Forwarded from Молитвами святых отец наших (Сергей Иванович Черепов)
Forwarded from Монастырь Оптина пустынь
📸-Великая панихида, которую также называют греческим словом «парастас», накануне вселенской родительской(мясопустной) субботы.
Первая вселенская родительская суббота бывает на Мясопустной седмице, перед началом масленицы, подготовляющей верующих к Великому посту.
В синаксаре на этот день написано:
«Святые отцы узаконили совершать поминовение по всех умерших по следующей причине. Многие весьма не редко умирают неестественною смертию, например, во время странствования в морях, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, в пожарах, на войнах, замерзают. И кто перечтет все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопения и заупокойных молитв. Вот почему святые отцы, движимые человеколюбием, и установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, чтобы никто, когда бы, где бы и как бы ни кончил земную жизнь, не лишился молитв Церкви».
Первая вселенская родительская суббота бывает на Мясопустной седмице, перед началом масленицы, подготовляющей верующих к Великому посту.
В синаксаре на этот день написано:
«Святые отцы узаконили совершать поминовение по всех умерших по следующей причине. Многие весьма не редко умирают неестественною смертию, например, во время странствования в морях, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, в пожарах, на войнах, замерзают. И кто перечтет все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопения и заупокойных молитв. Вот почему святые отцы, движимые человеколюбием, и установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, чтобы никто, когда бы, где бы и как бы ни кончил земную жизнь, не лишился молитв Церкви».
Forwarded from Молитвами святых отец наших (Сергей Иванович Черепов)
"Цель вашего существования — единение с Богом, а не единение друг со другом. Цель пищи — это питание, а не вкус. Поэтому мы должны искать того, с кем разделим жизнь, среди тех, кто знает, для чего жизнь, и кто хочет нашей помощи в реализации этой цели — жизни вместе с Богом. А жизнь — это и есть Бог. В противном случае, какой смысл во всем этом? Для чего вступать в брак, если ты попадаешь в ад?"
Схиархимандрит Иоаким (Парр).
Схиархимандрит Иоаким (Парр).
Forwarded from Молитвами святых отец наших (Сергей Иванович Черепов)
Почто убогого обидиши; мзду наемничу удержеши; брата твоего не любиши; блуд и гордость гониши; остави убо сия, душе моя, и покайся царствия ради Божия.
(Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу).
23 февраля 2017г.
Рассказ пустынножителя Василия.
- В начале девяностых я был в одной бригаде в таком-то городе в Сибири. В братве был, понимаешь? Ну, и был там, у нас, в таком-то районе спекулянт один. Кротом его звали. Ну, погоняло такое. И вот Крот этот подмял под себя все магазинчики и ларьки в том районе: что-то купил, что-то отжал. В общем, так себе был человечишка. Спекулянт, одним словом. Мы приезжали к Кроту раз в месяц за данью. И вот как-то раз вечером подъехали к его основной конторе. Стемнело уже. А он там, на самом углу дома, маленький ларечек открыл, даже не ларек, а узкое железное окошко в стене было, через которое бомжам и бедолагам всяким продавали паленую водку. 15 рублей пол-литра стоили. Представляешь, что там за водка была? Ну, значит, подъехали мы. У окошка того уже человек пятнадцать мужичков стояло. Кряхтели, кашляли, ругались в темноте, ждали, когда откроется заветное оконце. И тут подъезжает Крот. Вышел из своей машины и сразу начал орать на мужиков: «Такие вы, сякие, так вашу и этак! Дармоеды! Уроды нищие!» Кого-то ногой пнул, кого-то палкой стукнул. Разогнал, в общем, народец бездомный, что копейку малую ему приносил. Видно, совсем не в духе был. А нам-то до его отношений с людьми дела никакого не было. Деньги забрали и уехали дальше по точкам. Но вот этот самый момент, когда он мужика бездомного ногами пинал, мне запомнился.
