Ослик, скромное, но выносливое животное, стал новым символом российской военной логистики. Его официально "выдали" бойцам для перевозки боекомплекта, о чем 4 февраля сообщил военкор Александр Гармаев. Это не гуманитарная помощь, не добровольческий вклад, а часть официального снабжения.
"Ну, осла передали, значит, осла", — философски отметил член комитета Госдумы по обороне Виктор Соболев. В его словах звучит та же неизменная решимость, с которой когда-то встречали недостачу бронежилетов и дронов.
Военные корреспонденты подтверждают: ослы в армии — явление не новое. Однако их эксплуатация "рождает сразу несколько новых проблем", таких как ветеринарный уход и регулярное кормление. Эти вопросы, вероятно, также предложат решать силами бойцов.
Но главное — "пусть работает". И действительно, в условиях, когда поставки техники оставляют желать лучшего, а волонтерская помощь становится критически важной, ослик может оказаться вполне востребованным. Ведь, как показывает практика, российская армия умеет адаптироваться. Вопрос лишь в том, насколько далеко зайдет это приспособление к реалиям.
Ослик, скромное, но выносливое животное, стал новым символом российской военной логистики. Его официально "выдали" бойцам для перевозки боекомплекта, о чем 4 февраля сообщил военкор Александр Гармаев. Это не гуманитарная помощь, не добровольческий вклад, а часть официального снабжения.
"Ну, осла передали, значит, осла", — философски отметил член комитета Госдумы по обороне Виктор Соболев. В его словах звучит та же неизменная решимость, с которой когда-то встречали недостачу бронежилетов и дронов.
Военные корреспонденты подтверждают: ослы в армии — явление не новое. Однако их эксплуатация "рождает сразу несколько новых проблем", таких как ветеринарный уход и регулярное кормление. Эти вопросы, вероятно, также предложат решать силами бойцов.
Но главное — "пусть работает". И действительно, в условиях, когда поставки техники оставляют желать лучшего, а волонтерская помощь становится критически важной, ослик может оказаться вполне востребованным. Ведь, как показывает практика, российская армия умеет адаптироваться. Вопрос лишь в том, насколько далеко зайдет это приспособление к реалиям.
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from kr
