Telegram Group & Telegram Channel
​​ДОРОГОЙ БРАТ @politicalsins обратил внимание на недавнюю статью «The New York Times», в которой авторы рассуждают о кризисе американской двухпартийной системы и предлагают вариант его решения.

Не секрет, что в США существуют лишь две основные партии. В последние два века это республиканцы и демократы. Однако ни одна из них никогда не представляла собой единого монолита, но всегда являлась коалицией из нескольких групп интересов. Причиной, почему эти две конкурирующие коалиции не разваливаются на несколько самостоятельных партий, является мажоритарная избирательная система, которая исходит из того, что каждый округ избирает по одному представителю в Конгресс по принципу «победитель получает всё». В условиях, когда для безоговорочной победы достаточно простого большинства, группы интересов вынуждены консолидироваться, дабы не распылять голоса и не отдавать победу более сплочённой коалиции конкурентов.

Периодически США оказываются в ситуации общественного раскола, как, например, происходит в последнее десятилетие. Тогда начинают громко звучать голоса против сложившегося статус-кво, который игнорирует мнение значительной части американцев и вынуждает их голосовать по принципу «меньшего из двух зол». Популярность набирают «Третьи партии», которые неизменно оказываются неспособны свергнуть двухпартийную олигополию и со временем просто присоединяются либо к одной, либо к другой коалиции.

Иные же, как авторы колонки в NYT, предлагают провести избирательную реформу и демонтировать одномандатную мажоритарную систему в пользу многомандатной пропорциональной, благо она регулируется не Конституцией, а федеральным законом. Согласно проекту, реформа увеличит число членов Палаты представителей с текущих 435 до 593, снимет дилемму «выбора из двух зол» и даст представительство тем группам, которые до того не были представлены в Палате, например, консервативным избирателям в «либеральных» штатах и либеральным избирателям в «консервативных».

Демонтаж двухпартийной олигополии раскрепостит те группы интересов, которые сегодня вынуждены цепляться за партийные коалиции под брендом «республиканцев» или «демократов». Авторы выделяют шесть таких групп, которые способны стать самостоятельными партиями.

Христианские консерваторы – сторонники минимальной власти федерального правительства и повсеместного внедрения библейских религиозных норм.

Партия «Роста и возможностей» – праволиберальные сторонники свободного рынка, при этом умеренны в социально-культурных вопросах.

«Патриоты» – «синие воротнички», которые видят решение проблем рабочего класса в изоляционизме, протекционизме и ограничении миграции.

«Новые популисты» или «Американские лейбористы» – те же «синие воротнички», которые выступают за расширение социального государства, при этом сравнительно безразличны к вопросам социальной и культурной повестки.

«Новые либералы»
– леволиберальные сторонники рыночной экономики, которые сочувствуют социальной справедливости.

Прогрессисты – сторонники расширения социального государства, которые находятся на переднем краю борьбы за социальную справедливость.

Сейчас «демократы» представляют собой коалицию прогрессистов, левых либералов и лейбористов, тогда как «республиканцы» – это коалиция христианских консерваторов, правых либералов и националистов. Авторы полагают, что реформа избирательной системы способна сделать эти группы более гибкими для коалиционных переговоров поверх существующих двухпартийных границ, что позволит преодолеть очевидную ныне неспособность поляризованного Конгресса к продуктивной работе.

Я согласен со скепсисом @politicalsins по поводу перспектив подобной реформы, которая невыгодна руководству обеих партий, и полагаю, что кризис будет преодолён в рамках текущей двухпартийной системы, как уже неоднократно бывало в прошлом. Тем не менее материал NYT всё равно кажется мне важным как напоминание о множественности фракций и групп интересов внутри, казалось бы, «понятных» политических брендов.



group-telegram.com/stahlhelm/3813
Create:
Last Update:

​​ДОРОГОЙ БРАТ @politicalsins обратил внимание на недавнюю статью «The New York Times», в которой авторы рассуждают о кризисе американской двухпартийной системы и предлагают вариант его решения.

Не секрет, что в США существуют лишь две основные партии. В последние два века это республиканцы и демократы. Однако ни одна из них никогда не представляла собой единого монолита, но всегда являлась коалицией из нескольких групп интересов. Причиной, почему эти две конкурирующие коалиции не разваливаются на несколько самостоятельных партий, является мажоритарная избирательная система, которая исходит из того, что каждый округ избирает по одному представителю в Конгресс по принципу «победитель получает всё». В условиях, когда для безоговорочной победы достаточно простого большинства, группы интересов вынуждены консолидироваться, дабы не распылять голоса и не отдавать победу более сплочённой коалиции конкурентов.

Периодически США оказываются в ситуации общественного раскола, как, например, происходит в последнее десятилетие. Тогда начинают громко звучать голоса против сложившегося статус-кво, который игнорирует мнение значительной части американцев и вынуждает их голосовать по принципу «меньшего из двух зол». Популярность набирают «Третьи партии», которые неизменно оказываются неспособны свергнуть двухпартийную олигополию и со временем просто присоединяются либо к одной, либо к другой коалиции.

Иные же, как авторы колонки в NYT, предлагают провести избирательную реформу и демонтировать одномандатную мажоритарную систему в пользу многомандатной пропорциональной, благо она регулируется не Конституцией, а федеральным законом. Согласно проекту, реформа увеличит число членов Палаты представителей с текущих 435 до 593, снимет дилемму «выбора из двух зол» и даст представительство тем группам, которые до того не были представлены в Палате, например, консервативным избирателям в «либеральных» штатах и либеральным избирателям в «консервативных».

Демонтаж двухпартийной олигополии раскрепостит те группы интересов, которые сегодня вынуждены цепляться за партийные коалиции под брендом «республиканцев» или «демократов». Авторы выделяют шесть таких групп, которые способны стать самостоятельными партиями.

Христианские консерваторы – сторонники минимальной власти федерального правительства и повсеместного внедрения библейских религиозных норм.

Партия «Роста и возможностей» – праволиберальные сторонники свободного рынка, при этом умеренны в социально-культурных вопросах.

«Патриоты» – «синие воротнички», которые видят решение проблем рабочего класса в изоляционизме, протекционизме и ограничении миграции.

«Новые популисты» или «Американские лейбористы» – те же «синие воротнички», которые выступают за расширение социального государства, при этом сравнительно безразличны к вопросам социальной и культурной повестки.

«Новые либералы»
– леволиберальные сторонники рыночной экономики, которые сочувствуют социальной справедливости.

Прогрессисты – сторонники расширения социального государства, которые находятся на переднем краю борьбы за социальную справедливость.

Сейчас «демократы» представляют собой коалицию прогрессистов, левых либералов и лейбористов, тогда как «республиканцы» – это коалиция христианских консерваторов, правых либералов и националистов. Авторы полагают, что реформа избирательной системы способна сделать эти группы более гибкими для коалиционных переговоров поверх существующих двухпартийных границ, что позволит преодолеть очевидную ныне неспособность поляризованного Конгресса к продуктивной работе.

Я согласен со скепсисом @politicalsins по поводу перспектив подобной реформы, которая невыгодна руководству обеих партий, и полагаю, что кризис будет преодолён в рамках текущей двухпартийной системы, как уже неоднократно бывало в прошлом. Тем не менее материал NYT всё равно кажется мне важным как напоминание о множественности фракций и групп интересов внутри, казалось бы, «понятных» политических брендов.

BY Стальной шлем




Share with your friend now:
group-telegram.com/stahlhelm/3813

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from kr


Telegram Стальной шлем
FROM American