Русская народная линия

Forwarded from Шорохов (Алексей Шорохов)

Один из ведущих современных литературных критиков Алексей Татаринов отозвался о моей новой повести "Ромаядины": "...На мой взгляд, самый разработанный и врезающийся в память образ – Августа Владленовна Ромаядина, женщина беспутная, балансирующая, словно на грани уничтожения, но всегда остающаяся на плаву. Она – мать Маши, жены ушедшего на фронт Артёма. Она - дочь фронтовика, много лет служившего осветителем в Театре на Таганке. Всю жизнь Гуся поклонялась двум богам – либеральному отрицанию России, явному и символическому «протестному движению», и сексуальной свободе, приносившей очередное лимитированное счастье с перспективой одинокой старости. Впрочем, не поступив на филфак МГУ, она сумела и замуж выйти, и дочь родить от «лотмановского» филолога Питэра – человека неплохого, но с причудами: он, поклонник Набокова, назвал бы дочь Адой, да восстал тесть, и появилась Машенька – все-таки привет автору «Лолиты» состоялся. Питэр с Августой расстанутся, еще молодая женщина отправится к берегам новых любовей. Питэр, потерявший СССР, да и Тартускую школу, ближе к финалу скажет: «Мы не выбрали свободу, мы просто вернулись к старым хозяевам».

...Да, пока не расставаясь с Августой, надо сказать, что долгие годы она, окончив Институт культуры, поднималась по карьерной лестнице в Библиотеке иностранной литературы, все чаще «заболевала оппозиционными расстройствами», а причиной физических недугов считала своего главного, почти метафизического врага – Путина. Всё это вполне работающие знаки – в границах эпоса. Хорошо, в границах публицистической версии эпического сюжета.

Теперь о заголовке, он транслирует фамилию. Читаем важное: «Августа Владленовна почему-то считала себя римской матроной». Что ж, первое значение: фамилия несет весть о классическом Риме; учитывая статус Августы, это Рим уж точно не без упадка, разврата и надвигающейся катастрофы языческой жизни. В ходе беседы Артёма с эстонским тестем прояснится вариант второй: Ромаядины – рептилии или, точнее рептилоиды: это уже настолько далеко от Первого Рима, что можно вести речь о его новейшем западном кризисе. Тут вполне уместна и семейная беда: за эротическую динамику матери расплатилась дочь Маша, которая не смогла сориентироваться, выбрала в сожители хиппи. Хиппи заразил венерической дрянью, «наградил» Марию бесплодием. Есть вариант третий: Питэр сопрягает Ромаядиных с Ромуальдом, а это уже католический святой, прошедший путь из грешной молодости в по-настоящему состоявшуюся аскезу. И вот тут есть смысл говорить о варианте четвертом, который поощряет читателя перейти от грешного Рима Первого к Риму Третьему, за который сейчас идет война..." https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_16633.html

rkuban.ru

Татаринов Алексей - Кто вы, римляне? О повести Алексея Шорохова «Ромаядины» – Журнал «Родная Кубань»

«Родная Кубань» – главный и единственный литературно-исторический журнал Краснодарского края.

www.group-telegram.com/kr/ruskline_ru.com/35083

456 viewsJan 17 at 19:11

Один из ведущих современных литературных критиков Алексей Татаринов отозвался о моей новой повести "Ромаядины": "...На мой взгляд, самый разработанный и врезающийся в память образ – Августа Владленовна Ромаядина, женщина беспутная, балансирующая, словно на грани уничтожения, но всегда остающаяся на плаву. Она – мать Маши, жены ушедшего на фронт Артёма. Она - дочь фронтовика, много лет служившего осветителем в Театре на Таганке. Всю жизнь Гуся поклонялась двум богам – либеральному отрицанию России, явному и символическому «протестному движению», и сексуальной свободе, приносившей очередное лимитированное счастье с перспективой одинокой старости. Впрочем, не поступив на филфак МГУ, она сумела и замуж выйти, и дочь родить от «лотмановского» филолога Питэра – человека неплохого, но с причудами: он, поклонник Набокова, назвал бы дочь Адой, да восстал тесть, и появилась Машенька – все-таки привет автору «Лолиты» состоялся. Питэр с Августой расстанутся, еще молодая женщина отправится к берегам новых любовей. Питэр, потерявший СССР, да и Тартускую школу, ближе к финалу скажет: «Мы не выбрали свободу, мы просто вернулись к старым хозяевам».

...Да, пока не расставаясь с Августой, надо сказать, что долгие годы она, окончив Институт культуры, поднималась по карьерной лестнице в Библиотеке иностранной литературы, все чаще «заболевала оппозиционными расстройствами», а причиной физических недугов считала своего главного, почти метафизического врага – Путина. Всё это вполне работающие знаки – в границах эпоса. Хорошо, в границах публицистической версии эпического сюжета.

Теперь о заголовке, он транслирует фамилию. Читаем важное: «Августа Владленовна почему-то считала себя римской матроной». Что ж, первое значение: фамилия несет весть о классическом Риме; учитывая статус Августы, это Рим уж точно не без упадка, разврата и надвигающейся катастрофы языческой жизни. В ходе беседы Артёма с эстонским тестем прояснится вариант второй: Ромаядины – рептилии или, точнее рептилоиды: это уже настолько далеко от Первого Рима, что можно вести речь о его новейшем западном кризисе. Тут вполне уместна и семейная беда: за эротическую динамику матери расплатилась дочь Маша, которая не смогла сориентироваться, выбрала в сожители хиппи. Хиппи заразил венерической дрянью, «наградил» Марию бесплодием. Есть вариант третий: Питэр сопрягает Ромаядиных с Ромуальдом, а это уже католический святой, прошедший путь из грешной молодости в по-настоящему состоявшуюся аскезу. И вот тут есть смысл говорить о варианте четвертом, который поощряет читателя перейти от грешного Рима Первого к Риму Третьему, за который сейчас идет война..." https://rkuban.ru/archive/rubric/literaturovedenie-i-kritika/literaturovedenie-i-kritika_16633.html

BY Русская народная линия