Политический смысл милосердия. Средневековый госпиталь как образ общего дела | Дарья Кормановская на «Республиканском Салоне»

Современному человеку кажется естественным, что помощь немощным и забота о сиротах являются либо частной благотворительной инициативой, либо ответственностью государства. Однако существует иной образ милосердия, воплощаемый совместными усилиями граждан республики, в которой общее благо понимается как забота о ближнем. Яркий тому пример — госпитали Средневековья и Ренессанса. Какие идеи стояли за воздвижением больницы и приюта как мест общегражданского значения? Как это стремление к общему благу выразилось во внешнем облике города и новаторских решениях в искусстве? А главное, что означает любовь к ближнему в перспективе политики добродетели?

Дарья Кормановская, публицист «Центра Республиканских Исследований» расскажет об этом 19 октября, на «Республиканском Салоне» в Нижнем Новгороде. А о теме лекции ещё одного гостя из «ЦРИ», Родиона Бельковича, мы расскажем в следующий раз.

Также, как и Павел Усанов, она впервые посетит Нижний Новгород. Приходите и вы!

🏠 Адрес: пр. Гагарина, 24, гостиница «Ока»

⏰ Начало: 14:00

Билеты вы можете купить в боте «Лавка друзей свободы»:

@libertarian_shop_bot

Поспешите, количество билетов ограничено. Возможно подорожание!

Мы наблюдаем как российское либеральное движение превращается в терпящий бедствие корабль, который уже давно потерял курс. Он ещё дрейфует по волнам политической эмиграции, но вот-вот развалится вдали от родных берегов. На борту — склоки, борьба за влияние и стремительно утекающие сквозь трещины в трюме ресурсы. Невольно вспоминается Тойнби, чья теория «вызова и ответа» помогает понять, как цивилизации сталкиваются с испытаниями. Способность найти адекватный ответ на угрозу определяет, выживут они или утонут в глубинах истории. К нашей либеральной эмиграции применима та же логика. Вызовов было много, а вот с ответами что-то не срослось.

Когда элита теряет способность генерировать адекватные ответы на вызовы времени, наступает этап надлома. Противоречия в обществе усиливаются, а правящее меньшинство начинает разлагаться. Распад после надлома сопровождают моральная деградация, внутренние конфликты, утрата легитимности — и длиться это может довольно продолжительное время. Либеральная эмигрантская тусовка находится именно на этой стадии — стадии распада, за которым мы можем следить в твиттере в режиме реального времени: постоянные разборки, кто тут настоящая оппозиция, кто хороший русский, а кто не очень, кому дозволено мечтать вслух о прекрасной России будущего, а кому нет.

Но упадок начался гораздо раньше, ещё тогда, в 2011–2013 годах, когда на митингах было тесно и казалось, что вот-вот всё изменится. Болотная, выборы мэра Москвы — моменты, которые могли бы стать переломными. Но нет, власть показала, что адекватный ответ на вызов ей-то как раз вполне по плечу, а оппозиция захлебнулась в собственных амбициях и частных интересах. Что мы имеем сейчас? «Творческое меньшинство» деградировало, перестав быть движущей силой. Вместо ожидаемого «дворцового переворота» мы получили только «дворцовые интриги» внутри самой оппозиции.

А после февраля 2022 началась стадия окончательного распада — не системы, как мечтали либеральные пророки в очередном агитационном видео о крахе российской экономики, а самого либерального движения. И это не просто внутренние конфликты — это демонтаж всего здания, когда-то казавшегося крепким. Смерть Навального, который до последнего мужественно удерживал этот ветхий каркас (как оказалось, практически в одиночку), ускорила процесс. Физический разрыв между «оставшимися» и «уехавшими» превратил борьбу за ограниченные ресурсы в чужих юрисдикциях в единственный смысл существования оппозиции в изгнании, лишив большинство представителей политической эмиграции самого дорогого — какой-либо когнитивной свободы. И вот они уже хотят быть большими украинцами, чем сами украинцы, или хлопают в ладоши аресту Дурова, потому что «это законное требование государства». Но где здесь та свобода мысли, о которой они когда-то много говорили? К сожалению, лозунг «не врать и не воровать» теперь звучит не менее фальшиво, чем патриотическая пропаганда на госканалах.

