Наверное, это набросок для условно "книги" про проживание случившегося безмолвия. Безмолвие, которое меня (и не только меня) охватило, оно не про отсутствие звука, оно про невозможность словесного выражения.
От постоянного осознавания войны (не вообще, а конкретной этой войны, внутри которой я чувственно и политически нахожусь) я испытываю боль и отчаянную потребность орать. В прямом телесном, животном смысле.
В 2022 году у меня случился (помимо прочего) невротический кашель. Я долго не понимала, что со мной, думала, что аллергия. Но лекарства от аллергии не помогали. Кашель начинался при столкновении моего сознания с любой несвободой – читала информацию о задержаниях, обысках, арестах, судах – начинался сухой, выворачивающий внутренности наизнанку, раскрывающий привратники в пищеводе, вызывающий слёзы кашель. Унять его было тяжело, как правило, я склонялась над ванной и поливала холодной водой лицо. Жена запрещала мне читать новости, но это было моей профессией и работой. Я старалась не выходить из дома, потому что такой приступ на людях травмировал не только меня, но и случайных свидетелей, которые не так давно пережили пандемию. Я стала носить с собой леденцы, но реально помогало только одно – возможность дать себе поорать, разрушить запертость в теле бессилия, боли, нужно было дать крику выйти наружу вместе с чувствами, справиться с которыми иначе я не умела.
Однажды приступ кашля застал меня в книжном магазине, когда я присела почитать книгу, в названии которой было слово “свобода”. Нельзя орать в магазине. Дома можно, но с некоторым условием. Нужно не пугать кошек. Когда крик вырвался из меня и отразился в четырёх стенах, тогда ещё был жив Морти, они с Руфью сильно испугались, заметались, спрятались, я потом плакала и просила у них прощения, потому что они точно этого всего не заслуживали. Но приступы кашля меня не покидали, я ходила к неврологу, она подтвердила, что этот кашель – забота психотерапевта. Психотерапия начала помогать в тот момент, когда я осознала, что такова реакция на бессилие изменить самостоятельно ситуацию здесь и сейчас. Я стала при приближении приступа кричать в подушку. Это помогало. Принятие собственного бессилия и осознание того, что моя внутренняя свобода и моё человеческое достоинство – это то, на что я всё равно при любых обстоятельствах могу опереться – помогли мне справиться с кашлем. Но боль всё равно остаётся, я люблю когда она становится телесной, тогда она выносимая, изматывающая, но проживаемая. У меня всегда что-то болит. Чаще всего спина, в суставах позвоночника и в мышцах, от невозможности расслабиться начинает болеть голова, болят ноги и плечи – это ерунда. Иногда я специально утомляю себя физической нагрузкой, чтобы понимать, что всё болит от чего-то простого и понятного, а ещё чтобы крепче спать.
А утром снова накрывает не желанием, а какой-то острой необходимостью орать. Но спит жена. За стеной соседи. И кошка смотрит так, словно говорит: только посмей.
Наверное, это набросок для условно "книги" про проживание случившегося безмолвия. Безмолвие, которое меня (и не только меня) охватило, оно не про отсутствие звука, оно про невозможность словесного выражения.
От постоянного осознавания войны (не вообще, а конкретной этой войны, внутри которой я чувственно и политически нахожусь) я испытываю боль и отчаянную потребность орать. В прямом телесном, животном смысле.
В 2022 году у меня случился (помимо прочего) невротический кашель. Я долго не понимала, что со мной, думала, что аллергия. Но лекарства от аллергии не помогали. Кашель начинался при столкновении моего сознания с любой несвободой – читала информацию о задержаниях, обысках, арестах, судах – начинался сухой, выворачивающий внутренности наизнанку, раскрывающий привратники в пищеводе, вызывающий слёзы кашель. Унять его было тяжело, как правило, я склонялась над ванной и поливала холодной водой лицо. Жена запрещала мне читать новости, но это было моей профессией и работой. Я старалась не выходить из дома, потому что такой приступ на людях травмировал не только меня, но и случайных свидетелей, которые не так давно пережили пандемию. Я стала носить с собой леденцы, но реально помогало только одно – возможность дать себе поорать, разрушить запертость в теле бессилия, боли, нужно было дать крику выйти наружу вместе с чувствами, справиться с которыми иначе я не умела.
Однажды приступ кашля застал меня в книжном магазине, когда я присела почитать книгу, в названии которой было слово “свобода”. Нельзя орать в магазине. Дома можно, но с некоторым условием. Нужно не пугать кошек. Когда крик вырвался из меня и отразился в четырёх стенах, тогда ещё был жив Морти, они с Руфью сильно испугались, заметались, спрятались, я потом плакала и просила у них прощения, потому что они точно этого всего не заслуживали. Но приступы кашля меня не покидали, я ходила к неврологу, она подтвердила, что этот кашель – забота психотерапевта. Психотерапия начала помогать в тот момент, когда я осознала, что такова реакция на бессилие изменить самостоятельно ситуацию здесь и сейчас. Я стала при приближении приступа кричать в подушку. Это помогало. Принятие собственного бессилия и осознание того, что моя внутренняя свобода и моё человеческое достоинство – это то, на что я всё равно при любых обстоятельствах могу опереться – помогли мне справиться с кашлем. Но боль всё равно остаётся, я люблю когда она становится телесной, тогда она выносимая, изматывающая, но проживаемая. У меня всегда что-то болит. Чаще всего спина, в суставах позвоночника и в мышцах, от невозможности расслабиться начинает болеть голова, болят ноги и плечи – это ерунда. Иногда я специально утомляю себя физической нагрузкой, чтобы понимать, что всё болит от чего-то простого и понятного, а ещё чтобы крепче спать.
А утром снова накрывает не желанием, а какой-то острой необходимостью орать. Но спит жена. За стеной соседи. И кошка смотрит так, словно говорит: только посмей.
#отрывки
BY Бес Стыда
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from kr
