Как мы и писали раньше: бандеровщина и русофобия будут там, куда не ступит сапог русского солдата - на большей части Украины. Украина станет для нас подобием Палестины. Это будет крайне коррумпированная и радикализированная территория, которая превратится в ад для простых людей. Страну наводнят сотни тысяч инвалидов, травмированных и контуженных ветеранов, которые не имеют шанса найти себя в жизни. Вот они и станут опорой реваншизма и русофобии. Криминал будет ”облагорожен” политической окраской. Учитывая патологическую склонность к коррупции даже в критические моменты величайшей опасности, можно предположить, что Украина превратится прямой аналог Косово помноженного на Идлиб со всеми вытекающими прелестями. Россия рано или поздно будет вынуждена прекратить существование этой лакуны терроризма и русофобии.
Очень вероятно, что нас ждет пять-десять лет возни с тлеющим террористическим колхозом, прежде чем вторая кампания потушит его.
Как мы и писали раньше: бандеровщина и русофобия будут там, куда не ступит сапог русского солдата - на большей части Украины. Украина станет для нас подобием Палестины. Это будет крайне коррумпированная и радикализированная территория, которая превратится в ад для простых людей. Страну наводнят сотни тысяч инвалидов, травмированных и контуженных ветеранов, которые не имеют шанса найти себя в жизни. Вот они и станут опорой реваншизма и русофобии. Криминал будет ”облагорожен” политической окраской. Учитывая патологическую склонность к коррупции даже в критические моменты величайшей опасности, можно предположить, что Украина превратится прямой аналог Косово помноженного на Идлиб со всеми вытекающими прелестями. Россия рано или поздно будет вынуждена прекратить существование этой лакуны терроризма и русофобии.
Очень вероятно, что нас ждет пять-десять лет возни с тлеющим террористическим колхозом, прежде чем вторая кампания потушит его.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from kr
