же традиционно вызывающим здоровый интерес публики, является Tudor. Бюджетный по сравнению с подавляющим большинством участников бренд показывает фантастические результаты, перекрывая скромный эстимейт в 80-100 раз! На сей раз Black Bay GMT в корпусе из состаренной стали и с сертификацией METAS ушел за 650 тысяч франков – то есть в 162 раза выше нижней границы эстимейта!
Приятное удивление вызвали еще три бренда, перекрывшие экспертную оценку примерно в 10 раз.
Первый – это Audemars Piguet c культовым Royak Oak “Jumbo” в корпусе из титана и с безелем из аморфного сплава на основе палладия. Предварительно он оценивался в 160-320 тысяч швейцарских франков, а обошелся своему новому владельцу в 3100000.
Предсказуемо хорошо – за 4 с половиной миллиона при эстимейте в 300-400 тысяч - продалась модель F.P.Journe с фантазийной индикацией в виде механической ладони, показывающей часы комбинациями из пальцев. Автором идеи в данном случае выступил знаменитый режиссер Фрэнсис Форд Коппола, а за образец длани был взят рисунок из книги жившего в 16 столетии отца современной хирургии Амбруаза Паре.
Третьим лотом, поднявшимся с экспертных 60-80 тысяч до впечатляющих 750000, стал стальной турбийон H.Moser&Cie Streamliner с цилиндрической балансовой спиралью и ультрачерным циферблатом из карбона Vantablack (калибр был разработан в прошлом году совместно с MB&F).
Было бы несправедливо не упомянуть еще два лота, продавшихся дороже одного миллиона и внесших приличный вклад в финальный сбор в размере 29740000 швейцарских франков.
Как уже упоминалось выше, De Bethune посотрудничал с Кари Вутилайненом, соорудив на двоих двустороннюю модель Kind of Magic с авангардным дебетюновским «лицом» с одной стороны и классическим вутилайненским гильошем и необычной индикацией с другой. Если кому интересно, минутная стрелка отсчитывает минуты по кольцевой шкале, которая вращается со скоростью часовой стрелки, то есть два оборота в сутки. В итоге в начале каждого часа стрелки совпадают друг с другом, каждые полчаса - показывают в строго противоположные стороны, а по истечении первой четверти и за 15 минут до наступления нового часа угол между ними будет составлять ровно 90 градусов. При эстимейте в 200-250 тысяч «Двуликий Янус» продался за 1300000 франков.
Когда речь идет о миллионах, куда же без Richard Mille? Писуник RM 67-02 - прототип, сделанный для пилота команды Ferrari в гонках Формулы-1 Шарля Леклера. Бочкообразный корпус выполнен из многослойного (всего около 600 слоев толщиной 30-40 микрон) красно-белого кварца (Quartz TPT); скелетонированный механизм – из титана. Использование авангардных материалов и технологий привело к предельно малому весу модели: всего 32 грамма, что является рекордным показателем для часов с автоподзаводом. Итоговая цена за лот, оценивавшийся предварительно в 270-330 тысяч, составила 2100000 франков.
6 ноября в женевском выставочном комплексе Palexpo прошел очередной, девятый благотворительный аукцион Only Watch, все сборы от которого традиционно пошли на финансирование исследований способов лечения мускульной дистрофии Дюшенна. Благодаря подвижничеству команды организаторов OW во главе с Люком Петтавино, собравшей с 2005 года более 100 миллионов евро, эта неизлечимая болезнь, возможно, скоро перестанет быть таковой: в следующем году наконец-то стартуют испытания лекарства, позволяющие надеяться на лучший результат из возможных.
На сей раз в аукционе участвовало 54 бренда, предоставивших 55 часов (De Bethune и Voutilainen представили совместный проект, а лоты Chanel и Hermes состояли из двух экземпляров). Звездой торгов закономерно стал лот номер 41: настольные часы Patek Philippe, образцом для которых послужила историческая модель, сделанная компанией для американского автомобильного магната Джеймса Уорда Паккарда в 1923 году. При эстимейте в 400-500 тысяч швейцарских франков они ушли за 9 с половиной миллионов, что очень даже не плохо для часов этого класса.
Вторым основным ньюсмейкером OW, опять же традиционно вызывающим здоровый интерес публики, является Tudor. Бюджетный по сравнению с подавляющим большинством участников бренд показывает фантастические результаты, перекрывая скромный эстимейт в 80-100 раз! На сей раз Black Bay GMT в корпусе из состаренной стали и с сертификацией METAS ушел за 650 тысяч франков – то есть в 162 раза выше нижней границы эстимейта!
