Telegram Group & Telegram Channel
«Тайная река» Кейт Гренвилл

Ещё 50+ лет назад из нарратива о колонизации Австралии почти исключалось её коренное население. Сократилось оно как бы само собой. Однако в 1968-м году антрополог Уильям Стэннер запустил процесс переосмысления, вылившийся в своего рода «спор историков», заявив на публичной лекции: «There is a secret river of blood in Australian history». К этой цитате, вероятно, и отсылает название романа.

Нарратив об австралийском национальном строительстве держался на трёх столпах (по мысли Элеанор Коллинс): мифе о хорошем преступнике, мифе о хорошем первопоселенце и историях о раннем контакте. Суть последнего пункта для меня туманна, а первые два попытаюсь разъяснить.

Если верить первому мифу, то жёсткая классовая система британского общества толкала честных бедняков на нечестные поступки. В итоге их — именно таких — и отправляли на каторгу в Австралию.

В Австралии же они составляли более-менее однородную, эгалитарную группу, поэтому совершать преступления им уже не было нужды: поселенцы добросовестно, в поте лица строили себе новое будущее. И построили. Это если верить второму.

Кейт Гренвилл создала героя в соответствии с этими представлениями и на материале австралийской колониальной истории показала… банальность зла. Механику проецирования собственной Тени на Другого. Как в готической литературе. Готическая литература даёт представить пугающее внутри себя как нечто внешнее — злодея или монстра, которого можно и нужно одолеть; так она даёт встретиться с этим пугающим и одновременно избежать встречи с ним. Геноцид — это готическая литература, ставшая политической реальностью.

Меня глубоко волнует вопрос, как общаться/сосуществовать с теми, кто сильно от меня отличается. На любом уровне. Книги о взаимодействии разных культур — и, к слову, готическую литературу — мне хочется читать в первую очередь потому, что я ищу ответ. И «Тайная река» оставила мне следующее.

Роль Другого может быть двойственной. Противопоставление ему позволяет создать собственную идентичность; он же самим своим присутствием держит эту идентичность под угрозой. Как мог бы спеть аборигенам от лица Уильяма Торнхилла Боно, «I can’t liiive with or withoooout you». Мучительная, взрывоопасная ситуация. В романе взрыв и происходит.

Конструировать образ Другого — значит редуцировать человека или группу людей до их отличий от тебя. Отрицать в человеке или группе людей какую бы то ни было инаковость — значит редуцировать их до сходств с тобой. Чтобы избежать взрыва, нужно видеть и одно, и другое; видеть, как одно перетекает в другое и пытаться понять почему. Наверное.



group-telegram.com/rakas_lukupaivakirja/115
Create:
Last Update:

«Тайная река» Кейт Гренвилл

Ещё 50+ лет назад из нарратива о колонизации Австралии почти исключалось её коренное население. Сократилось оно как бы само собой. Однако в 1968-м году антрополог Уильям Стэннер запустил процесс переосмысления, вылившийся в своего рода «спор историков», заявив на публичной лекции: «There is a secret river of blood in Australian history». К этой цитате, вероятно, и отсылает название романа.

Нарратив об австралийском национальном строительстве держался на трёх столпах (по мысли Элеанор Коллинс): мифе о хорошем преступнике, мифе о хорошем первопоселенце и историях о раннем контакте. Суть последнего пункта для меня туманна, а первые два попытаюсь разъяснить.

Если верить первому мифу, то жёсткая классовая система британского общества толкала честных бедняков на нечестные поступки. В итоге их — именно таких — и отправляли на каторгу в Австралию.

В Австралии же они составляли более-менее однородную, эгалитарную группу, поэтому совершать преступления им уже не было нужды: поселенцы добросовестно, в поте лица строили себе новое будущее. И построили. Это если верить второму.

Кейт Гренвилл создала героя в соответствии с этими представлениями и на материале австралийской колониальной истории показала… банальность зла. Механику проецирования собственной Тени на Другого. Как в готической литературе. Готическая литература даёт представить пугающее внутри себя как нечто внешнее — злодея или монстра, которого можно и нужно одолеть; так она даёт встретиться с этим пугающим и одновременно избежать встречи с ним. Геноцид — это готическая литература, ставшая политической реальностью.

Меня глубоко волнует вопрос, как общаться/сосуществовать с теми, кто сильно от меня отличается. На любом уровне. Книги о взаимодействии разных культур — и, к слову, готическую литературу — мне хочется читать в первую очередь потому, что я ищу ответ. И «Тайная река» оставила мне следующее.

Роль Другого может быть двойственной. Противопоставление ему позволяет создать собственную идентичность; он же самим своим присутствием держит эту идентичность под угрозой. Как мог бы спеть аборигенам от лица Уильяма Торнхилла Боно, «I can’t liiive with or withoooout you». Мучительная, взрывоопасная ситуация. В романе взрыв и происходит.

Конструировать образ Другого — значит редуцировать человека или группу людей до их отличий от тебя. Отрицать в человеке или группе людей какую бы то ни было инаковость — значит редуцировать их до сходств с тобой. Чтобы избежать взрыва, нужно видеть и одно, и другое; видеть, как одно перетекает в другое и пытаться понять почему. Наверное.

BY Lukupäiväkirja


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/rakas_lukupaivakirja/115

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram.
from kr


Telegram Lukupäiväkirja
FROM American