Рассказывать все события прошедшего дня, 20 февраля, не буду. Следствие установит, хе-хе. Буду краток, страниц десять. Если криво запостится - текст есть в docx-файле на рабочем столе ноута, называется файл "ad mirabile futurum".
Заканчивая меня пугать, прессовать, убеждать, убедившись, что перед ними человек, который не боится ничего или очень убедительно это изображает, мне очень многие в жизни приводили свой последний довод - “Ты этого не изменишь!”.
Сегодня я разговаривал с человеком, который, немного зная меня, начал сразу с этого. “Ты этого не изменишь. Вот пройдут выборы, и перемены начнутся”. Я не стал ему рассказывать мем “Путин и дорогой бензин – 20 лет решения проблемы”, пусть, думаю, сам посмотрит. Посмотрите этот мем, товарищ полковник.
Сегодня, товарищ полковник, по вашему приказу меня заставили удалить пост из моего телеграм-канала “Нам пишут из Янины”. А Вас заставило отдать этот приказ Ваше командование, опираясь на старую добрую армейскую коллективную ответственность. Не удалит – не дадим снабжения. Снарядов. Коптеров. Новых танков и БМП. А его, Ваше командование, заставили это сделать политические проститутки во главе с Владимиром Соловьёвым, которые ссут сами приехать и нажать на курок. Что ж, я сделаю это сам. Сам расстреляю себя, если никто не осмелится взять на себя это пустяковое дело. А вам дадут танки и коптеры.
Оказалось, я не могу служить под Вашим началом, под командованием человека, который принял обезглавленную бригаду в критической ситуации на критическом участке и “вывез” ситуацию, не могу служить у Вас и, одновременно, говорить правду. Требовать, чтобы военная прокуратура в Питере выслушала контуженного под Авдеевкой солдата. И, возможно, других таких же солдат, которые всё видели и всё знают, но не могут рассказать, потому что запуганы.
Если я “не могу изменить ничего”, значит, Вам придётся самому выигрывать войну тем, что есть. ЕСЛИ.
С 21 февраля 2024 года вы можете смело говорить всем, кто вам позвонит, что я у вас не служу, и никаких проблем со мной нет.
Не терзайте себя, товарищ полковник, я такой же солдат, как и все Ваши другие солдаты. Я погиб в бою. Игорь “Берег” за несколько дней до роковой поездки год назад, сказал мне в нашей располаге в Кировске, попивая крафтовый кальвадос, который хранил у меня в каптёрке, – “Знаешь, Мурз, я придумал, как объяснить себе, какого хуя я здесь делаю! Я – обычный ливанский политтехнолог. Просто у меня очень странный проект!”. Так вот, товарищ полковник, я – такой же солдат, как и все, просто у меня очень странный бой, который я веду с 20 июня 2005-го года.
Враги мои не приходят сразиться со мной в рукопашной схватке, они атакуют меня чужими руками. Примерно так, как они это попытались сделать, например, 11 мая 2007-го года, когда нынешняя "совесть нации" и "борец с фейками" Армен Сумбатович Гаспарян распространял про меня фейк, провоцировавший его друзей, фанатов фон Паннвица из числа ультраправой молодёжи, на мою ликвидацию. То, что сейчас это Ваши руки, товарищ полковник, – просто частный случай. Даймё, по воле сёгуна приказавший самураю лишить себя чести и отказаться от правдивых слов, не должен чувствовать угрызений совести по этому поводу – он просто проводник высшей воли. Сэппуку в этом случае опционально.
Просто никогда больше не говорите своим солдатам перед боем “Ты ничего не изменишь!” говорите им то, что Джон Коннор просил Кайла Риза передать своей матери – “Нет судьбы, кроме той, которую мы создаём себе сами”. Как говорится, давайте лично скажем спасибо Джиму Кэмерону за этот прекрасный фильм, прямо в Голливуде. Если у меня получится “что-то изменить” – приводите меня солдатам в пример.
В кодексе самураев “Бусидо”, который записали на бумагу в тот момент, когда самураи стали его забывать, среди прочего, написано:
Часто месть заключается в том, чтобы просто ворваться в дом к врагу и погибнуть.