Мы наблюдаем финал либерального движения в его привычной, так называемой «болотной» (насколько красноречив топоним, столь важный для политической истории последних десятилетий) ипостаси. Положение дел напоминает начало нулевых, когда на либеральные митинги выходил десяток интеллигентствующих бабушек вместе с кучкой вечно недовольных «очкариков».

Но конец одной истории всегда означает начало другой, что бы там ни рассказывал Фукуяма. Кризис — штука и неприятная, и неизбежная. Но он не просто разрушает, он очищает и готовит почву для нового. Если мы действительно стремимся к переменам, устаревшие структуры должны быть разобраны до основания. Освальд Шпенглер писал: «Закат — это не конец, это завершение естественного цикла развития культуры». И это не просто угасание, это переход к новому дню — добавим мы.

Естественное право и естественный закон | Родион Белькович на «Республиканском Салоне»

Противники государства нередко противопоставляют произвольности властных предписаний естественный характер неотъемлемых и неотчуждаемых прав человека. Вместе с тем, практически все современные режимы отсылают в своих фундаментальных конституционных актах именно к тем самым «естественным правам». Но что мы понимаем под «естественным»? Может ли оно состоять в наборе прав? Следует ли вообще стремиться к естественному?

Родион Белькович, руководитель «Центра Республиканских Исследований» ответит на все интересующие вас вопросы 19 октября, на «Республиканском Салоне» в Нижнем Новгороде. На площадке лектория также выступит публицист из «ЦРИ» Дарья Кормановская. Она приедет в Нижний Новгород впервые!

Приходите и вы!

🏠 Адрес: пр. Гагарина, 24, гостиница «Ока»

⏰ Начало: 14:00

Билеты вы можете купить в боте «Лавка друзей свободы»:

@libertarian_shop_bot

Поспешите! Количество билетов ограничено.

Там на выборах только и разговоров, что о женщинах и о войнах...

Не плачь, Америка! Новый выпуск «Радио Республики» уже на канале, а в нём — все события президентской гонки в США. Белькович и Конькова обсудили в подкасте ЦРИ, как прогревают главный спарринг осени.

Сколько выборщиков у твиттера русской эмиграции, и кто раскачивает колеблющиеся штаты? Чем запомнился медовый месяц Харрис, и объявит ли она свои предвыборные обещания хотя бы после инаугурации? Сколько можно агитировать ad Hitlerum, и при чём тут негативная евгеника и абортирование Канье Уэста? Наконец, ждать ли нам перехода from ballots to bullets в ноябре?

Голосуй лайком, приблизь победу республики!

«И Крист подумал: Миролюбов прав. Это слишком русское счастье — радоваться, что невинному дали пять лет. Ведь могли бы дать десять, даже вышака», — записал Шаламов, точно уловив наш странный навык утешаться суровой мерой, потому что могло быть хуже. Колыма давно превратилась из географического наименования в состояние, где любая доля смягчения уже кажется благодатью. И в этом холодном «счастье» мы остаёмся до сих пор, словно приговор, произнесённый в прошлом, всё ещё довлеет над нами.
 
30 октября, День политического заключённого, — дата, которая не имеет ни официального цвета, ни обязательного звучания, но она словно шрам, который не скроешь, как бы ни хотелось. Этот день — не памятник былым репрессиям, а скорее метка для современников, чтобы они понимали, чем живёт их страна. Он не о вчерашних фигурах и не о записках из ГУЛАГа, а о тех, кто сегодня в своём городе, на своей улице может стать чужим — просто потому, что так того требуют общественный порядок и спокойствие.
 
Мы будто бы пережили лагеря — они же остались в прошлом? Только Колыма не растворилась ни в пространстве, ни в мышлении. Страна живёт по негласному договору: не вслух, но каждый знает, где проходит та черта, за которую лучше не заходить. Никакой показной жестокости, только в отношении самых «непонятливых» — а так даже наоборот, зачастую вежливое, почти деликатное предостережение, к которому все давно привыкли. И когда кому-то дают «пятёрку» вместо «десятки», это кажется практически проявлением заботы — чем не гуманизм?
 
