Безинициативные «люди на местах». Люди-куклы, белковые наполнители для кресел, имитаторы деятельности, заполнители отчётов, люди «как бы чего не вышло», мимикрирующие то под поборников традиции, то под поступательных развивантов, люди «давайте завтра», люди «ну, куда ты лезешь».
Во всех областях, во всех инстанциях и учреждениях, государственных и частных, от министерств до кофеен, от вузов до рабочих бригад и творческих сообществ — есть эти паразиты. Это — целый класс, и более того — целый вид, для которого замедлить время — вопрос выживания.
Всё, чего они касаются, мертвеет, становится кирзой и нафталином. Всякий, кого они хватают клешнями и утаскивают в свой лимб — утрачивает субъектность, теряет тягу к истинному созиданию, путеводный огонь в глазах и даже способность его отражать. Адепты стагнации и мертвечины, под любыми предлогами тормозящие эволюцию: она — их конец, их ночной кошмар, а инициатива и новизна — два самых болезненных триггера.
Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали — берегитесь ведрокраберов, их членистоногость заразна. Всякая клешня, которая тащит вас в бездонное ведро русского анабиоза, должна быть немедленно отрублена.
Безинициативные «люди на местах». Люди-куклы, белковые наполнители для кресел, имитаторы деятельности, заполнители отчётов, люди «как бы чего не вышло», мимикрирующие то под поборников традиции, то под поступательных развивантов, люди «давайте завтра», люди «ну, куда ты лезешь».
Во всех областях, во всех инстанциях и учреждениях, государственных и частных, от министерств до кофеен, от вузов до рабочих бригад и творческих сообществ — есть эти паразиты. Это — целый класс, и более того — целый вид, для которого замедлить время — вопрос выживания.
Всё, чего они касаются, мертвеет, становится кирзой и нафталином. Всякий, кого они хватают клешнями и утаскивают в свой лимб — утрачивает субъектность, теряет тягу к истинному созиданию, путеводный огонь в глазах и даже способность его отражать. Адепты стагнации и мертвечины, под любыми предлогами тормозящие эволюцию: она — их конец, их ночной кошмар, а инициатива и новизна — два самых болезненных триггера.
Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали — берегитесь ведрокраберов, их членистоногость заразна. Всякая клешня, которая тащит вас в бездонное ведро русского анабиоза, должна быть немедленно отрублена.
#заметки #предчувствие
BY СЕРГЕЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat.
from kr
