Продажи сельхозтехники продолжают падать вслед за спросом
Ранее мы рассказывали, что для нормальной работы агропромышленного комплекса ему не хватает 65 тыс. тракторов и 34 тыс. комбайнов. При этом сейчас эксплуатируется в основном изношенная техника — 53% тракторов старше 10 лет, среди зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов процент такой техники – 45% и 44% соответственно.
Продажи сельхозтехники продолжают падать — в январе—октябре они сократились на 16,5% год к году в стоимостном выражении. Отгрузки зерноуборочных комбайнов сократились на 27,7%, до 2,87 тыс. штук, сеялок — на 22,5%, до 2,76 тыс. штук, сельскохозяйственных тракторов — на 13,2%, до 3,39 тыс. штук.
В то же время, на российском рынке сегодня нет дефицита предложения сельхозмашин. Более того, склады дилеров, наоборот, затоварены. Причина – снижающийся спрос: текущий уровень доходности аграриев не позволяет им своевременно обновлять парк техники.
В России действует программа 1432, которая субсидирует скидки на российскую сельхозтехнику для аграриев. Однако, по заявлениям «Росспецмаша», финансирования недостаточно — в текущем году на программу выделено 10 млрд руб., тогда как требуется не менее 20 млрд руб.
В ноябре Минпромторг предложил проиндексировать в пять раз ставки утилизационного сбора на сельскохозяйственную технику в следующем году. С 2026 по 2030 годы предполагается рост ставки на 15% ежегодно для защиты отечественного рынка от иностранного производителя. Наверное, это имел в виду Дмитрий Патрушев, когда сказал: «Мы уходим потихоньку от иностранных технологий, так сказать, хлопнув дверью российского трактора».
Продажи сельхозтехники продолжают падать вслед за спросом
Ранее мы рассказывали, что для нормальной работы агропромышленного комплекса ему не хватает 65 тыс. тракторов и 34 тыс. комбайнов. При этом сейчас эксплуатируется в основном изношенная техника — 53% тракторов старше 10 лет, среди зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов процент такой техники – 45% и 44% соответственно.
Продажи сельхозтехники продолжают падать — в январе—октябре они сократились на 16,5% год к году в стоимостном выражении. Отгрузки зерноуборочных комбайнов сократились на 27,7%, до 2,87 тыс. штук, сеялок — на 22,5%, до 2,76 тыс. штук, сельскохозяйственных тракторов — на 13,2%, до 3,39 тыс. штук.
В то же время, на российском рынке сегодня нет дефицита предложения сельхозмашин. Более того, склады дилеров, наоборот, затоварены. Причина – снижающийся спрос: текущий уровень доходности аграриев не позволяет им своевременно обновлять парк техники.
В России действует программа 1432, которая субсидирует скидки на российскую сельхозтехнику для аграриев. Однако, по заявлениям «Росспецмаша», финансирования недостаточно — в текущем году на программу выделено 10 млрд руб., тогда как требуется не менее 20 млрд руб.
В ноябре Минпромторг предложил проиндексировать в пять раз ставки утилизационного сбора на сельскохозяйственную технику в следующем году. С 2026 по 2030 годы предполагается рост ставки на 15% ежегодно для защиты отечественного рынка от иностранного производителя. Наверное, это имел в виду Дмитрий Патрушев, когда сказал: «Мы уходим потихоньку от иностранных технологий, так сказать, хлопнув дверью российского трактора».
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from kr
