Теология в процессе

Наткнулся на крайне любопытную книгу британского исследователя Чарли Гира «Неестественная теология: религия, искусство и медиа после смерти Бога» от издательства Блумсбери в серии ”Политические теологии“. Книге уже лет пять и она объединяет всё то, что так любит и чего не может сама сегодня современная теология – здесь тебе и провал секулярности, и политическая теология Агамбена и Кричли, и процесс-философия Уайтхеда, и сформированное под его влиянием богословие Кэтрин Келлер, и акторно-объектно-эко-ориентированные АСТ от Латура и ООО от Мортона (о котором, например, много
пишет с теологического ракурса чуть ли не единственный по этой теме в русскоязычном богословском сегменте теолог Андрей Шишков), Хармана, Брасье и Мейясу, безусловно, в обилие Деррида, Капуто, Нанси, де Серто, Вейль, а также литература и кино. Своё введение Гир буквально начинает, сидя аки Хайдеггер в хижине, цитатами из Мортона, Агамбена, Уайтхеда и Жижека. Исследований таких немало, и всё это не может не увлекать. Хотя конкретно в этом делается весьма важный акцент на опыте. Подумалось, правда, о другом.

Есть вполне ясное ощущение, что более-менее приличное современное теологическое исследование уже невозможно без такого вот все-собирающего не-теологического насыщения. Но, думаю, проблема как раз не в том, что это просто такое пижонское желание блеснуть способностью переплетения методологий и теорий под вывеской „новая теология“. Удачная или нет, но сама по себе любая попытка пройти меж огней крайнего ригоризма в виде затыкания ушей от «развращающей» теологический ум реальности и крайнего атеистического нигилизма, обесценивающего наследие христианской мысли, опредённо заслуживает внимания. В век технологической точности и big-data собственно теологическая точность в big-humanities-data важна не меньше. Оставление теологических следов в выскотехнологичной и медиа-обусловенной современности возможно и обязано стать той хрупкой мозаичной основой будущего теологического мышления. Такое вот собирание осколков себя в будущее, как у Нолана в «Доводе». Метода эта, скажем прямо, уже весьма приелась, но разве появились какие-то новые формы невакуумизированного богословского отношения к реальности, прорывающие некую пелену постмодернного морока голосами суммы новой теологии, эдакие монолиты теологического знания, способные позволить традиции не только не потерять свою ценность, но и установить связь с тем, что в ходе этой междисциплинарной переработки всё-таки выявит как живое теологическое. Новое теологическое знание невозможно без нового религиозно-эстетического опыта, который формируется здесь и сейчас. И Гир не пренебрегает такой многовекторной рефлексией личного религиозного и эстетического опыта. Ведь есть риск незаметно превратиться просто в цирковое шоу, столь долго и усердно подготавливаемое, но которое за день до выступления беспощадно отменили правозащитники животных.

www.group-telegram.com/kr/theologyinprocess.com/40

544 viewsedited  Sep 2 at 12:52

Наткнулся на крайне любопытную книгу британского исследователя Чарли Гира «Неестественная теология: религия, искусство и медиа после смерти Бога» от издательства Блумсбери в серии ”Политические теологии“. Книге уже лет пять и она объединяет всё то, что так любит и чего не может сама сегодня современная теология – здесь тебе и провал секулярности, и политическая теология Агамбена и Кричли, и процесс-философия Уайтхеда, и сформированное под его влиянием богословие Кэтрин Келлер, и акторно-объектно-эко-ориентированные АСТ от Латура и ООО от Мортона (о котором, например, много
пишет с теологического ракурса чуть ли не единственный по этой теме в русскоязычном богословском сегменте теолог Андрей Шишков), Хармана, Брасье и Мейясу, безусловно, в обилие Деррида, Капуто, Нанси, де Серто, Вейль, а также литература и кино. Своё введение Гир буквально начинает, сидя аки Хайдеггер в хижине, цитатами из Мортона, Агамбена, Уайтхеда и Жижека. Исследований таких немало, и всё это не может не увлекать. Хотя конкретно в этом делается весьма важный акцент на опыте. Подумалось, правда, о другом.

Есть вполне ясное ощущение, что более-менее приличное современное теологическое исследование уже невозможно без такого вот все-собирающего не-теологического насыщения. Но, думаю, проблема как раз не в том, что это просто такое пижонское желание блеснуть способностью переплетения методологий и теорий под вывеской „новая теология“. Удачная или нет, но сама по себе любая попытка пройти меж огней крайнего ригоризма в виде затыкания ушей от «развращающей» теологический ум реальности и крайнего атеистического нигилизма, обесценивающего наследие христианской мысли, опредённо заслуживает внимания. В век технологической точности и big-data собственно теологическая точность в big-humanities-data важна не меньше. Оставление теологических следов в выскотехнологичной и медиа-обусловенной современности возможно и обязано стать той хрупкой мозаичной основой будущего теологического мышления. Такое вот собирание осколков себя в будущее, как у Нолана в «Доводе». Метода эта, скажем прямо, уже весьма приелась, но разве появились какие-то новые формы невакуумизированного богословского отношения к реальности, прорывающие некую пелену постмодернного морока голосами суммы новой теологии, эдакие монолиты теологического знания, способные позволить традиции не только не потерять свою ценность, но и установить связь с тем, что в ходе этой междисциплинарной переработки всё-таки выявит как живое теологическое. Новое теологическое знание невозможно без нового религиозно-эстетического опыта, который формируется здесь и сейчас. И Гир не пренебрегает такой многовекторной рефлексией личного религиозного и эстетического опыта. Ведь есть риск незаметно превратиться просто в цирковое шоу, столь долго и усердно подготавливаемое, но которое за день до выступления беспощадно отменили правозащитники животных.

BY Теология в процессе