Прошло несколько лет. Я уже на тюрьме был тогда. Закрыли меня за дело одно. И встречаю я там знакомого своего, земляка, значит. Он лихо жил на воле, и вот тоже сел. «Помнишь, - спрашивает, - Крота?» «Помню. Как не помнить, - отвечаю». И рассказывает он мне такую историю. Крот в те годы здорово поднялся, денег много нагреб. И вот подсел Крот на наркоту. Сначала дорогие наркотики употреблял, а потом и до героина докатился, как это часто бывает с наркоманами. Пошла у него «черная полоса» в жизни, фартить перестало. Магазины один за другим стали переходить к конкурентам. А он женат был. И жена, видя, что жизнь идет под откос, пока не поздно, взяла дочь и вместе с ней и большой частью денег уехала в Лондон. Там она купила себе хороший дом и бизнес открыла какой-то прибыльный. А Крот в это время совсем опустился: лишился всего бизнеса, отдал квартиру за долги, и очутился на улице. Пошел он к бедолагам бездомным, а те его гонят в шею, ни заработать на улице не дают, ни к костру не подпускают погреться. Помнили лишенцы, как он с ними обходился в то время, когда сам жил сытно. Так лишился Крот и всего имущества и здоровья: нос отморозил, ноги отморозил до ампутации ступней. В общем, пострадал Крот за грехи свои изрядно. Молился ли Крот, каялся ли, неизвестно. Но тут, видимо, Господь решил его пожалеть, чтобы исправил грешник то, что еще можно было, в своей жизни.
И так получилось, что его жена в Лондоне попала в атомобильную аварию вместе с дочкой, и обе погибли. А так как они не были разведены, то Крот получил солидное наследство, сколько-то там миллионов британских фунтов. И после всех тяжких испытаний, через которые Господь провел этого человека, уразумел тот, что жить нужно праведно. Подлечившись в хорошей клинике, приехал он в место, где ютились те бродяги,- их там человек около сорока собралось, - и выдал каждому по десять тысяч американских долларов. И зажил он с Божией помощью совсем другой жизнью: без ног, но правильно.
Можно было подумать, что эта история — не более, чем тюремная байка, но уж больно не похож Василий на сказочника. Мы познакомились с ним месяца два назад в глухом лесу, где Василий вот уже пять лет живет в маленькой, но ладно построенной избушке. Помню, тогда был сильный мороз и я заплутал, пошел не той тропой и так удалился от намеченного маршрута, что уже не знал, где и нахожусь. До монастыря было не меньше семи километров, но в какую сторону идти, чтобы выйти к ближайшему жилью или к какой-нибудь дороге, мне было абсолютно не ведомо.
(Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу).
23 февраля 2017г.
Рассказ пустынножителя Василия.
- В начале девяностых я был в одной бригаде в таком-то городе в Сибири. В братве был, понимаешь? Ну, и был там, у нас, в таком-то районе спекулянт один. Кротом его звали. Ну, погоняло такое. И вот Крот этот подмял под себя все магазинчики и ларьки в том районе: что-то купил, что-то отжал. В общем, так себе был человечишка. Спекулянт, одним словом. Мы приезжали к Кроту раз в месяц за данью. И вот как-то раз вечером подъехали к его основной конторе. Стемнело уже. А он там, на самом углу дома, маленький ларечек открыл, даже не ларек, а узкое железное окошко в стене было, через которое бомжам и бедолагам всяким продавали паленую водку. 15 рублей пол-литра стоили. Представляешь, что там за водка была? Ну, значит, подъехали мы. У окошка того уже человек пятнадцать мужичков стояло. Кряхтели, кашляли, ругались в темноте, ждали, когда откроется заветное оконце. И тут подъезжает Крот. Вышел из своей машины и сразу начал орать на мужиков: «Такие вы, сякие, так вашу и этак! Дармоеды! Уроды нищие!» Кого-то ногой пнул, кого-то палкой стукнул. Разогнал, в общем, народец бездомный, что копейку малую ему приносил. Видно, совсем не в духе был. А нам-то до его отношений с людьми дела никакого не было. Деньги забрали и уехали дальше по точкам. Но вот этот самый момент, когда он мужика бездомного ногами пинал, мне запомнился.
