Ребята, мы решили возродить нашу любимую рубрику. Более того, мы сделаем её регулярной.
Какое произведение (кино/искусство/литература) загадано в этих изображениях?
Ответы пишите в комментариях.
Тот, кто первый правильно назовет зашифрованное произведение, получит от нас роскошный книжный приз.
Итоги объявим завтра утром.
*в предыдущем розыгрыше книг победила Наталья Владимировна (с выпуском про Флоренцию). Ей отправляется посылка с пятью книгами от «Подписных изданий».
Какое произведение (кино/искусство/литература) загадано в этих изображениях?
Ответы пишите в комментариях.
Тот, кто первый правильно назовет зашифрованное произведение, получит от нас роскошный книжный приз.
Итоги объявим завтра утром.
*в предыдущем розыгрыше книг победила Наталья Владимировна (с выпуском про Флоренцию). Ей отправляется посылка с пятью книгами от «Подписных изданий».
Вспоминая недавний обзор прочитанного наш редактор Александр Гачков решил рассказать немного о тернистом пути произведений Гайто Газданова к отечественному читателю:
«Помимо того, что Газданов заслуженно считается одним из главных писателей первой волны эмиграции из России, а я упорно интересуюсь историей русского зарубежья, меня с ним сближал всегда ещё один факт — мы жили в соседних домах, пусть и с разницей почти в 100 лет. Моя юность протекала под крышей дома №5, а Гайто до четырёх лет проживал по адресу дом №7 по Кабинетской улице (ныне улица Правды).
Все первые публикации Газданова выходят за границей, например, в парижских журналах «Числа» и «Современные записки», или редкими отдельными изданиями. Однако в России большая часть литературного наследия автора стала доступна публике лишь в 1990 году. Да и вообще, многие авторы русского Монпарнаса оказались забыты на несколько десятилетий. Переснятые с зарубежных книг самиздаткие копии Набокова нелегально ходили в самиздате еще с 1960-х годов, Бунина или Георгия Иванова помнили ещё по дореволюционным публикациям. Такие писатели, как, например, Гайто Газданов или Екатерина Бакунина стали для многих открытием только в самом конце ХХ века и до сих пор не до конца исследованы.
Активно публикуясь и пользуясь известностью в литературных кругах в 1920-1930-е годы, Газданов, тем не менее, смог оставить работу шофёра, лишь в 1947 году. Именно тогда выходит роман «Призрак Александра Вольфа», вскоре переведённый на английский и французский языки, и помимо признания, у прозаика появляются и достойные гонорары. В 1952 году отдельной книгой американское Издательство имени Чехова печатают «Ночные дороги». А с 1953 года Газданов начинает работать на радио «Свобода» под псевдонимом Георгий Черкасов. Кстати, можно послушать, как он читает отрывок из романа «Пилигримы» или рассуждает о необходимости связи писателя с народом.
«Помимо того, что Газданов заслуженно считается одним из главных писателей первой волны эмиграции из России, а я упорно интересуюсь историей русского зарубежья, меня с ним сближал всегда ещё один факт — мы жили в соседних домах, пусть и с разницей почти в 100 лет. Моя юность протекала под крышей дома №5, а Гайто до четырёх лет проживал по адресу дом №7 по Кабинетской улице (ныне улица Правды).
Все первые публикации Газданова выходят за границей, например, в парижских журналах «Числа» и «Современные записки», или редкими отдельными изданиями. Однако в России большая часть литературного наследия автора стала доступна публике лишь в 1990 году. Да и вообще, многие авторы русского Монпарнаса оказались забыты на несколько десятилетий. Переснятые с зарубежных книг самиздаткие копии Набокова нелегально ходили в самиздате еще с 1960-х годов, Бунина или Георгия Иванова помнили ещё по дореволюционным публикациям. Такие писатели, как, например, Гайто Газданов или Екатерина Бакунина стали для многих открытием только в самом конце ХХ века и до сих пор не до конца исследованы.
Активно публикуясь и пользуясь известностью в литературных кругах в 1920-1930-е годы, Газданов, тем не менее, смог оставить работу шофёра, лишь в 1947 году. Именно тогда выходит роман «Призрак Александра Вольфа», вскоре переведённый на английский и французский языки, и помимо признания, у прозаика появляются и достойные гонорары. В 1952 году отдельной книгой американское Издательство имени Чехова печатают «Ночные дороги». А с 1953 года Газданов начинает работать на радио «Свобода» под псевдонимом Георгий Черкасов. Кстати, можно послушать, как он читает отрывок из романа «Пилигримы» или рассуждает о необходимости связи писателя с народом.
Из «Дневников» Александра Шмемана.
10 января 1974 года.
