На днях на Берлинале-75 состоялась мировая премьера бельгийской постмодернистской деконструктивистской сюрреалистической шпионской и ещё много какой триллер-комедии «Отражение в мëртвом алмазе» (Reflet dans un diamant mort) семейного дуэта Элен Катте и Брюно Форцани, продолжающих снимать оммажи поп-фильмам 60-х. Фильм о герое без субъектности, о специальном агенте поставленной под вопрос агентности, фильм-калейдоскоп, фильм-цитатник, фильм в котором смешиваются «Смерть в Венеции» Висконти с «Kill Bill» Тарантино, а джалло с бондианой.

Постаревший секретный агент Джон Димас встречает молодую девушку на пляже Côte d'Azur и погружается в прошлое, во времена, когда он защищал нефтяного магната, напоминающего Голдфингера из одноимённого фильма 1964 года из бондианы, (там он убивает одну из героинь, покрыв её тело золотой краской, здесь же вместо золота – нефть) от убийцы Серпентик. Здесь же узнаются железные зубы у одной из коллег Димаса, которые она явно наследует от героя по имени Челюсти из другого фильма также про Бонда «Лунный гонщик» (1979). Diamonds Are Forever, но вот только тут они – поддельные.

Режиссёры отсылают нас ещё и к fumetti neri – итальянским комиксам, положившим начало злому персонажу в маске Дьяболику и его женской версии Сатаник, а также к эстетически яркому жанру криминальных фильмов, пародирующих Бонда и совмещающих их с джалло-эффектами.

И вот реальность смешивается с воспоминаниями, реальность которых под вопросом: словно поражённый Альцгеймером монтаж фильма создаёт калейдоскоп из мириад осколков и поддельных бриллиантов, которые разрезают сюжет на мелкие части и пересобирают его в воспаленном сознании устаревшего героя, да так, что уже не различить одно от другого. Желания смешиваются с фантазиями, воспоминания со снами, осколки аллюзий на череду фильмов буквально разрезают плоть почти каждого в этом кино и, главным образом, героини Серпентик, чьё лицо тщетно пытается увидеть агент Димас. Её маски срываются одна за другой как в «Миссия невыполнима». Похоже, что реальный герой пытается уже не выполнить миссию, а спасти свою субъектность, распадающуюся в многочисленных томах второсортных шпионско-героических романов.

Реален ли он сам? Реальны ли его страхи? Реальны ли воспоминания? Или он просто актёр, играющий роль спецагента? А может актёров много? Всё это уже не столь важно.

Неизменно лишь одно – борьба героя и антагониста, борьба хаоса и порядка, но вот только борьба эта проходит уже не в реальности, а в голове постаревшего, возможно, вымышленного персонажа, который доживает свой век на Французской Ривьере. Или же нам намекают на то, какой эффект до сих пор в действительности способна оказывать эта навязанная борьба никогда не существовавших в реальности героев, которые воплотились к старости и обнаружили себя со спутанным сознанием и желанием найти себе место под солнцем. Возможно, эти герои – мы сами, раз способны узнавать столь многочисленные и смешанные как колода карт аллюзии и собирать из осколков разбитого бессюжетного зеркала хрупкий купол смысла. Если рассмотреть этот фильм как сборник переосмысленных любимых цитат, то возможно, это и интересно.

Вчера был последний день Берлинале, уже вручены награды, поэтому канал закрывает кинонеделю одним из победителей в номинации Лучший сценарий фильмом «Континенталь '25» от румынского режиссёра Раду Жуде.

Вообще, неореализма довольно много. Видимо, его требует время. Румынская новая волна уже давно заявила о себе. И вот опять. Официальный постер фильма недвусмысленно отсылает к фильму Росселлини «Европа '51», в котором поднимались вопросы жизни после Второй мировой войны, когда страны Западной Европы восстанавливали демократию, а из тени былой разрухи стали вставать вопросы поиска смысла жизни. Параллели очевидны: Жуде ставит вопрос, как будет жить Европа в 2025 году после всего случившегося в мире и, пожалуй, заходит ещё дальше Росселлини в своём беспощадном неореалистично-трагикомическом высказывании. Есть в нём что-то и от шведа Роя Андерссона. Когда доведенному до абсурда реализму придаётся экзистенциальный лоск, это становится невозможно смешно и грустно.

Бывший атлет, а ныне бездомный, совершает самоубийство в момент выселения из маленькой котельной, где он нашëл временное прибежище. Судебный пристав Орсоля – румынка венгерского происхождения – из города Клуж-Напока, выполняя свою работу, оказалась невольной причиной его смерти и теперь мучается чувством вины. В череде бесед с начальником, подругой, матерью, бывшим студентом, священником она ищет ответ на свой вопрос параллельно затрагивая социальные проблемы в стране, проблемы жизни и смерти, отношений венгров к румынам, истории Трансильвании, национализма, патриотизма и, конечно же, мировой политики. Все её успокаивают, но покой не наблюдается.

Жуде здесь вполне изящно помещает в образ благополучной трудолюбивой исполненной добрых побуждений Орсоля, которая знает счёт всех своих ежемесячных пожертвований в фонды жертв Газы, украинских беженцев, угнетенных женщин, климата, – образ европейской политики, носящейся со своими благодеяниями и не понимающей, почему несчастный бездомный предпочёл повеситься в своей коморке, в своем мирке, а не отправиться в приют. Бездомный же скорее олицетворяет те самые догоняющие страны, включая Румынию, он раздраженно собирает бутылки, живёт своим привычным маршрутом, улыбается полученной бесплатной еде и тут же также раздраженно и грязно ругает тех, кто сделал ему добро.

А как будет жить Европа после смерти несчастного, какой она видит себя после всего в 25м? Она проделает всё тот же старый кульбит: устанет мучаться совестью, напьëтся, согрешит, позволит себе спьяну пару националистических шуточек, покается и попробует вернуться к своей прежней понятной жизни.