От созерцания новогодних декораций в Москве четвертый месяц подряд у меня начинается нервный тик. Москва вечно что-то празднует: с ноября по февраль – традиционный новый год, к которому в последние годы прибавился китайский; в марте – масленицу, затем – пасху, майские праздники, вечное лето и осенний урожай. Потом – по новой. Оказавшись среди этого нескончаемого дурно оформленного карнавала с торчащими проводами, недокрашенным картоном и дешевым пластиком, обыватель устало бредет по своим вынужденным делам, невольно прикидывая в голове бюджет очередного "праздника". Москва всё время жрет и остается голодной, разодетой, безвкусной, громкой и невыносимой. Почему-то тот же Питер такого впечатления не вызывает. Приехав в Москву и выполнив свой трудовой долг, я спешу поскорее свалить из этого пластмассового безумия. Москва всё время типа "развлекает" и отвлекает от чего-то, слишком нарочито пытаясь смотреть в другую сторону. Остается только гадать, когда этот вечный праздник токсичной позитивности, на котором мы все чужие, наконец закончится.
От созерцания новогодних декораций в Москве четвертый месяц подряд у меня начинается нервный тик. Москва вечно что-то празднует: с ноября по февраль – традиционный новый год, к которому в последние годы прибавился китайский; в марте – масленицу, затем – пасху, майские праздники, вечное лето и осенний урожай. Потом – по новой. Оказавшись среди этого нескончаемого дурно оформленного карнавала с торчащими проводами, недокрашенным картоном и дешевым пластиком, обыватель устало бредет по своим вынужденным делам, невольно прикидывая в голове бюджет очередного "праздника". Москва всё время жрет и остается голодной, разодетой, безвкусной, громкой и невыносимой. Почему-то тот же Питер такого впечатления не вызывает. Приехав в Москву и выполнив свой трудовой долг, я спешу поскорее свалить из этого пластмассового безумия. Москва всё время типа "развлекает" и отвлекает от чего-то, слишком нарочито пытаясь смотреть в другую сторону. Остается только гадать, когда этот вечный праздник токсичной позитивности, на котором мы все чужие, наконец закончится.
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. He adds: "Telegram has become my primary news source." You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp.
from kr