«Вчера - трехчасовой разговор с молодым (двадцать три года!) «зарубежным» священником из Бриджпорта. Симпатичный, явно искренний, убежденный, по-своему «широкий». Но, Боже мой, какая все-таки путаница, и не только мыслей, но именно опыта, сознания. Какое «маленькое» Православие они любят, сколько у них идолов, фетишей, скованности внутренней. Впечатление такое: если на секунду сойдут со своих рельс - всё лопнет, и вот они держатся за эти «рельсы», уже даже и не спрашивая, откуда и куда они ведут. Ужасно тягостное впечатление от этого разговора, главное, потому, что в одном-то они правы: в утверждении нашей духовной слабости, половинчатости, минимализма.
После этого - обостренное чувство одиночества, невозможности - в этих условиях - сказать главное. Вечное желание - свободы, чтобы быть ответственным. Ненависть к церковной «политике», ко всему этому уровню, на котором всегда приходится спорить и разговаривать. В таком настроении - недостойное уныние. Лечусь, читая весь вечер четырнадцатый том Léautaud.
Всё в глубоком снегу. Мороз. Хорошо только дома, только с Л. и детьми. Во всём остальном («дела») только и ждешь того, чтобы наконец кончилось, миновало, отпустило…
Что такое подлинная культура? Причастие. Участие в том, что победило время и смерть».
10 января 1974 года.
«Вчера - трехчасовой разговор с молодым (двадцать три года!) «зарубежным» священником из Бриджпорта. Симпатичный, явно искренний, убежденный, по-своему «широкий». Но, Боже мой, какая все-таки путаница, и не только мыслей, но именно опыта, сознания. Какое «маленькое» Православие они любят, сколько у них идолов, фетишей, скованности внутренней. Впечатление такое: если на секунду сойдут со своих рельс - всё лопнет, и вот они держатся за эти «рельсы», уже даже и не спрашивая, откуда и куда они ведут. Ужасно тягостное впечатление от этого разговора, главное, потому, что в одном-то они правы: в утверждении нашей духовной слабости, половинчатости, минимализма.
После этого - обостренное чувство одиночества, невозможности - в этих условиях - сказать главное. Вечное желание - свободы, чтобы быть ответственным. Ненависть к церковной «политике», ко всему этому уровню, на котором всегда приходится спорить и разговаривать. В таком настроении - недостойное уныние. Лечусь, читая весь вечер четырнадцатый том Léautaud.
Всё в глубоком снегу. Мороз. Хорошо только дома, только с Л. и детьми. Во всём остальном («дела») только и ждешь того, чтобы наконец кончилось, миновало, отпустило…
Что такое подлинная культура? Причастие. Участие в том, что победило время и смерть».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Ребята, решили для вас залить сюда выпуск с нашим старшим товарищем, прекрасным сценаристом и режиссером Юлием Андреевичем Файтом (в нашей недавней подборке короткометражек была и его работа).
Ученик Михаила Ильича Ромма, друг Василия Шукшина и Юрия Коваля. Вы, наверняка, видели его фильмы «Мальчик и девочка», «Пограничный пёс Алый».
Это был очень добрый и талантливый человек. К сожалению, он покинул нас два с половиной года назад.
Вечная память🙏
Ученик Михаила Ильича Ромма, друг Василия Шукшина и Юрия Коваля. Вы, наверняка, видели его фильмы «Мальчик и девочка», «Пограничный пёс Алый».
Это был очень добрый и талантливый человек. К сожалению, он покинул нас два с половиной года назад.
Вечная память🙏
Несколько дней назад позвонил Юрию Борисовичу Норштейну и попросил его назвать три фильма, которые он любит больше всего. Два были названы сразу. Третий - минут через пять. В итоге вот такой список. Посмотрите и вы, если будет настроение:
1. «Аталанта», 1934
реж. Жан Виго
Молодожены уходят на судне из родного села в Париж. По пути в столицу они свыкаются друг с другом, обтесывая свои отношения об «экипаж» корабля в лице папаши Жюля и Малыша.
В этом фильме абсолютно захватывающая чистота чувств.
Они здесь как горный воздух, как ясное небо. Самые настоящие и самые недостижимые одновременно.
2. «Листопад», 1966
реж. Отар Иоселиани
Виноделие вплетено в историю Грузии настолько глубоко, что представить их в отрыве друг от друга невозможно. И сам процесс создания - больше, чем просто дело.
Два приятеля: Нико и Отар, устраиваются технологами на винный завод, где и случится проверка их принципов и мировоззрения.
Каждую новеллу из фильма можно назвать притчей. Они не дают конечной ясности, но ведут к прояснению.
3. «Путешествие муравья», 1983
реж. Эдуард Назаров
Светлое любопытство уносит муравья вдаль от дома. На пути ему предстоит встретить калейдоскоп характеров, с каждым попытаться найти общий язык и вернуться, пока не станет совсем темно.
1. «Аталанта», 1934
реж. Жан Виго
Молодожены уходят на судне из родного села в Париж. По пути в столицу они свыкаются друг с другом, обтесывая свои отношения об «экипаж» корабля в лице папаши Жюля и Малыша.
