"Председатель Всероссийского студенческого союза Олег Цапкоотметил, что чаще всего это происходит в вузах, которые увеличивают стипендии в полтора-два раза относительно минимального уровня и потом снижают ее на какую-то сумму. При этом стипендии всё равно остаются выше, чем в большинстве других университетов. Ситуации, как в Рязанском госуниверситете, когда стипендии доводят фактически до минимальных, случаются реже. -Но студенты могут обратиться к руководству вуза, — говорит собеседник «Известий». — Реакция ректората может быть разной: какой-то вуз скажет, что ничего не должен, потому что минимально положенная сумма выплачена. А другие ректоры обратятся к своему учредителю — Минобрнауки, например — с просьбой выделить сумму для увеличения стипендиального фонда. Ипериодически деньги всё-таки находятся. Если ректорат не может решить проблему, то в Студсоюзе рекомендуют обращаться напрямую к учредителю вуза с коллективным письмом-просьбой увеличить стипендиальный фонд университета".
"Председатель Всероссийского студенческого союза Олег Цапкоотметил, что чаще всего это происходит в вузах, которые увеличивают стипендии в полтора-два раза относительно минимального уровня и потом снижают ее на какую-то сумму. При этом стипендии всё равно остаются выше, чем в большинстве других университетов. Ситуации, как в Рязанском госуниверситете, когда стипендии доводят фактически до минимальных, случаются реже. -Но студенты могут обратиться к руководству вуза, — говорит собеседник «Известий». — Реакция ректората может быть разной: какой-то вуз скажет, что ничего не должен, потому что минимально положенная сумма выплачена. А другие ректоры обратятся к своему учредителю — Минобрнауки, например — с просьбой выделить сумму для увеличения стипендиального фонда. Ипериодически деньги всё-таки находятся. Если ректорат не может решить проблему, то в Студсоюзе рекомендуют обращаться напрямую к учредителю вуза с коллективным письмом-просьбой увеличить стипендиальный фонд университета".
Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from kr
