Поздравляю тебя с наступающим новым годом и от всей души желаю, чтобы он весь исполнен был небесной благодати для твоей души.

1846 год, декабрь
37 лет

Январь наступил под мощные звуки не то красиво взрывающихся петард, не то под резкие прилёты вражеской арты. Каждый услышит своё. Господь разделил страну на воюющих и мирно существующих. Ничьей вины нет, есть доля. Каждому своя.
Нарядные магазины, театры, корпоративы, дети в красивых костюмах на новогодних ёлках - это прекрасно. Правда. Это то, из-за чего мы здесь. Чтобы девушка, надев своё лучшее платье, смогла пойти на свой первый корпоратив, чтобы игровые залы в торговых центрах были полны детского шума и смеха, чтобы старики сидели перед телевизорами и смотрели новогодние фильмы и концерты, вспоминая прошлое, живое ещё в их сердцах.
Это раздражало только в начале, между Мариуполем и ещё чем-то, что брали в лоб и безуспешно. А сейчас это успокаивает и радует. Наверное, становимся взрослее, проходя год за пять, если повезёт, конечно… Нечестно требовать или ожидать от других того, от чего сами устали.
Не все мои товарищи встретили двадцать третий год, что уж говорить о нынешнем двадцать пятом… Мы идём вперёд, оставляя позади бывших друзей, родственников, павших товарищей. Так устроена жизнь, что всегда заканчивается смертью. Так она устроена, что предсмертный хрип одного заглушается звонким криком другого, только рождённого.
Но мы здесь почти все добровольно, кроме мобилизованных осенью 2022 года. Но из трёхсот тысяч сейчас осталось примерно семьдесят, остальные или убиты, или подписали контракты. Так что всё по-честному, это наш выбор. Тысяча человек в сутки заключает контракт с МО и едет сюда, на войну. Здесь все: профессиональные военные, инженеры, работяги и бандиты из тюрем. Наверное, не сливки общества, но звали-то всех… Возможно, кто-то пришёл из-за денег, а кто-то замотивировал себя чем-то личным, так как государство устранилось от мотивирования этой войны, пробормотав что-то неразборчивое..., но все мы делаем так, чтобы эта война, как разбушевавшаяся в половодье река, не сумевшая подточить хлипкие берега дамбы, закончилась на нас. На нас она должна остановиться, не коснувшись наших детей. В этом главный смысл, и только потом денацификация и демилитаризация.
Так что всем нам нового года, счастья, здоровья, кому-то жизни земной, а кому-то вечной. Мы вместе, один великий когда-то народ, превращённый в потребителей и сварливых человечков. Мы можем победить. И ещё в состоянии проснуться. Надо только захотеть, увидеть других, тех, кто рядом, на время отвлечься от себя, любимого. Надо попробовать, надо смочь!..
С Рождеством вас, православные! С праздником, братья и сестры!

https://russlovo.today/rubricator/Ot-redaktora/sto-dvadcat-tretij-nomer

Сегодня похоронили Ивана. Серой, бесснежной ставропольской зимой. Отпевание, огромная толпа. Колонна машин на кладбище, впереди и позади машины ГАИ, военный комиссар, почетный караул и оркестр. На подушечках должны быть два "Мужика" и "Александр Невский", но почему то нет.

У него все было просто и решаемо. Надо держать вот тот район? Значит будем держать. Никаких истерик, ругани в адрес соседей слева и справа - ничего страшного, справимся. Штаб, аккуратный домик в прифронтовом городке, с коврами на полу. Розувались в коридоре, впереди кухонька, слева комнатка начштаба с картами и компьютером, справа гостиная, которую занимал Иван. Разные рации заряжающиеся по углам, пиликающие, шипящие, внутрибатальонные, для связи с полком и дивизией. Диван, который он перевозил с собой, на котором мы сидели за чаем, на котором он спал.

Простой и надежный. Досконально знающий все свои позиции, которые облазил лично. Располагающий к себе. Как про него пошутил наш общий товарищ - в каждом городе жена.

Из-за жен, юридических и фактических, на кладбище разгорелся скандал. Мама ругалась с ними, кто-то из них с ней. Скандал на пороге вечности, смешные, убитые горем люди.

Я отошел к ветхой кладбищенской оградке, где с палочками и на костылях, узнав меня, подошли мужики в форме и наградами. Так и стояли вместе, с простыми, но честными, рассказывающими где и когда кого зацепило.

Три залпа салюта, гимн и поднятие флага над могилой героя. На опущенный гроб набросали пахнущей сыростью земли, расставили венки, воткнули крест. Еще постояв, народ стал расходиться. Мы задержались пропуская, а потом по одному заковыляли к выходу, звеня медалями, инвалиды идущей войны. Я уходил последним, почти. Над могилой стояла одинокая женская фигура в светлом пальто. Пока хоронили, она стояла в сторонке, когда все ушли, настало её время прощаться. Я уже сел в машину, побуксовав на глине, мы выехали на асфальт, а она еще стояла, не жена и не родственница…