Стараниями МЭА энергопереход "продаётся" как затмение отрасли нефти и угля на смену, которым придут ветряки и солнечные панели. Однако, если взглянуть на историю предыдущих энергопереходов (смены вида доминирующего топлива в энергобалансе), то видно, что наступление эры энергетического угля не привело к отказу от дров для отопления. Уголь открыл новую экономическую нишу, кратно повысив производительность труда в производстве, создал массовое дешевое электричество как товар.
На графике видно, что наступление нефтяной эры лишь немного затормозило рост потребления угля. После торжества нефти как нового источника энергии, пик потребления угля в США наступил полвека спустя.
Наступление эпохи природного газа (для верующих в "зеленый" энергопереход – ВИЭ) не должно автоматически приводить к снижению потребления нефти или угля. Как и в предыдущие смены энергоуклада, для природного газа (ВИЭ) должна возникнуть своя новая ниша, потребляющая этот ресурс и создающая новые отрасли экономики или продвигающая НТП в жизнь.
Стараниями МЭА энергопереход "продаётся" как затмение отрасли нефти и угля на смену, которым придут ветряки и солнечные панели. Однако, если взглянуть на историю предыдущих энергопереходов (смены вида доминирующего топлива в энергобалансе), то видно, что наступление эры энергетического угля не привело к отказу от дров для отопления. Уголь открыл новую экономическую нишу, кратно повысив производительность труда в производстве, создал массовое дешевое электричество как товар.
На графике видно, что наступление нефтяной эры лишь немного затормозило рост потребления угля. После торжества нефти как нового источника энергии, пик потребления угля в США наступил полвека спустя.
Наступление эпохи природного газа (для верующих в "зеленый" энергопереход – ВИЭ) не должно автоматически приводить к снижению потребления нефти или угля. Как и в предыдущие смены энергоуклада, для природного газа (ВИЭ) должна возникнуть своя новая ниша, потребляющая этот ресурс и создающая новые отрасли экономики или продвигающая НТП в жизнь.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from kr
