Какой теперь будет жизнь после «Орешника»? Моргнут ли на Западе, сдадут ли назад? Вряд ли. Думаем, здесь и сейчас ничего не изменится, не стоит ждать каких-то громких заявлений или резких движений. Эффект будет совсем иным, но, возможно, более сильным.
В обывательском сознании ядерное сдерживание — это глухая стена, непроницаемый щит, плотина, малейшая трещина в которой приведет к неминуемому ее обрушению и гибели всего, что она защищает.
Однако украинский конфликт показывает, что сдерживание работает скорее как иммунитет: зараза может проникать внутрь, доставлять неудобства и даже вызвать заболевание, но если организм достаточно крепок, он переносит инфекцию легко или, по крайней мере, без угрозы для жизни.
Украинский кризис показал, что наш «ядерный иммунитет» работает: Запад неколебимо держится в стороне от прямого вовлечения и — самое главное — ограничивает уровень военной поддержки для Украины на таком уровне, чтобы не вызвать ответной ядерной реакции России. Это — прямое следствие наличия у нас ядерного оружия и готовности его применить.
Да, Запад постоянно ищет слабые места в нашем иммунитете. Да, зараза в наш организм так или иначе проникает: в Курской области идут бои, на тысячи километров вглубь России летят дроны, теперь вот к ним добавились дальние ракеты. Однако это все не создает угрозы жизни для государства, и с инфекцией этой мы постепено справляемся: два года назад не было ни ракет, ни дронов, но к военному поражению мы были намного ближе, чем сейчас.
Сам «Орешник», равно как и вчерашнюю речь Путина, следует рассматривать не как удар кулаком по столу, не как взведенный курок или последнее китайское предупреждение. Его следует рассматривать как очередной укол вакцины с целью повышения сопротивляемости организма, как напоминание Западу, что и впредь нужно держаться в стороне от конфликта.
Будут ли западные ракеты и дальше летать по нашим старым областям? Удивимся, если нет, но цель Путина не в том, чтобы резко прервать эти удары. Цель — ограничить поставки нынешним пипеточным уровнем. Для нас опасны не сами ракеты, для нас опасно их количество: один, два десятка ракет на исход конфликта не повлияют, как не влияют они сейчас. А вот сотни, тысячи — это уже опасно, и Путин в очередной раз напоминает, что в таком случае вместо победы Запад получит ядерную войну.
Напоминает в том числе и будущей американской администрации, чей подход может радикально отличаться от нынешнего. Лучше заранее заставить Трампа принять те же правила игры, что принял Байден: Запад не может участвовать в конфликте в такой степени, в какой им нужно для победы над Россией.
Это, конечно, не абсолютный иммунитет, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. Даст ли «Орешник» нужный эффект, узнаем в ближайшие месяцы.
Какой теперь будет жизнь после «Орешника»? Моргнут ли на Западе, сдадут ли назад? Вряд ли. Думаем, здесь и сейчас ничего не изменится, не стоит ждать каких-то громких заявлений или резких движений. Эффект будет совсем иным, но, возможно, более сильным.
В обывательском сознании ядерное сдерживание — это глухая стена, непроницаемый щит, плотина, малейшая трещина в которой приведет к неминуемому ее обрушению и гибели всего, что она защищает.
Однако украинский конфликт показывает, что сдерживание работает скорее как иммунитет: зараза может проникать внутрь, доставлять неудобства и даже вызвать заболевание, но если организм достаточно крепок, он переносит инфекцию легко или, по крайней мере, без угрозы для жизни.
Украинский кризис показал, что наш «ядерный иммунитет» работает: Запад неколебимо держится в стороне от прямого вовлечения и — самое главное — ограничивает уровень военной поддержки для Украины на таком уровне, чтобы не вызвать ответной ядерной реакции России. Это — прямое следствие наличия у нас ядерного оружия и готовности его применить.
Да, Запад постоянно ищет слабые места в нашем иммунитете. Да, зараза в наш организм так или иначе проникает: в Курской области идут бои, на тысячи километров вглубь России летят дроны, теперь вот к ним добавились дальние ракеты. Однако это все не создает угрозы жизни для государства, и с инфекцией этой мы постепено справляемся: два года назад не было ни ракет, ни дронов, но к военному поражению мы были намного ближе, чем сейчас.
Сам «Орешник», равно как и вчерашнюю речь Путина, следует рассматривать не как удар кулаком по столу, не как взведенный курок или последнее китайское предупреждение. Его следует рассматривать как очередной укол вакцины с целью повышения сопротивляемости организма, как напоминание Западу, что и впредь нужно держаться в стороне от конфликта.
Будут ли западные ракеты и дальше летать по нашим старым областям? Удивимся, если нет, но цель Путина не в том, чтобы резко прервать эти удары. Цель — ограничить поставки нынешним пипеточным уровнем. Для нас опасны не сами ракеты, для нас опасно их количество: один, два десятка ракет на исход конфликта не повлияют, как не влияют они сейчас. А вот сотни, тысячи — это уже опасно, и Путин в очередной раз напоминает, что в таком случае вместо победы Запад получит ядерную войну.
Напоминает в том числе и будущей американской администрации, чей подход может радикально отличаться от нынешнего. Лучше заранее заставить Трампа принять те же правила игры, что принял Байден: Запад не может участвовать в конфликте в такой степени, в какой им нужно для победы над Россией.
Это, конечно, не абсолютный иммунитет, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. Даст ли «Орешник» нужный эффект, узнаем в ближайшие месяцы.
BY Ватфор | Автострадный think tank
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from kr