Страх напоказ уже не особенно и нужен — правила давно вшиты в повседневность, как неаккуратные швы на одежде: глаз это не радует, но зато все знают, как высоко смотреть, насколько громко говорить и когда лучше промолчать.
 
Теперь молчание — валюта, которой каждый оплачивает спокойствие. И каждый новый приговор — ритуал, поднимающий вопрос: «Ну а что ты хотел? Хорошо хоть, что хуже не получилось». Принимая такие условия, мы будто бы укрепляем своё право на иллюзию «русского счастья» — веру в то, что могло бы быть хуже, а потому, мол, не так уж всё и плохо. Лагерь как будто бы и не исчезал, его уже настолько обжили, что зачастую можно обходиться и без тюремных стен и вышек — они для самых непонятливых, громких и раздражающих.
 
Шаламов знал, что память — это не просто мемориал и не только список имён, но сама суть противостояния. Мы помним не ради трагической мелодии, а чтобы среди этой управляемой тишины не позволить правде раствориться, как если бы её никогда и не было.

Девятого ноября 2022 года был издан указ президента Российской Федерации «Об утверждении основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей». Последние рассматриваются в указе как площадка, «позволяющая защищать и укреплять суверенитет России». Мы понимаем, что размытое содержание ценностей помогает интерпретировать явления в качестве «традиционных» постольку, поскольку они будут отвечать инстинкту самосохранения и амбициям тех людей, которые отправляют власть. 

Это важно: не традиция корректирует и направляет стиль мышления чиновников, а государство определяет содержание традиции, неизбежно изобретая новую квази-идеологическую химеру, составленную из либерально-демократического, советского и синодально-православного словарей. Так как гуманитарный тезаурус цивилизаций уже давно не столько практикуется, сколько обсуждается и деконструируется как отдельная, не соотнесённая с повседневностью и символической реальностью область знания, государство лишь использует ту же стратегию. Все те, кто разрушал в XX веке эти самые «ценности», воспринятые как буржуазные, патриархальные, тиранические по самой своей природе, и подумать не могли, что в своём постмодернистском выпотрошенном виде они станут ещё более удобным способом реализации власти чиновника и капиталиста. 

Представьте, что в связи с травмой вы потеряли память, а в отделе реанимации вас первым встретит анонимный благопожелатель, который изобретёт для вас жизнь как бы заново. Сначала вам обрисуют почти апокалипсический образ настоящего, где всё самое лучшее в мире поставлено под угрозу, где прямо сейчас идёт тотальная война между традицией и сатанизмом, где сущее разделено на глобальные зоны агентности почти нечеловеческих сил. Конфликт — неразрешим, одна половина планеты экзистенциально угрожает другой. Вы могли бы подумать, что очнулись внутри эпоса, и прямо сейчас вам необходимо возложить ответственность за судьбу человечества на свои плечи. Что нужно делать, чтобы остановить катастрофу? Платить налоги, не участвовать в политике, ничего не критиковать, не разжигать межнациональную рознь, работать и разводить заводить детей. Как, и это всё? А это точно поможет победить сатанизм? 

У большинства современных людей исторический отсчёт начинается в лучшем случае со дня их рождения, коллективная память отбита подобным же образом. Тому, кто ничего не знает о традициях, даже если он о них читал, можно внушить что угодно. Россия — страна с невероятно богатой культурой, поэтому на открытии культурного форума в имперской столице Эрмитаж осенён песней о любви к Отчизне в исполнении Надежды Бабкиной и робота, а за их спинами огромная плазма транслирует зловещий клип, сгенерированный ИИ. Мало что ещё так хорошо иллюстрирует современность — актуальное искусство выглядит слабой тенью на фоне подобного рода красноречивых перформансов. Кроме того, Россия многим обязана православию. Поэтому в телевизионной рекламе контрактной службы солдат кидает гранату с криком «Во имя Святого Духа!», а орденом Сергия Радонежского награждается Дмитрий Константинович Киселёв. Господи, прости нас.