Приятное удивление вызвали еще три бренда, перекрывшие экспертную оценку примерно в 10 раз.
Первый – это Audemars Piguet c культовым Royak Oak “Jumbo” в корпусе из титана и с безелем из аморфного сплава на основе палладия. Предварительно он оценивался в 160-320 тысяч швейцарских франков, а обошелся своему новому владельцу в 3100000.
Предсказуемо хорошо – за 4 с половиной миллиона при эстимейте в 300-400 тысяч - продалась модель F.P.Journe с фантазийной индикацией в виде механической ладони, показывающей часы комбинациями из пальцев. Автором идеи в данном случае выступил знаменитый режиссер Фрэнсис Форд Коппола, а за образец длани был взят рисунок из книги жившего в 16 столетии отца современной хирургии Амбруаза Паре.
Третьим лотом, поднявшимся с экспертных 60-80 тысяч до впечатляющих 750000, стал стальной турбийон H.Moser&Cie Streamliner с цилиндрической балансовой спиралью и ультрачерным циферблатом из карбона Vantablack (калибр был разработан в прошлом году совместно с MB&F).
Было бы несправедливо не упомянуть еще два лота, продавшихся дороже одного миллиона и внесших приличный вклад в финальный сбор в размере 29740000 швейцарских франков.
Как уже упоминалось выше, De Bethune посотрудничал с Кари Вутилайненом, соорудив на двоих двустороннюю модель Kind of Magic с авангардным дебетюновским «лицом» с одной стороны и классическим вутилайненским гильошем и необычной индикацией с другой. Если кому интересно, минутная стрелка отсчитывает минуты по кольцевой шкале, которая вращается со скоростью часовой стрелки, то есть два оборота в сутки. В итоге в начале каждого часа стрелки совпадают друг с другом, каждые полчаса - показывают в строго противоположные стороны, а по истечении первой четверти и за 15 минут до наступления нового часа угол между ними будет составлять ровно 90 градусов. При эстимейте в 200-250 тысяч «Двуликий Янус» продался за 1300000 франков.
Когда речь идет о миллионах, куда же без Richard Mille? Писуник RM 67-02 - прототип, сделанный для пилота команды Ferrari в гонках Формулы-1 Шарля Леклера. Бочкообразный корпус выполнен из многослойного (всего около 600 слоев толщиной 30-40 микрон) красно-белого кварца (Quartz TPT); скелетонированный механизм – из титана. Использование авангардных материалов и технологий привело к предельно малому весу модели: всего 32 грамма, что является рекордным показателем для часов с автоподзаводом. Итоговая цена за лот, оценивавшийся предварительно в 270-330 тысяч, составила 2100000 франков.
Onlywatch
Only Watch - homepage
Only Watch is a biennial charity auction of luxury timepieces made by the finest watchmakers for research into Duchenne Muscular Dystrophy.
Only Watch is an event organised by Association Monégasque contre les Myopathies.
Only Watch is an event organised by Association Monégasque contre les Myopathies.
И, наконец, первый в мире марсианский минутный турбийон (марсианская минута длится 61,65 земных секунд) в 40-мм корпусе из булатной стали от нашего соотечественника Константина Чайкина ушел за 290 000 франков при эстимейте 40 000 - 60 000. Браво, Константин!
В качестве грандиозного финала своего 25-летия Parmigiani Fleurier выпускает поистине несравненные и совершенные по своей сути часы.
La Rose Carrée - это уникальные карманные часы из белого золота диаметром 64 мм дабл хантер, отличающиеся самым передовым мастерством и историческим наследием.
Внутри находится оригинальный механизм, изготовленный легендарным часовщиком Луи-Элизе Пиге где-то между 1898 и 1904 годами, на пике его творчества и мастерства. Этот редкий объект прошлого демонстрирует grande sonnerie (звуковой сигнал) и минутный репетир и был полностью отреставрирован, сохраняя при этом, свою подлинность.
Гравировка с изображением Rose Carrée или “квадратной розы” охватывает весь этот старинный механизм, а также недавно разработанный корпус, покрытый полупрозрачной эмалью grand feu, создающей сложные оттенки синего.
La Rose Carrée - это свидетельство гениальности часовых мастеров прошлого и талантливых мастеров сегодняшнего дня. Слияние прошлого и настоящего, это буквально уникальное произведение часового искусства, искусства и ремесла.
La Rose Carrée - это уникальные карманные часы из белого золота диаметром 64 мм дабл хантер, отличающиеся самым передовым мастерством и историческим наследием.
