он говорил с мышами и воробьями и его волосы к 16 побелели. папаша шпынял его каждый день а мать чадила в церкви свечами. бабушка приходила когда мальчишка спал и молилась дьяволу чтобы тот разжал когти на горле его пока мать вслушивалась и рыдала над библией. казалось он в упор не замечал девчонок казалось он в упор не замечал игры в которые играли пацаны казалось мало что он замечал в упор казалось он был ко всему равнодушен. он лыбился огромным, уродливым ртом, что зубы торчали маленькие глаза глядели тускло. плечи ссутулилась а спина согнулась как у старика. он жил в нашем районе. мы болтали о нём от скуки а потом переключались на что-то более интересное. он редко покидал дом. нам бы хотелось издеваться над ним но его папаша грузный и грозный мужик мучил его на потеху нам. однажды мальчишка умер. в 17 он был ещё ребёнок. о смерти в крошечном районе говорится с жаром, она забывается через 3-4 дня. но смерть того мальчишки, казалось, поселилась меж нами всеми. мы продолжали судачить о ней ломающимися голосами в 6 вечера незадолго до темноты незадолго до ужина. проезжая по району сейчас спустя десятилетия я всё ещё думаю о его кончине хотя позабыл все прочие и всё что случилось тогда.
Чарльз Буковски перевод с английского Евгении Либерман
он говорил с мышами и воробьями и его волосы к 16 побелели. папаша шпынял его каждый день а мать чадила в церкви свечами. бабушка приходила когда мальчишка спал и молилась дьяволу чтобы тот разжал когти на горле его пока мать вслушивалась и рыдала над библией. казалось он в упор не замечал девчонок казалось он в упор не замечал игры в которые играли пацаны казалось мало что он замечал в упор казалось он был ко всему равнодушен. он лыбился огромным, уродливым ртом, что зубы торчали маленькие глаза глядели тускло. плечи ссутулилась а спина согнулась как у старика. он жил в нашем районе. мы болтали о нём от скуки а потом переключались на что-то более интересное. он редко покидал дом. нам бы хотелось издеваться над ним но его папаша грузный и грозный мужик мучил его на потеху нам. однажды мальчишка умер. в 17 он был ещё ребёнок. о смерти в крошечном районе говорится с жаром, она забывается через 3-4 дня. но смерть того мальчишки, казалось, поселилась меж нами всеми. мы продолжали судачить о ней ломающимися голосами в 6 вечера незадолго до темноты незадолго до ужина. проезжая по району сейчас спустя десятилетия я всё ещё думаю о его кончине хотя позабыл все прочие и всё что случилось тогда.
Чарльз Буковски перевод с английского Евгении Либерман
BY пиши расширяй
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from kr