Владимир Путин устойчиво ассоциируется в моём уме с Пикассо — это художник-Протей, способный сообразовываться с выразительным языком текущего времени. Голубо-розовый период — на времена охватившего салоны символизма, а кубизм Брака пришёлся как нельзя кстати на момент формальных экспериментов. Сюрреалистическое плавление формы, новая монументальная классика, коммунизм и голубка мира — тоже всегда были своевременны. Пикассо — художник без лица. Президент и его речи, начиная с нулевых, — тот же медиум современных тенденций. Может Владимир Сорокин и здорово подражает разным регистрам русской классической литературы, но не менее виртуозно власть научилась ситуативно использовать остатки больших идеологий XIX-XX веков.

Добро пожаловать в традиционно-духовно-нравственный период Российской Федерации. Этот творческий отрезок в жизни государства тоже активно экспонируется на самых разных выставках. Будем внимательны. Ваш художественный критик.

А для тех, кто ещё слабо знаком со спецификой электоральных мероприятий в США и американской политической культурой, Родион Белькович дал комментарий проекту «РБК Тренды». Всё главное об особенностях избирательной системы в США и специфике прав каждого штата как субъекта президентских выборов. Выборы in a nutshell.

Справедливость в праве: естественный закон или социальная конвенция

Почему право важно для республиканской мысли? Легко ли овладеть искусством добра и справедливости? Существует ли единая валюта равенства и причём здесь правовой позитивизм? Всё это в докладе Сергея Виноградова на Республиканском вечере 14 сентября в Москве.

P.S. Хотите первыми получать доступ к лекциям ЦРИ? Это видео доступно на нашем Бусти уже месяц, там же вас ждут ещё три лекции с Республиканского вечера ЦРИ и другой уникальный контент. Подписывайтесь, чтобы получать доступ к материалам Центра раньше всех.

Кандидат достойный поражения

Ну вот и всё. Как пел небезызвестный исполнитель ямайских народных песен Боб Марли, you can fool some people some times but you can’t fool all the people all the time. Побагровевшая от гнева карта США напоминает — не нужно всех считать дураками. Никакие джениферы лопес не спасут вас от неконтролируемого потока других лопесов через прозрачную границу. Нельзя разогнать тучи, сгущающиеся над экономикой, даже самым лихорадочным твёрком. Ах, как трудно оказалось убедить население, что доступность перемены пола и абортов важнее доступности продуктов и бензина. Громкий проект «Камала Харрис» превратился в тихое жалкое чахоточное «кх-кх…».

Объяснение, на которое будут упирать сторонники Харрис — у кандидата от демократов было слишком мало времени для полноценной предвыборной кампании. Это правда — слишком долго старый конь портил борозду. Post factum идея выдвижения Байдена выглядит самоубийственной. Надежда на то, что Байден потребует меньших вложений в узнаваемость, сыграла злую шутку — Байден оказался слишком узнаваем. Скупой платит дважды: демократам пришлось сперва долго объяснять, почему одного пациента не нужно отключать от аппарата (что власти, что жизнеобеспечения), а затем всё равно начинать всё с начала с новым для избирателя лицом индийской национальности. Шансы Харрис были бы гораздо выше, если бы демократы заблаговременно срежиссировали показательный внутренний конфликт в администрации — шестидесятилетняя молодость Америки требует перемен и не стесняется критиковать начальство. На деле же актёра опытного, но по состоянию здоровья не способного сыграть свою роль, спешно заменили на первокурсницу, нервно следящую за активными движениями рта суфлёра.

Что же теперь будет с Харрис? Она, боюсь, весьма разочаровала демократических бонз. Впрочем, это их собственная ошибка — для поставленной задачи нужно было искать человека, имеющего больший аппаратный опыт. Харрис — человек достаточно случайный для политики, и этим, как ни странно, она напоминает Трампа. У последнего, правда, существуют собственное мнение, собственное мироощущение, собственные средства, в конце концов. Харрис — типичная карьеристка от бюджетной сферы. О, этот человеческий тип нам прекрасно известен. Если бы в Америке был комсомол, она бы в нём состояла. Она была бы замечательной чиновницей в каком-нибудь отечественном министерстве, где старательно симулировала бы деятельность, сочиняя новые требования для тех, кто на самом деле работает. Такого туповатого, наглого, косноязычного, беспринципного, пронырливого балласта у нас тоже хватает. Недаром наши отцы народа прямо заявляли, что Харрис им была бы удобнее. Как минимум потому, что понятнее, роднее. У кого не было завучей в школе! Способность менторским тоном нести околесицу и улыбаться начальству — вот классический навык любой тётеньки в администрации чего бы то ни было.