Прошло несколько лет. Я уже на тюрьме был тогда. Закрыли меня за дело одно. И встречаю я там знакомого своего, земляка, значит. Он лихо жил на воле, и вот тоже сел. «Помнишь, - спрашивает, - Крота?» «Помню. Как не помнить, - отвечаю». И рассказывает он мне такую историю. Крот в те годы здорово поднялся, денег много нагреб. И вот подсел Крот на наркоту. Сначала дорогие наркотики употреблял, а потом и до героина докатился, как это часто бывает с наркоманами. Пошла у него «черная полоса» в жизни, фартить перестало. Магазины один за другим стали переходить к конкурентам. А он женат был. И жена, видя, что жизнь идет под откос, пока не поздно, взяла дочь и вместе с ней и большой частью денег уехала в Лондон. Там она купила себе хороший дом и бизнес открыла какой-то прибыльный. А Крот в это время совсем опустился: лишился всего бизнеса, отдал квартиру за долги, и очутился на улице. Пошел он к бедолагам бездомным, а те его гонят в шею, ни заработать на улице не дают, ни к костру не подпускают погреться. Помнили лишенцы, как он с ними обходился в то время, когда сам жил сытно. Так лишился Крот и всего имущества и здоровья: нос отморозил, ноги отморозил до ампутации ступней. В общем, пострадал Крот за грехи свои изрядно. Молился ли Крот, каялся ли, неизвестно. Но тут, видимо, Господь решил его пожалеть, чтобы исправил грешник то, что еще можно было, в своей жизни.
И так получилось, что его жена в Лондоне попала в атомобильную аварию вместе с дочкой, и обе погибли. А так как они не были разведены, то Крот получил солидное наследство, сколько-то там миллионов британских фунтов. И после всех тяжких испытаний, через которые Господь провел этого человека, уразумел тот, что жить нужно праведно. Подлечившись в хорошей клинике, приехал он в место, где ютились те бродяги,- их там человек около сорока собралось, - и выдал каждому по десять тысяч американских долларов. И зажил он с Божией помощью совсем другой жизнью: без ног, но правильно.
Можно было подумать, что эта история — не более, чем тюремная байка, но уж больно не похож Василий на сказочника. Мы познакомились с ним месяца два назад в глухом лесу, где Василий вот уже пять лет живет в маленькой, но ладно построенной избушке. Помню, тогда был сильный мороз и я заплутал, пошел не той тропой и так удалился от намеченного маршрута, что уже не знал, где и нахожусь. До монастыря было не меньше семи километров, но в какую сторону идти, чтобы выйти к ближайшему жилью или к какой-нибудь дороге, мне было абсолютно не ведомо.
Forwarded from Молитвами святых отец наших (Сергей Иванович Черепов)
Утешало то, что со мной была моя верная подруга Дина. Одет я был тепло, да и на дне рюкзака лежали два коробка сухих спичек, так что замерзнуть я не боялся. Прошло уже два часа, как я свернул с тропы и шел вдоль замерзшего русла ручья. Иногда я останавливался и прислушивался, пытаясь уловить хоть какой-то отзвук цивилизации, но тщетно. Оставалось лишь идти дальше по ручью, вперед и молиться. До темноты было еще далеко, но все чаще вспоминались рассказы о волках и карте обитания медведей в Калужской области. Достав из кармана оптинские четки, я начал: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя...», и в этот момент до моего слуха долетел звук удара железа о железо. Я остановился, как вкопанный, прислушиваясь. Звук повторился еще и еще. Я пробирался вперед на звук, пригибаясь под ветками кустов орешника и мохнатыми лапами низко свисающих елей, и вскоре вышел на еле заметную тропинку, петлявшую между вековых сосен в снежных сугробах. Тропинка шла под уклон, я ускорил шаг и вскоре почуял запах костра.
Вскоре передо мной показалась небольшая поляна, где на склоне холма стоял маленький лесной домик. Из трубы шел дымок, а перед домиком стоял мужчина с топором в руках и колол дрова.
- Здравствуйте! - почти закричал я от радости. - Как же мне повезло, что я на вас вышел, а то я совсем заблудился.
- День добрый! - отозвался незнакомец.- А откуда идете и куда?
- Вышел из Оптиной пустыни. Пошел погулять, леса разведать, да сбился с тропы, - ответил я.
- Ух ты! Из Оптиной! - удивленно улыбнулся хозяин лесной избушки. - Давненько ко мне из Оптиной никого не заносило. Чаю хотите?