Внутри находится оригинальный механизм, изготовленный легендарным часовщиком Луи-Элизе Пиге где-то между 1898 и 1904 годами, на пике его творчества и мастерства. Этот редкий объект прошлого демонстрирует grande sonnerie (звуковой сигнал) и минутный репетир и был полностью отреставрирован, сохраняя при этом, свою подлинность.
Гравировка с изображением Rose Carrée или “квадратной розы” охватывает весь этот старинный механизм, а также недавно разработанный корпус, покрытый полупрозрачной эмалью grand feu, создающей сложные оттенки синего.
La Rose Carrée - это свидетельство гениальности часовых мастеров прошлого и талантливых мастеров сегодняшнего дня. Слияние прошлого и настоящего, это буквально уникальное произведение часового искусства, искусства и ремесла.
Новая колонка от Александра Ветрова.
Попросили меня работодатели: а напиши нам, Александр, про спортивные часы, пожалуйста. И задумался я о том, а что представляют собой, собственно, спортивные часы в дорогом исполнении?
С пластиковыми Casio или Suunto все более-менее понятно: за вменяемые деньги человек получает практически неубиваемый дивайс с обильным функционалом.
С часовой роскошью все не так по причине крайне ограниченных возможностей механической начинки и ее уязвимости к разного рода внешним воздействиям. Здесь люди платят, в основном, за бренд, дизайн, износостойкость, невосприимчивость к вибрации и ударам средней силы, а также за водо- и пыленепроницаемость. Фактически, сверхпопулярные сегодня часы с интегрированными браслетами и являются спортивными – то есть универсальными часами и в пир, и в мир. А если это еще и хронограф, то вопросов нет вообще.
Из «Большой Тройки» - Audemars Piguet Royal Oak, Patek Philippe Nautilus и Vacheron Constantin Overseas только первые не совсем подпадают под это определение, поскольку обладают неприемлемой по актуальным меркам 50-метровой водонепроницаемостью (плюс неэргономичными заводной головкой и браслетом). Если бы законодатель современной часовой моды появился сегодня, пресса, коллекционеры и дилеры напихали бы AP полную панамку сами знаете чего,- и были бы, кстати, абсолютно правы.
При этом, несмотря на культовость упомянутых коллекций, первые два места в списке статусных спортивных аксессуаров с функцией показа времени занимают все-таки Rolex Submariner и Cosmograph Daytona. В отличие от «Одемаров», «Патеков» и «Вашеронов» часы Rolex относительно недороги, выпускаются огромными тиражами и за десятилетия стали эталонными статусными символами. Плюс это настоящие tool-watch, соперничающие по выносливости с «джи-шоками» (ну ок, это я для красного словца написал). Из прочих заслуживающих упоминания спортивных моделей я бы назвал еще ремешочные Fifty Fathoms, породившие моду на дайверы, проложившие дорогу к славе Submariner и ныне оправдывающие существование всего бренда Blancpain.
Ну и, конечно, линейки Tudor Black Bay и Pelagos, берущие безотказным сочетанием «цена-качество» и всерьез нацелившиеся, похоже, на лавры Omega в сегменте «часов-инструментов» на все случаи жизни. Из поступлений последних пары лет я бы лично проголосовал кошельком (буде он у меня безлимитный) за три конкретные модели.
Первая – это Zenith Chronomaster Sport с отлично читаемым счетчиком десятых долей секунды на керамическом безеле.
Вторая – «панда» Parmigiani Fleurier Tondagraph GT с исключительно полезным годовым календарем. И третья - Breitling Chronomat B01 44 на эргономичном «роликовом» браслете.
Сегодня спортивные – хотя правильнее, все-таки, называть их универсальными – часы появляются у многих производителей, включая самых элитарных. Даже бренды вроде Laurent Ferrier и Greubel Forsey стараются урвать кусок «браслетного» пирога и предложить клиентам сложные и дорогие модели в подчеркнуто спортивном исполнении. Тем более что пример Richard Mille доказал, что экстриму все кошельки покорны.
Попросили меня работодатели: а напиши нам, Александр, про спортивные часы, пожалуйста. И задумался я о том, а что представляют собой, собственно, спортивные часы в дорогом исполнении?
С пластиковыми Casio или Suunto все более-менее понятно: за вменяемые деньги человек получает практически неубиваемый дивайс с обильным функционалом.
С часовой роскошью все не так по причине крайне ограниченных возможностей механической начинки и ее уязвимости к разного рода внешним воздействиям. Здесь люди платят, в основном, за бренд, дизайн, износостойкость, невосприимчивость к вибрации и ударам средней силы, а также за водо- и пыленепроницаемость. Фактически, сверхпопулярные сегодня часы с интегрированными браслетами и являются спортивными – то есть универсальными часами и в пир, и в мир. А если это еще и хронограф, то вопросов нет вообще.