Так что у меня есть конкретное предложение — Харрис нужно предоставить политическое убежище, российское гражданство и партбилет. У неё и имя такое, что можно поискать какие-нибудь корни в одной из национальных республик, ей это не впервой. Ну или даже лучше будет уточнить классику: «Я дагестанец, я лакец… я индиец». Есть только одна опасность — у всех этих дамочек в силу общей недалёкости есть склонность впадать в какое-нибудь нелепое безумие. Вступать в какие-нибудь секты, исцеляться ультранародными средствами, ну и так далее. Так что россиянка Харрис рано или поздно может начать рассказывать детям в школах о значении рун. Знаем, проходили. Что ж, лучше она, чем за гаражами! Мы и не такое видали. А американцев можно только поздравить — пронесло.

К Трампу претензий хоть отбавляй: биография, неизменный китч, беспечное отношение к «верности» слову. Чего только стоит случай с Хашогги: человека буквально расчленили в консульстве, а Трамп буркнул что-то формальное и тут же вернулся к business as usual, заключив очередную астрономическую сделку с саудитами на поставку оружия. Никаких сантиментов, ничего личного — чистый капитализм с его звериным оскалом. Интеллектуал? Конечно нет. Его бинарные рассуждения — от «great guy» до «doesn’t have a clue» и пресловутое «fake news» — говорят о примитивной картине мира, в которой между полюсами, кажется, расположилась зияющая пустота.

Достоинства порождают соответствующие им недостатки, но иногда это работает и в обратную сторону. Победа Трампа — это в какой-то степени победа XX века, который смотрит с укором на современность со всеми её «фем-обкомами», небинарными персонами, культурой отмены и прочим безумием. Трамп воплощает защитника старого порядка — не доиндустриальной эпохи, а именно капиталистического ража двадцатого века, готового поглотить мутные «метастазы» новой прогрессивной морали.

И так вышло, что вот именно этот китчевый капитализм, каким бы смешным он ни казался, остаётся островом свободы, пространством, где человек может защищать свои ценности, в том числе консервативные, не опасаясь сгореть за них на общественном костре. Он сохраняет возможность смотреть на мир с ощущением личной свободы — с её правом держать оружие, пользоваться частной собственностью и распоряжаться своей жизнью. Он защищает правду двадцатого века: каждый человек должен иметь пространство для своих поисков и своих убеждений, но соблюдать известные приличия, а самое важное — иметь возможность называть уродливое уродливым, а красивое — красивым. И те, кого Голливуд шельмует, презрительно клеймя реднеками и деревенщиной, защищают именно это. Люди эти никуда не исчезнут, даже когда уйдет Трамп, и долг порядочного человека – сопротивляясь социальному расизму, встать рядом с ними, когда их пытаются унизить, кем бы они ни были.

Они борются за право на свою традиционную жизнь, с семьёй, с оружием, с частной собственностью. «Реднек», отстаивающий эти ценности, куда человечнее, чем дежурная игра в «мораль» псевдопрогрессивной элиты. Люди и организации, которые поддержали Трампа — UFC, Джо Роган, Илон Маск — выступают рупорами простого и понятного стиля жизни. Как говорят нынче – близкий вайб. Они не говорят об «инклюзивности», но живут, создают, дерутся и обсуждают по-человечески простые истины — они настоящие, они олицетворяют нехитрую, но понятную жизнь.

Весьма разношёрстную группу поддержки Трампа, я думаю, объединяет ещё одна простая, но очень важная вещь: всем им тесно внутри куцего спектра возможностей проявить свою «богатую индивидуальность», который предлагает нынешняя прогрессивная повестка. У людей есть вкус к жизни, они ищут свободы, вольного воздуха. Ну так уж вышло, что более всего их мироощущению соответствует прошлый век. И если сейчас в фигуре Трампа возродились те черты, за которые прошлый век можно ценить, то и отлично, возрадуемся.