Рассказывать все события прошедшего дня, 20 февраля, не буду. Следствие установит, хе-хе. Буду краток, страниц десять. Если криво запостится - текст есть в docx-файле на рабочем столе ноута, называется файл "ad mirabile futurum".
Заканчивая меня пугать, прессовать, убеждать, убедившись, что перед ними человек, который не боится ничего или очень убедительно это изображает, мне очень многие в жизни приводили свой последний довод - “Ты этого не изменишь!”.
Сегодня я разговаривал с человеком, который, немного зная меня, начал сразу с этого. “Ты этого не изменишь. Вот пройдут выборы, и перемены начнутся”. Я не стал ему рассказывать мем “Путин и дорогой бензин – 20 лет решения проблемы”, пусть, думаю, сам посмотрит. Посмотрите этот мем, товарищ полковник.
Сегодня, товарищ полковник, по вашему приказу меня заставили удалить пост из моего телеграм-канала “Нам пишут из Янины”. А Вас заставило отдать этот приказ Ваше командование, опираясь на старую добрую армейскую коллективную ответственность. Не удалит – не дадим снабжения. Снарядов. Коптеров. Новых танков и БМП. А его, Ваше командование, заставили это сделать политические проститутки во главе с Владимиром Соловьёвым, которые ссут сами приехать и нажать на курок. Что ж, я сделаю это сам. Сам расстреляю себя, если никто не осмелится взять на себя это пустяковое дело. А вам дадут танки и коптеры.
Оказалось, я не могу служить под Вашим началом, под командованием человека, который принял обезглавленную бригаду в критической ситуации на критическом участке и “вывез” ситуацию, не могу служить у Вас и, одновременно, говорить правду. Требовать, чтобы военная прокуратура в Питере выслушала контуженного под Авдеевкой солдата. И, возможно, других таких же солдат, которые всё видели и всё знают, но не могут рассказать, потому что запуганы.
Если я “не могу изменить ничего”, значит, Вам придётся самому выигрывать войну тем, что есть. ЕСЛИ.
С 21 февраля 2024 года вы можете смело говорить всем, кто вам позвонит, что я у вас не служу, и никаких проблем со мной нет.
Не терзайте себя, товарищ полковник, я такой же солдат, как и все Ваши другие солдаты. Я погиб в бою. Игорь “Берег” за несколько дней до роковой поездки год назад, сказал мне в нашей располаге в Кировске, попивая крафтовый кальвадос, который хранил у меня в каптёрке, – “Знаешь, Мурз, я придумал, как объяснить себе, какого хуя я здесь делаю! Я – обычный ливанский политтехнолог. Просто у меня очень странный проект!”. Так вот, товарищ полковник, я – такой же солдат, как и все, просто у меня очень странный бой, который я веду с 20 июня 2005-го года.
Враги мои не приходят сразиться со мной в рукопашной схватке, они атакуют меня чужими руками. Примерно так, как они это попытались сделать, например, 11 мая 2007-го года, когда нынешняя "совесть нации" и "борец с фейками" Армен Сумбатович Гаспарян распространял про меня фейк, провоцировавший его друзей, фанатов фон Паннвица из числа ультраправой молодёжи, на мою ликвидацию. То, что сейчас это Ваши руки, товарищ полковник, – просто частный случай. Даймё, по воле сёгуна приказавший самураю лишить себя чести и отказаться от правдивых слов, не должен чувствовать угрызений совести по этому поводу – он просто проводник высшей воли. Сэппуку в этом случае опционально.
Просто никогда больше не говорите своим солдатам перед боем “Ты ничего не изменишь!” говорите им то, что Джон Коннор просил Кайла Риза передать своей матери – “Нет судьбы, кроме той, которую мы создаём себе сами”. Как говорится, давайте лично скажем спасибо Джиму Кэмерону за этот прекрасный фильм, прямо в Голливуде. Если у меня получится “что-то изменить” – приводите меня солдатам в пример.
В кодексе самураев “Бусидо”, который записали на бумагу в тот момент, когда самураи стали его забывать, среди прочего, написано:
Часто месть заключается в том, чтобы просто ворваться в дом к врагу и погибнуть.
BY Нам пишут из Янины.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from kr