Из «Большой Тройки» - Audemars Piguet Royal Oak, Patek Philippe Nautilus и Vacheron Constantin Overseas только первые не совсем подпадают под это определение, поскольку обладают неприемлемой по актуальным меркам 50-метровой водонепроницаемостью (плюс неэргономичными заводной головкой и браслетом). Если бы законодатель современной часовой моды появился сегодня, пресса, коллекционеры и дилеры напихали бы AP полную панамку сами знаете чего,- и были бы, кстати, абсолютно правы.
При этом, несмотря на культовость упомянутых коллекций, первые два места в списке статусных спортивных аксессуаров с функцией показа времени занимают все-таки Rolex Submariner и Cosmograph Daytona. В отличие от «Одемаров», «Патеков» и «Вашеронов» часы Rolex относительно недороги, выпускаются огромными тиражами и за десятилетия стали эталонными статусными символами. Плюс это настоящие tool-watch, соперничающие по выносливости с «джи-шоками» (ну ок, это я для красного словца написал). Из прочих заслуживающих упоминания спортивных моделей я бы назвал еще ремешочные Fifty Fathoms, породившие моду на дайверы, проложившие дорогу к славе Submariner и ныне оправдывающие существование всего бренда Blancpain.
Ну и, конечно, линейки Tudor Black Bay и Pelagos, берущие безотказным сочетанием «цена-качество» и всерьез нацелившиеся, похоже, на лавры Omega в сегменте «часов-инструментов» на все случаи жизни. Из поступлений последних пары лет я бы лично проголосовал кошельком (буде он у меня безлимитный) за три конкретные модели.
Первая – это Zenith Chronomaster Sport с отлично читаемым счетчиком десятых долей секунды на керамическом безеле.
Вторая – «панда» Parmigiani Fleurier Tondagraph GT с исключительно полезным годовым календарем. И третья - Breitling Chronomat B01 44 на эргономичном «роликовом» браслете.
Сегодня спортивные – хотя правильнее, все-таки, называть их универсальными – часы появляются у многих производителей, включая самых элитарных. Даже бренды вроде Laurent Ferrier и Greubel Forsey стараются урвать кусок «браслетного» пирога и предложить клиентам сложные и дорогие модели в подчеркнуто спортивном исполнении. Тем более что пример Richard Mille доказал, что экстриму все кошельки покорны.
Новая статья, посвящённая юбилею бренда, в свежем приложении «Коммерсантъ. Часы».
https://www.kommersant.ru/doc/5078552
https://www.kommersant.ru/doc/5078552
Коммерсантъ
Живая легенда Флерье
25 лет Parmigiani Fleurier
Встречайте новую колонку Александра Ветрова.
В век пресловутых интегрированных браслетников хочется поговорить о чем-то вечном, красивом и понятном всем и каждому – например, о костюмных часах. Таковые присутствуют в каталогах множества брендов, но я взял на себя смелость выделить десятку производителей, чьи костюмники греют мне душу – при том, что сам я костюмы ношу крайне редко и не являюсь поклонником этого стиля.
Начну с парадоксального, на первый взгляд, выбора в лице Audemars Piguet Royal Oak. Это, пожалуй, единственный из всех исторических браслетников, прочно обосновавшийся в разряде часов под джентльменский дресс-код. Свой спортивный характер он давно передал младшему брату Офшору и теперь выступает в роли чопорного денди с бокалом односолодового виски и сигарой, например.
Далее идет семейство Patek Philippe Calatrava – временами скучноватое, временами странноватое, но благодаря магии бренда неизменно вожделенное.
Беспроигрышный вариант к костюму, смокингу или даже просто к пиджаку.
Хорошую альтернативу «калатраве» представляет собой A.Lange&Sohne 1815, намекающая на то, что, помимо хорошего вкуса и пухлого бумажника владелец часов обладает также определенным багажом знаний о часовом искусстве. Что располагает и облегчает взаимопонимание – при условии, конечно, что вы также одержимы этой темой.
Продвинутый часовой эстет с большой вероятностью выберет что-нибудь из коллекции Chopard L.U.C – относительно молодой, но стопроцентно традиционалистской как по форме, так и по содержанию.
То же самое можно сказать и о коллекции Parmigiani Fleurier Tonda 1950, которую, к сожалению, уже сняли с производства: сегодня авторский бренд переключился на более универсальные и более конъюнктурные часы с браслетами. Но Tonda 1950 навсегда останется в наших сердцах как образец часов для элегантных мужчин (и женщин, кстати, тоже).
