⭕️«Вам еще нужна эта в****?»: Егор Балазейкин выступил с последним словом. Сегодня ему вынесут приговор
17-летнего Егора Балазейкина обвиняют в попытке совершения теракта — школьник бросил бутылки с некой жидкостью в здания военкоматов в Санкт-Петербурге и Ленобласти.
У мальчика аутоиммунный гепатит, на фоне которого в СИЗО прогрессирует фиброз печени. В дальнейшем отсутствие должного лечения может привести к циррозу.
Суд отказал стороне защиты в приобщении физико-химической экспертизы, свидетельствующей о том, что «горючая» жидкость, которую использовал Егор, не могла воспламенить здание. Сторона обвинения же ранее утверждала, что подсудимый изучал в интернете способы изготовления так называемых «коктейлей Молотова». Сам Егор во время дачи показаний сказал, что никакую зажигательную смесь не готовил, а бросал бутылки с уайт-спиритом и соляркой. Мальчик заявил, что «не хотел причинить кому-то вред» и «знал, что здание не загорится».
Военная прокуратура запросила Балазейкину 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.
«Моя родной человек, мать, просила для меня оправдания. Я ее понимаю, но для себя оправдания не прошу. Рассчитаемся на том свете», — заявил Егор в последнем слове. Затем он сказал своей маме, которая раньше поддерживала «спецоперацию», а сейчас выступает его представителем в суде, что очень ей гордится, и расплакался. Закончил свою речь Егор вопросом, который задал, повернувшись лицом к судье: «Вам еще нужна эта в****?».
⭕️«Вам еще нужна эта в****?»: Егор Балазейкин выступил с последним словом. Сегодня ему вынесут приговор
17-летнего Егора Балазейкина обвиняют в попытке совершения теракта — школьник бросил бутылки с некой жидкостью в здания военкоматов в Санкт-Петербурге и Ленобласти.
У мальчика аутоиммунный гепатит, на фоне которого в СИЗО прогрессирует фиброз печени. В дальнейшем отсутствие должного лечения может привести к циррозу.
Суд отказал стороне защиты в приобщении физико-химической экспертизы, свидетельствующей о том, что «горючая» жидкость, которую использовал Егор, не могла воспламенить здание. Сторона обвинения же ранее утверждала, что подсудимый изучал в интернете способы изготовления так называемых «коктейлей Молотова». Сам Егор во время дачи показаний сказал, что никакую зажигательную смесь не готовил, а бросал бутылки с уайт-спиритом и соляркой. Мальчик заявил, что «не хотел причинить кому-то вред» и «знал, что здание не загорится».
Военная прокуратура запросила Балазейкину 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.
«Моя родной человек, мать, просила для меня оправдания. Я ее понимаю, но для себя оправдания не прошу. Рассчитаемся на том свете», — заявил Егор в последнем слове. Затем он сказал своей маме, которая раньше поддерживала «спецоперацию», а сейчас выступает его представителем в суде, что очень ей гордится, и расплакался. Закончил свою речь Егор вопросом, который задал, повернувшись лицом к судье: «Вам еще нужна эта в****?».
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from kr