В хижине было совсем немного места, но в то же время просторно, потому что не было ничего лишнего. Узкая койка, небольшой стол и печка «Буржуйка», обложенная кирпичами — вот и все, что было в комнатке. На стене висели простые иконы без окладов, на столе — лампада, свеча, молитвослов и Новый Завет. Под низким потолком на нитях висели сушеные грибы и ягоды. Поленница из свеженарубленных сосновых дров обнимала печь справа. В келье стоял запах сосновой смолы, ладана и чего-то еще, название чего, никак не угадывалось.
Василий рассказал мне, как найти дорогу обратно. Оказалось, что ни очень-то я и заблудился. До обители было не более трех километров, это если по прямой идти лесом, ориентируясь по мху на деревьях. Но пока мы сидели в его избушке, пили чай и беседовали. Василий был настоящий пустынножитель. Несколько лет назад он увидел Господа, Кторый раскрыл, каковы на самом деле его грехи. Встал тогда Василий на ноги, и пошел в Оптину Пустынь пешком, как странник. Шел он эти 5000 километров - 7 месяцев. А здесь уже благословил его старец Илий жить пустынножительно в избушке.
- А как ты молишься, брат Василий? - иногда задавал я ему вопрос.
- Молюсь. Ночами молюсь. Но не всю ночь, - а помолишься часик, потом полежишь пару часов, встанешь, - еще часа два помолишься... Вот, и правило у меня есть, стоставленное рукой отца Илия. - Василий протянул мне листок, исписанный батюшкой.
- Только ведь знаешь, все эти правила, они для новоначальных.
- Как, для новоначальных? - удивился я.
- Ну, как тебе объяснить. Вот я живу все время тут, и знаешь, как я все время? Я так говорю, бывает: «Ну, где же топор, Господи?! Вот же он! Слава Тебе, Господи!» Понимаешь?
Стало темнеть и я засобирался в обратный путь.
- Выбери день, когда ты будешь приходить ко мне, - предложил Василий. - Я тебе еще расскажу про эту дорогу, про многое, что было.
- Вторник. В этот день читают канон Иоанну Предтече, а ты свою келью назвал в честь этого святого. Вот по вторникам буду читать канон, и после к тебе с Диной будем прибегать.
С того дня мы с Диной стали забредать все дальше в леса, навещая на обратном пути келию святого пророка и Предтечи Иоанна Крестителя. Чем более удаляешься от всякого жилья, тем явственней понимаешь, почему подвижники уходили в пустыни. Там совсем ничего не мешает молиться. Есть только ты и Господь.
23 февраля 2017г. Оптина пустынь.
Вскоре передо мной показалась небольшая поляна, где на склоне холма стоял маленький лесной домик. Из трубы шел дымок, а перед домиком стоял мужчина с топором в руках и колол дрова.
- Здравствуйте! - почти закричал я от радости. - Как же мне повезло, что я на вас вышел, а то я совсем заблудился.
- День добрый! - отозвался незнакомец.- А откуда идете и куда?
- Вышел из Оптиной пустыни. Пошел погулять, леса разведать, да сбился с тропы, - ответил я.
- Ух ты! Из Оптиной! - удивленно улыбнулся хозяин лесной избушки. - Давненько ко мне из Оптиной никого не заносило. Чаю хотите?
В хижине было совсем немного места, но в то же время просторно, потому что не было ничего лишнего. Узкая койка, небольшой стол и печка «Буржуйка», обложенная кирпичами — вот и все, что было в комнатке. На стене висели простые иконы без окладов, на столе — лампада, свеча, молитвослов и Новый Завет. Под низким потолком на нитях висели сушеные грибы и ягоды. Поленница из свеженарубленных сосновых дров обнимала печь справа. В келье стоял запах сосновой смолы, ладана и чего-то еще, название чего, никак не угадывалось.
Василий рассказал мне, как найти дорогу обратно. Оказалось, что ни очень-то я и заблудился. До обители было не более трех километров, это если по прямой идти лесом, ориентируясь по мху на деревьях. Но пока мы сидели в его избушке, пили чай и беседовали. Василий был настоящий пустынножитель. Несколько лет назад он увидел Господа, Кторый раскрыл, каковы на самом деле его грехи. Встал тогда Василий на ноги, и пошел в Оптину Пустынь пешком, как странник. Шел он эти 5000 километров - 7 месяцев. А здесь уже благословил его старец Илий жить пустынножительно в избушке.