Не забудем и виртуоза часовой классики Breguet с одноименной линейкой Classique. Разнообразие размеров, функций и дизайнерских решений призвано охватить – и охватывает - весь спектр вкусов потенциальной клиентуры от клерков на хорошей ставке до топ-менеджеров.
Так же называется и одна из коллекций F.P.Journe, объединившей недавно семейства с более звучными именами Octa и Souverain. Этот выбор обойдется дороже, но он того стоит, поскольку помимо вылизанной авторской механики обладатель часов получает также надежный инвестиционный объект.
Тем же, кто хочет выйти за рамки привычного традиционализма, можно порекомендовать подборку Endeavour от Moser&Cie. В ней периодически появляются красивые цветовые исполнения циферблатов, которые вкупе с мануфактурной механикой действуют на часофилов с неотразимой гипнотической силой.
Список будет неполным без еще одного короля часовой элегантности – Vacheron Constantin. Его Patrimony идеальны в любом обличье и в принципе решают вопрос костюмных часов раз и навсегда.
И, наконец, последним пунктом в списке моих костюмных приоритетов идут Jaeger-LeCoultre Master, представляющие собой отличную альтернативу одногруппникам с тяжелыми ценниками. Все при них: и авторитетный бренд, и «домашнее» содержимое, и соответствующее статусу оформление при приятном разнообразии функций и, что немаловажно, женских референсов.
В век пресловутых интегрированных браслетников хочется поговорить о чем-то вечном, красивом и понятном всем и каждому – например, о костюмных часах. Таковые присутствуют в каталогах множества брендов, но я взял на себя смелость выделить десятку производителей, чьи костюмники греют мне душу – при том, что сам я костюмы ношу крайне редко и не являюсь поклонником этого стиля.
Начну с парадоксального, на первый взгляд, выбора в лице Audemars Piguet Royal Oak. Это, пожалуй, единственный из всех исторических браслетников, прочно обосновавшийся в разряде часов под джентльменский дресс-код. Свой спортивный характер он давно передал младшему брату Офшору и теперь выступает в роли чопорного денди с бокалом односолодового виски и сигарой, например.
Далее идет семейство Patek Philippe Calatrava – временами скучноватое, временами странноватое, но благодаря магии бренда неизменно вожделенное.
Беспроигрышный вариант к костюму, смокингу или даже просто к пиджаку.
Хорошую альтернативу «калатраве» представляет собой A.Lange&Sohne 1815, намекающая на то, что, помимо хорошего вкуса и пухлого бумажника владелец часов обладает также определенным багажом знаний о часовом искусстве. Что располагает и облегчает взаимопонимание – при условии, конечно, что вы также одержимы этой темой.
Продвинутый часовой эстет с большой вероятностью выберет что-нибудь из коллекции Chopard L.U.C – относительно молодой, но стопроцентно традиционалистской как по форме, так и по содержанию.
То же самое можно сказать и о коллекции Parmigiani Fleurier Tonda 1950, которую, к сожалению, уже сняли с производства: сегодня авторский бренд переключился на более универсальные и более конъюнктурные часы с браслетами. Но Tonda 1950 навсегда останется в наших сердцах как образец часов для элегантных мужчин (и женщин, кстати, тоже).
Не забудем и виртуоза часовой классики Breguet с одноименной линейкой Classique. Разнообразие размеров, функций и дизайнерских решений призвано охватить – и охватывает - весь спектр вкусов потенциальной клиентуры от клерков на хорошей ставке до топ-менеджеров.
Так же называется и одна из коллекций F.P.Journe, объединившей недавно семейства с более звучными именами Octa и Souverain. Этот выбор обойдется дороже, но он того стоит, поскольку помимо вылизанной авторской механики обладатель часов получает также надежный инвестиционный объект.
Тем же, кто хочет выйти за рамки привычного традиционализма, можно порекомендовать подборку Endeavour от Moser&Cie. В ней периодически появляются красивые цветовые исполнения циферблатов, которые вкупе с мануфактурной механикой действуют на часофилов с неотразимой гипнотической силой.
Список будет неполным без еще одного короля часовой элегантности – Vacheron Constantin. Его Patrimony идеальны в любом обличье и в принципе решают вопрос костюмных часов раз и навсегда.
И, наконец, последним пунктом в списке моих костюмных приоритетов идут Jaeger-LeCoultre Master, представляющие собой отличную альтернативу одногруппникам с тяжелыми ценниками. Все при них: и авторитетный бренд, и «домашнее» содержимое, и соответствующее статусу оформление при приятном разнообразии функций и, что немаловажно, женских референсов.