В этом фильме абсолютно захватывающая чистота чувств.
Они здесь как горный воздух, как ясное небо. Самые настоящие и самые недостижимые одновременно.
2. «Листопад», 1966
реж. Отар Иоселиани
Виноделие вплетено в историю Грузии настолько глубоко, что представить их в отрыве друг от друга невозможно. И сам процесс создания - больше, чем просто дело.
Два приятеля: Нико и Отар, устраиваются технологами на винный завод, где и случится проверка их принципов и мировоззрения.
Каждую новеллу из фильма можно назвать притчей. Они не дают конечной ясности, но ведут к прояснению.
3. «Путешествие муравья», 1983
реж. Эдуард Назаров
Светлое любопытство уносит муравья вдаль от дома. На пути ему предстоит встретить калейдоскоп характеров, с каждым попытаться найти общий язык и вернуться, пока не станет совсем темно.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Прекрасный монолог Андрея Звягинцева ❤️❤️❤️
«Разговор, которого не было».
«Разговор, которого не было».
Наш музыкальный редактор Артем Макоян и книжный редактор Александр Гачков получили ответственное задание: пойти в кинотеатр и посмотреть нового Соррентино. Вот их мини рецензии (которые вызвали незамедлительную реакцию Николая Солодникова)
Артем Макоян: «Когда режиссер полностью полагается на красоту в кадре (который он и выстроил, правда), игнорируя драматургию и даже подобие конфликта относительно самой героини (ее красота ставилась под сомнение? проходила испытания?), то… это опасно. Глаз может привыкнуть, а больше зацепиться и не за что. Но Соррентино берет выше, он же выстраивает миф о Неаполе, пишет любовное письмо. Только миф потому и живет, что несет в себе какое-то изначальное противоречие между судьбой героя и его помыслами, самим героем и окружающим миром. А в «Партенопе» мир с героиней существует в гармонии, все ей подвластно с одного слова. Так что это двухчасовой этюд — любовное письмо, написанное невероятной красоты почерком, но состоящее из скучных фраз и штампов.»
Александр Гачков: «Сложно мне опровергнуть своего коллегу! Перегруженность ветвей повествования и попытки поиска смыслов вгоняют в некоторый ступор. Однако все мы знаем, что Соррентино как никто другой умеет показывать великую итальянскую красоту — великолепие архитектуры, природы и жителей Апеннинского полуострова снова прельщает глаз! Наверное, режиссеру можно простить иногда недосказанность, а иногда переизбыток сюжетных пластов, зато так хочется обвинить его в другом. На фоне зимних снежных и слякотных дней Соррентино посеял страстное желание каким-угодно образом скорее взять билеты и насладиться Партенопой-Неаполем, тишиной бухт и шумом вечеринок, видами Везувия и другими Средиземноморскими благами, которыми так обильно балуют нас в фильме!»
Артем Макоян: «Когда режиссер полностью полагается на красоту в кадре (который он и выстроил, правда), игнорируя драматургию и даже подобие конфликта относительно самой героини (ее красота ставилась под сомнение? проходила испытания?), то… это опасно. Глаз может привыкнуть, а больше зацепиться и не за что. Но Соррентино берет выше, он же выстраивает миф о Неаполе, пишет любовное письмо. Только миф потому и живет, что несет в себе какое-то изначальное противоречие между судьбой героя и его помыслами, самим героем и окружающим миром. А в «Партенопе» мир с героиней существует в гармонии, все ей подвластно с одного слова. Так что это двухчасовой этюд — любовное письмо, написанное невероятной красоты почерком, но состоящее из скучных фраз и штампов.»
Александр Гачков: «Сложно мне опровергнуть своего коллегу! Перегруженность ветвей повествования и попытки поиска смыслов вгоняют в некоторый ступор. Однако все мы знаем, что Соррентино как никто другой умеет показывать великую итальянскую красоту — великолепие архитектуры, природы и жителей Апеннинского полуострова снова прельщает глаз! Наверное, режиссеру можно простить иногда недосказанность, а иногда переизбыток сюжетных пластов, зато так хочется обвинить его в другом. На фоне зимних снежных и слякотных дней Соррентино посеял страстное желание каким-угодно образом скорее взять билеты и насладиться Партенопой-Неаполем, тишиной бухт и шумом вечеринок, видами Везувия и другими Средиземноморскими благами, которыми так обильно балуют нас в фильме!»
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
«Что должны думать испанцы😳»
(Братва: история бандитского Петербурга)
*кстати, встречаемся в Испании через пару недель (30 января - Валенсия, 31 января - Мадрид,
1 февраля - Марбелья; билеты на Solodnikov.com)
(Братва: история бандитского Петербурга)
*кстати, встречаемся в Испании через пару недель (30 января - Валенсия, 31 января - Мадрид,
1 февраля - Марбелья; билеты на Solodnikov.com)