Стороны договорились рассчитываться с помощью взаимозачета услуг: одна проводит рекламную кампанию, а другая взамен дает депозитные карты на питание.
Первая оказала услуги и частично воспользовалась картами, но за оставшуюся часть хотела взыскать деньги. Суды ее поддержали, однако кассация с подходом не согласилась и отказалась удовлетворить требования.
Мнение судов: Оплата услуг истца не произведена в полном объеме, есть основания для взыскания средств. Отказ от встречных услуг не противоречит закону.
Позиция кассации: Учитывая конструкцию договора, отказ от встречного предоставления по обменной сделке ставит истца в преимущественное положение. Получение денег, в то время как ответчик рассчитывал заплатить своими услугами, нельзя считать разумным и ожидаемым поведением добросовестного контрагента. Трансформации способа оплаты в денежный не должно происходить, иначе договоренности об обмене услугами утратили бы смысл.
Вывод о взыскании денег противоречит нормам о свободе договора, не учитывает сущности отношений сторон.
Стороны договорились рассчитываться с помощью взаимозачета услуг: одна проводит рекламную кампанию, а другая взамен дает депозитные карты на питание.
Первая оказала услуги и частично воспользовалась картами, но за оставшуюся часть хотела взыскать деньги. Суды ее поддержали, однако кассация с подходом не согласилась и отказалась удовлетворить требования.
Мнение судов: Оплата услуг истца не произведена в полном объеме, есть основания для взыскания средств. Отказ от встречных услуг не противоречит закону.
Позиция кассации: Учитывая конструкцию договора, отказ от встречного предоставления по обменной сделке ставит истца в преимущественное положение. Получение денег, в то время как ответчик рассчитывал заплатить своими услугами, нельзя считать разумным и ожидаемым поведением добросовестного контрагента. Трансформации способа оплаты в денежный не должно происходить, иначе договоренности об обмене услугами утратили бы смысл.
Вывод о взыскании денег противоречит нормам о свободе договора, не учитывает сущности отношений сторон.
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from kr