В конце концов, двадцатый век был наполнен всей палитрой человеческих страстей. Он не стеснялся ни юмора, ни откровенности, ни здорового напряжения между полами. Человек, грабящий магазин, был преступником, вне зависимости от цвета кожи или социального контекста, а мужчина и женщина могли спорить, смеяться, не понимать друг друга — и в этом было то, что делало нас живыми. Это век, где полагаться надо было на себя, а не на государство. Где трубить о том, что ты жертва по любому надуманному поводу было совестно. Жить в двадцатом веке означало иметь право быть собой, и в этом он и сегодня остаётся последним бастионом перед наступающей аномией двадцать первого века. И именно это символизирует победа Трампа. И пока двадцать первый век продолжает саморазрушаться, хотя бы один угол этого мира защищён теми, кто считает, что самоуважение и свобода важнее повесток.

Художественная критика этатизма 1. Родина сыра земля

Мы кратко обозначили границы творческих исканий отечественного государственного формотворчества в современный период. Итак, с 2022 года официально началась новая эра в истории разложения больших нарративов: этатистский и менеджериальный гений Российской Федерации поставлен на службу традиционным духовно-нравственным ценностям. Однако большим смыслам в большой стране нужны соразмерные величины — пространства и объекты внушительных размеров, способные соответствовать масштабу замысла. И если до исконных традиций установки менгиров и дольменов наше духовное правопреемство пока не добралось, то всемирные выставки конца XIX века, где в огромных павильонах национальные государства соревновались в достижениях, вполне подходят для экспонирования символики суверенного государства. 4 ноября по распоряжению президента начал работать Национальный центр "Россия", где будет демонстрироваться то ли традиционалистский, то ли футурологический образ будущего.

В колыбели многополярного мира — точнее, на холодном полу экспоцентра на Пресне — лежит младенец. Умиляться не приходится, так как "Дитя Земли" китайского скульптора Дуна Шубина, весом в 840 килограммов, не внушает ничего, кроме чувства несносной тяжести небытия: когда гиперреалистичный колосс человеческого детёныша лежит с сомкнутыми веками, нельзя избавиться от ощущения какой-то фундаментальной подмены. Всякий, кто хоть раз держал младенца на руках, знает, что главный эпифеномен младенчества — хрупкость. Переживание драгоценной уязвимости, с которой чистота новой жизни приходит в старый и отнюдь не целомудренный мир, составляет суть таинства встречи взрослого со своим ещё невинным подобием. В христианстве эта телесная феноменология хрупкости усилена тысячекратно: на Рождество сверхсущий Господь "истощается" до слабости младенчества, а ясли становятся прообразом погребения и небесного Престола. К какой традиции обращает зрителя 3D-печатный новорождённый в наццентре "Россия"? Разве что к доолимпийской — титанам и гигантам, порождённым Геей, ведь именно к ней отсылают название и замысел работы. У нас ведь уже есть кусок глины Урса Фишера, выставленный в качестве памятника творению на Болотной набережной.

Но ведь трудно не вспомнить, что в те мрачные времена Кронос пожирал своих же детей. Есть и другая, не столь архаичная традиция, благодаря которой китайское детище может и впрямь считаться актуальным искусством — это этатизм. Для государства дети есть не что иное, как плоды земли — точнее, территориальной целостности, отмеченной на карте, и от плодовитости нации зависит благополучие власти. Мы уже имели возможность наблюдать за истеричными заявлениями депутатов и неубедительными предложениями выхода из демографического кризиса, и вот пятнадцатиметровый младенец лежит камнем на сердце страны уже не только метафорически.

Всё, что приобретает внушительный физический масштаб, неизбежно обретает хотя бы подобие ауры культа, сколько ни расколдовывай мир. Если бы эту скульптуру обнаружили в постапокалитической России будущего спустя тысячу лет, о каком роде язычества строились бы догадки? То ли нации XXI века должны были приносить себя в жертву воспроизведению себе подобных, то ли дети как живая нефть призваны были поддерживать жизнь в големе государственных инициатив, — сказать трудно. Впрочем, сейчас в РФ разрабатывают ГОСТ для единого подарка новорождённым, куда будет входить плед в цветах государственного флага. Идея принадлежит зампредседателю комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Татьяне Буцкой. Татьяне Викторовне в рамках продвижения и популяризации проекта стоило бы инсценировать грамотный перформанс, укрыв триколорным одеялком китайского младенца. Уж больно сиротливо и бесприютно лежит он в Экспоцентре, как будто не родной.

