Каталина выросла в доме, где даже испражняются по расписанию (и в строгой очерёдности, чтобы главе семейства не пришлось почуять «женский запах»). Её воспитывают в строгости и приучают, что не столь важно, что подумает она сама, как важно, что подумает мужчина. Благодаря этой внутрисемейной системе, Каталина живёт с отвращением от того, что родилась девочкой, и мирится с присутствием «тёмной сущности» внутри, которая отвечает за ритуалы с самоповреждением.
Эта история начнётся сразу с точки кипения: героиня бредёт по дороге, вырывая волоски из своих бровей. Ужасно, что между ней и отцом её лучшей подруги только что произошла дикая сцена, ужасно, что она сбежала из их загородного дома, никого не предупредив, но ничто не сравнится с тем ужасом, который ждёт Каталину, если она не сможет попасть домой вовремя. Ради того, чтобы не быть наказанной, девушка готова рискнуть жизнью и остановить попутку, доверившись первому же незнакомцу.
Росарио Вильяхос беспощадна к своей героине. Каталина получает первую пощечину от матери, когда называет вульву «зайкой» (половые органы в их семье запрещено поминать всуе), а после менархе слышит бесценный совет мыть ноги, но не голову, чтобы «не остаться дурочкой». Родители Каты — стереотипные консерваторы. Они свыклись с тем, чтобы жить в страхе и жгучем стыде, и теперь начиняют своих детей тем же абсурдным кодексом правил. Это воспитание быстро даёт плоды, и вот Каталина, нежная, юная девушка, уже размышляет только о том, как лишить себя жизни так, чтобы выглядеть в гробу не хуже, чем Лора Палмер.
Беда с романом Вильяхос в том, что его сюжет существует только в роли полупрозрачной глазури, покрывающей соцагитку. Писательница большую часть времени занята тем, что терпеливо разжёвывает читателю, что именно она хотела сказать, и к финалу книги ты неизбежно чувствуешь себя посетителем публичной лекции о популярной психологии, которую оратор агрессивно протараторил тебе в лицо на одном дыхании. В историю трансформации подростка намертво вплетена телесная терапия, а детство Каталины разобрано на уровне примитивного психоанализа. Читается это с лёгким ощущением неловкости, как если бы от читателя действительно ждали, что он поверит в способность трёхлетнего ребёнка порефлексировать на тему своей анальной стадии и особенностей её протекания в дисфункциональной семье.
Ещё сложнее читать этот текст становится, когда Вильяхос начинает делать всё более и более громоздкие отступления, чтобы поразмышлять, о чём Каталине следовало бы позаботиться на самом деле, как её могли бы изменить годы психотерапии, и как в описанной ситуации поступил бы проработанный, «экологичный» гражданин. Так читателю не остаётся ни единого шанса на самостоятельные выводы — только пережёванная конкретным, авторски заверенным способом гендерная дисфория.
Тем не менее, это важная книга об уязвимой женской позиции. Жертва, которая «виновата сама», воспитывает ещё одну жертву, которая согласна на всё, лишь бы только в финале её оставили в покое. Грустная, трогательная история — ей просто не к лицу брутальная психологизация.
Каталина выросла в доме, где даже испражняются по расписанию (и в строгой очерёдности, чтобы главе семейства не пришлось почуять «женский запах»). Её воспитывают в строгости и приучают, что не столь важно, что подумает она сама, как важно, что подумает мужчина. Благодаря этой внутрисемейной системе, Каталина живёт с отвращением от того, что родилась девочкой, и мирится с присутствием «тёмной сущности» внутри, которая отвечает за ритуалы с самоповреждением.
Эта история начнётся сразу с точки кипения: героиня бредёт по дороге, вырывая волоски из своих бровей. Ужасно, что между ней и отцом её лучшей подруги только что произошла дикая сцена, ужасно, что она сбежала из их загородного дома, никого не предупредив, но ничто не сравнится с тем ужасом, который ждёт Каталину, если она не сможет попасть домой вовремя. Ради того, чтобы не быть наказанной, девушка готова рискнуть жизнью и остановить попутку, доверившись первому же незнакомцу.
Росарио Вильяхос беспощадна к своей героине. Каталина получает первую пощечину от матери, когда называет вульву «зайкой» (половые органы в их семье запрещено поминать всуе), а после менархе слышит бесценный совет мыть ноги, но не голову, чтобы «не остаться дурочкой». Родители Каты — стереотипные консерваторы. Они свыклись с тем, чтобы жить в страхе и жгучем стыде, и теперь начиняют своих детей тем же абсурдным кодексом правил. Это воспитание быстро даёт плоды, и вот Каталина, нежная, юная девушка, уже размышляет только о том, как лишить себя жизни так, чтобы выглядеть в гробу не хуже, чем Лора Палмер.
Беда с романом Вильяхос в том, что его сюжет существует только в роли полупрозрачной глазури, покрывающей соцагитку. Писательница большую часть времени занята тем, что терпеливо разжёвывает читателю, что именно она хотела сказать, и к финалу книги ты неизбежно чувствуешь себя посетителем публичной лекции о популярной психологии, которую оратор агрессивно протараторил тебе в лицо на одном дыхании. В историю трансформации подростка намертво вплетена телесная терапия, а детство Каталины разобрано на уровне примитивного психоанализа. Читается это с лёгким ощущением неловкости, как если бы от читателя действительно ждали, что он поверит в способность трёхлетнего ребёнка порефлексировать на тему своей анальной стадии и особенностей её протекания в дисфункциональной семье.
Ещё сложнее читать этот текст становится, когда Вильяхос начинает делать всё более и более громоздкие отступления, чтобы поразмышлять, о чём Каталине следовало бы позаботиться на самом деле, как её могли бы изменить годы психотерапии, и как в описанной ситуации поступил бы проработанный, «экологичный» гражданин. Так читателю не остаётся ни единого шанса на самостоятельные выводы — только пережёванная конкретным, авторски заверенным способом гендерная дисфория.
Тем не менее, это важная книга об уязвимой женской позиции. Жертва, которая «виновата сама», воспитывает ещё одну жертву, которая согласна на всё, лишь бы только в финале её оставили в покое. Грустная, трогательная история — ей просто не к лицу брутальная психологизация.
BY Дом Астерия
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai.
from kr