- А как ты молишься, брат Василий? - иногда задавал я ему вопрос.
- Молюсь. Ночами молюсь. Но не всю ночь, - а помолишься часик, потом полежишь пару часов, встанешь, - еще часа два помолишься... Вот, и правило у меня есть, стоставленное рукой отца Илия. - Василий протянул мне листок, исписанный батюшкой.
- Только ведь знаешь, все эти правила, они для новоначальных.
- Как, для новоначальных? - удивился я.
- Ну, как тебе объяснить. Вот я живу все время тут, и знаешь, как я все время? Я так говорю, бывает: «Ну, где же топор, Господи?! Вот же он! Слава Тебе, Господи!» Понимаешь?
Стало темнеть и я засобирался в обратный путь.
- Выбери день, когда ты будешь приходить ко мне, - предложил Василий. - Я тебе еще расскажу про эту дорогу, про многое, что было.
- Вторник. В этот день читают канон Иоанну Предтече, а ты свою келью назвал в честь этого святого. Вот по вторникам буду читать канон, и после к тебе с Диной будем прибегать.
С того дня мы с Диной стали забредать все дальше в леса, навещая на обратном пути келию святого пророка и Предтечи Иоанна Крестителя. Чем более удаляешься от всякого жилья, тем явственней понимаешь, почему подвижники уходили в пустыни. Там совсем ничего не мешает молиться. Есть только ты и Господь.
23 февраля 2017г. Оптина пустынь.
Forwarded from Молитвами святых отец наших (Сергей Иванович Черепов)
Forwarded from "Благое дело" (YliPol Половникова Юлия Николаевна)
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Весточка с фронта от Павла!
с праздником всех наших Войнов, с днем защитника отечества! Крепкой веры в победу , помощи Божией и возвращения домой живими и невредимыми!
Слава Богу 🙏 наши посылки📦 пришли в срок!
с праздником всех наших Войнов, с днем защитника отечества! Крепкой веры в победу , помощи Божией и возвращения домой живими и невредимыми!
Слава Богу 🙏 наши посылки📦 пришли в срок!
Меня не коснулась война.
И дети мои не убиты.
Хранит в своем сердце весна
- снег кровью и потом политый.
Меня не коснулась беда.
Смерть только на первом канале.
На ужин - всё та же еда.
Вся жизнь - в дорогом карнавале.
А там - не спектакль, не кино.
Осколки и дроны по небу.
И в глотке застряла стеной
- земля вместо белого хлеба.
Там - вечности рвётся кольцо.
Час отдыха - это награда.
Диавол смеётся в лицо
- посылками прямо из ада.
Меня не коснулась беда.
Она далеко ещё вроде.
Но души уносят года,
всё толще усопших синодик.
День - с запахом гари и сот.
Зима вся почти что без снега.
На Пасху Господь принесёт,
как прежде когда-то победу.
Меня не коснулась война.
Я сам не столкнулся со смертью.
Но совесть кричит: «виноват»
- за плач похоронки в конверте…
i.Ti
26/02/24
На фото: вход в убежище в многоэтажном доме города Минска, Белоруссия
И дети мои не убиты.
Хранит в своем сердце весна
- снег кровью и потом политый.
Меня не коснулась беда.
Смерть только на первом канале.
На ужин - всё та же еда.
Вся жизнь - в дорогом карнавале.
А там - не спектакль, не кино.
Осколки и дроны по небу.
И в глотке застряла стеной
- земля вместо белого хлеба.
Там - вечности рвётся кольцо.
Час отдыха - это награда.
Диавол смеётся в лицо
- посылками прямо из ада.
Меня не коснулась беда.
Она далеко ещё вроде.
Но души уносят года,
всё толще усопших синодик.
День - с запахом гари и сот.
Зима вся почти что без снега.
На Пасху Господь принесёт,
как прежде когда-то победу.
Меня не коснулась война.
Я сам не столкнулся со смертью.
Но совесть кричит: «виноват»
- за плач похоронки в конверте…
i.Ti
26/02/24
На фото: вход в убежище в многоэтажном доме города Минска, Белоруссия