Америка, ты одурела?!

Пока русские либералы льют слёзы в твиттере, на подкасте ЦРИ открывают шампанское. В свежем выпуске «Радио Республики» Белькович и Быстров подвели итоги президентских выборов и обсудили судьбу демократии в Америке.

Почему леволиберальный интернационал не справился с красной угрозой, и как барнаульцам удалось отстоять Пенсильванию? Сколько латиноамериканцев проголосовало за стену, и есть ли будущее у альянса одиноких кошатниц с чёрными трансгендерами? Какие козыри готовит Трамп к вступлению в должность, и согласны ли на Манхэттене, что победителя не судят?

Ставь лайк, если тоже поддержал республиканцев через Госуслуги!

Экономический анализ права: куда приводит эффективность

Возможно ли оценить полезность закона? Как экономический анализ права стал инструментом критики госрегулирования, и в чём были правы утилитаристы? Реально ли примирить справедливость с эффективностью? Всё это в докладе Владимира Чуракова на Республиканском вечере 14 сентября в Москве.

P.S. Хотите первыми получать доступ к лекциям ЦРИ? Это видео доступно на нашем Бусти уже месяц, там же вас ждут ещё две лекции с Республиканского вечера ЦРИ и другой уникальный контент. Подписывайтесь, чтобы получать доступ к материалам Центра раньше всех.

Спешите посетить Петербургскую Интеллектуальную Ярмарку им. Митрофана Беляева!

Приготовьтесь к самому громкому просветительскому мероприятию этого сезона, на котором выступят эксперты в области экономики, общественных отношений и современной культуры:

◾️ Научно-популярные лекции об экономике от Григория Баженова и Павла Усанова

◾️ Выступление Константина Сперанского, писателя и музыканта группы «Макулатура», об эволюции российской литературы

◾️ Дискуссия о социальных науках между политологом Кириллом Телиным и экспертом Центра республиканских исследований Андреем Быстровым

◾️ История отечественной публицистики, от Российской империи до наших дней — вместе с основателем альманаха moloko plus Павлом Никулиным и главным редактором журнала «Фронда» Даниилом Касаткиным

◾️ Главной интригой вечера станет философский диспут между Родионом Бельковичем, научным руководителем ЦРИ и политиком Романом Юнеманом

После официальной части вас ждет эксклюзивное афтепати, где вы сможете пообщаться со спикерами в непринужденной атмосфере.

Спешите приобрести билет на конференцию — количество мест ограничено

Где: Санкт-Петербург, наб. реки Смоленки, 2, «Конгресс-Холл Васильевский»
Когда: 14 декабря (сб), 13:00

Художественная критика этатизма 2. «Товарищ! Гляди в оба»

Осенью 2024 года в парке Тавриды на берегу Чёрного моря были установлены два арт-объекта по мотивам русского авангарда. Один из них — трёхмерная скульптура художника Дмитрия Аске, опредмечивающая картину Малевича «Женщина с граблями» 1930-31 годов. Это плод сотрудничества Росмолодёжи, Минкульта и Третьяковки: культуртрегерство и просвещение. Цели прозрачно ясны: государство под стать либерально-корпоративной логике создаёт "экосистемы", "арт-кластеры" и прочие уютные пространства для развития творческих "индустрий". На таких площадках рекламируются юность, успех и креативность, но в нашем случае к этому стандартному набору присовокупляются патриотизм и традиции. В национально-этатистском мировоззрении культура есть "культурное наследие", то есть набор равноценно значимых артефактов, составляющий символический капитал нации без различения смысла, формы и качества вещей. Если рядом с квази-Малевичем установят симпатичнейших мишек Шишкина, это не составит противоречия: нация присваивает себе обоих в качестве семиотической собственности. Достаточно радости, возникающей от эффекта узнавания знака, который соотносится с историей страны. Не только Пушкин, но и всё, что хранится в музеях, — наше всё.

