Писала статьи весь день, абсолютно счастливая от вида снега, открытого балкона и от того, что сегодня никуда не нужно и вести пары только завтра. Результатом довольна, кажется, что работать стала как-то по-новому. Купила в пятерке красивейшую красную форму для пирогов. Буду ходить на лыжах в Измайловский парк. Еще какие-то 140 тысяч знаков, и можно опять встречаться с подписчиками и даже бывать в гостях.

Была по архивн делам коротко в Петербурге, где, в частности, смотрела выставку Петрова-Водкина в KGallery. Очень ее рекомендую, первоклассная, сходите. Редкие ранние вещи, хорошие работы учеников (Чупятов, Фавста Шихманова, Дормидонтов), любимый трижды стеклянный «Натюрморт с чернильницей» (фото 2) и кроме того - итальянские иконы XV и XIII века из частных питерских собраний. Понравилось, что все собрания только СПб., в этом есть роскошь! И тексты, и биография написаны, как части книги, литературно по-особому. Народу было битком (см. фото 1), что тоже приятно удивило, стояла очередь, встретила А. Траугота и И.Я. Кушнира.

Во-вторых, была в ГРМ на микро-выставке Алексея Карёва (1879-1942).
И ведь надо сказать, что еще в 2014 я написала о Карёве монографию для ГИИ, которая с тех пор так и лежит в столе.

Даже задумалась – не довести ли ее до ума.

Карёв, крестьянский сын, первым понял, что нужно писать не центр Ленинграда, а его пустыри и окраины, трамваи, неприглядную застройку периферии, в том числе и прозаичный вид 1920-х из своего окна на Андреевский рынок. Именно у него это подцепили более известные мастера 1930-х, «ленинградская пейзажная школа».

Но фото никогда ничего не передают. Это гулкие и странным обр. шершавые охры, прозрачно-теплое небо, одинокие, одинокие виды, и его огромная неоконченная «Нева» с каким-то особым синим – всё с преломлением взято из русского романтизма, и на самом деле может выставляться через паузу с Григорием Сорокой.

Идея для Сергея Фофанова!
Эх, где эти обсуждения?
Почему мы их не ведем?...