Когда падают великие деревья, камни на далеких холмах вздрагивают, львы припадают к земле в высокой траве, и даже слоны ищут укрытие.
Когда в лесах падают великие деревья, всё маленькое погружается в молчание, и это нечто большее, чем страх.
Когда умирают великие души, воздух вокруг нас становится светлым, прозрачным, стерильным. Мы делаем вдох лишь на мгновение. Лишь на мгновение наши глаза видят с болезненной ясностью. Наша память резко обостряется, исследует, перебирает добрые слова, которые мы так и не сказали, обещанные прогулки, которые так и не случились.
Великие души умирают, и нас покидает реальность, связанная с ними. Наши души, привыкшие к их заботе, съеживаются и усыхают. Наши умы, созданные и обученные их сиянием, отпадают. Мы не столько сходим с ума, сколько сводимся к невыразимому неведению тёмных, холодных пещер.
Но когда великие души умирают, со временем расцветает покой, медленно и всегда неравномерно. Пространство заполняется каким-то током, несущим облегчение. Наши органы чувств восстанавливаются, но никогда не будут прежними, и шепчут нам: Они существовали. Существовали. Мы можем быть. Быть и становиться лучше. Ибо они существовали.
(перевела Наташа Пресс, по дороге на похороны Учителя)
Когда падают великие деревья, камни на далеких холмах вздрагивают, львы припадают к земле в высокой траве, и даже слоны ищут укрытие.
Когда в лесах падают великие деревья, всё маленькое погружается в молчание, и это нечто большее, чем страх.
Когда умирают великие души, воздух вокруг нас становится светлым, прозрачным, стерильным. Мы делаем вдох лишь на мгновение. Лишь на мгновение наши глаза видят с болезненной ясностью. Наша память резко обостряется, исследует, перебирает добрые слова, которые мы так и не сказали, обещанные прогулки, которые так и не случились.
Великие души умирают, и нас покидает реальность, связанная с ними. Наши души, привыкшие к их заботе, съеживаются и усыхают. Наши умы, созданные и обученные их сиянием, отпадают. Мы не столько сходим с ума, сколько сводимся к невыразимому неведению тёмных, холодных пещер.
Но когда великие души умирают, со временем расцветает покой, медленно и всегда неравномерно. Пространство заполняется каким-то током, несущим облегчение. Наши органы чувств восстанавливаются, но никогда не будут прежними, и шепчут нам: Они существовали. Существовали. Мы можем быть. Быть и становиться лучше. Ибо они существовали.
(перевела Наташа Пресс, по дороге на похороны Учителя)
Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from kr