Место, где, помимо оммажей Малевичу, будут экспонироваться и другие инсталляции, названо набережной Вдохновения. Что ж, образ анонимной крестьянки прямиком из эпохи коллективизации действительно не может не способствовать умственной и сердечной работе.

Не хочу спекулировать на том, что мне известен точный замысел Казимира Севериновича, особенно относительно его поздних, пост-супрематичеких работ: в этой теме слишком много трудностей, художник был мастером мистификации своей биографии, напрасного и необходимого, опрометчивого теоретезирования. Кроме того, о многих мрачных для человека последствиях при встрече с логикой авангарда, как мне кажется, он зачастую проговаривался между строк, сам того, возможно, не желая. Мне хочется поделиться очень краткими замечаниями и общим взглядом на «Женщину с граблями», не претендующим ни на что, кроме правды смущённой и тягостной робости сердца.

Это полотно связано с «крестьянскими циклами» Малевича, в которых полу-образность, вернувшись к условной фигуративности, несёт на себе следы чёрной и радикальной беспредметности прошлых лет. Мы распознаём на полотне человеческую фигуру, грабли, полоски земли, неба и кубики зданий на линии горизонта, но не можем усмотреть ни человечности, ни природы, ни города вдалеке. В анонимности манекена сложно увидеть универсальную формулу гуманоида, так как в контексте начала 30-х невозможно не думать о коллективизации не столько как о репрессивной политике тех лет, сколько о мировоззрении коллективизма, реализуемого за счёт обезличивания. Речь идёт не о снижении чувствительности к частному ради общего блага, а о чём-то куда более антропофобном и зловещем: стёрты не просто индивидуальные особенности, отсутствует лицо как таковое. У "женщины" нет глаз, даже двух условных чёрточек, уже способных снять с нас онтологическую тревогу перед неразличимостью и принципиальной невозможностью связи. Так выглядели каски росгвардейцев на митингах прошлых лет — в их чёрной, идеально гладкой скользящей поверхности вы видели только своё отражение. Подобного рода непроницаемость оставляет всё человеческое за скобками, примерно так анонимы в интернете позволяют себе вещи, которые невозможно произнести от собственного лица. Тотальность абстрагирования в мире, подчинённом исключительно социальному порядку, не ведёт ни к чему, кроме холодного насилия. Ну, или к индустриализации страны за пять лет.

Утопизм и государство лишают человека лица, и единственной частью реальности, конкретизированной достаточно, чтобы за неё можно было ухватиться, оказываются грабли, то есть инструмент труда. Верили ведь не так давно, что труд сделал из обезьяны человека. Однако у фигуры в Тавриде в руках уже нет даже граблей. Может, потому что и человек уже давно для государства не крестьянин, не пролетарий, а страница на госуслугах?

Конец иллюзии: верховенство права и представительная демократия

Как слово «демократия» утратило свой изначальный смысл? Возможна ли власть народа над народом в интересах народа? На какие проблемы наталкивается модель представительного правления и нужен ли республике демократический идеал? Всё это в докладе Андрея Быстрова на Республиканском вечере 14 сентября в Москве.

P.S. Хотите первыми получать доступ к лекциям ЦРИ? Это видео доступно на нашем Бусти уже месяц, там же вас ждёт лекция Родиона Бельковича с Республиканского вечера ЦРИ, тексты, стримы и другой уникальный контент. Подписывайтесь, чтобы получать доступ к материалам Центра раньше всех.

Пока мир живёт в новой реальности после победы Трампа, ЦРИ представляет новый формат! Специально для подписчиков нашего Бусти в первом выпуске «Республики писем» Андрей Быстров, Сергей Виноградов и Руслан Рааб обсудили интеллектуальное наследие Фридриха фон Хайека.

Что подвигло Хайека стать учёным, и как его занесло в политическую философию? Почему рынок справляется с производством мотоциклов лучше, чем социализм, и когда рухнет северокорейская экономика? Зачем обществу нужны правила, и почему прогрессивист Хайек боролся за консерватизм? Наконец, был ли австрийский учёный левым уклонистом, или же его оклеветали враги партии?

Заинтригованы? Тогда скорее сворачивайте с дороги к рабству и запасайтесь попкорном!