Notice: file_put_contents(): Write of 9453 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 13549 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Яков Миркин | Telegram Webview: ymirkin/2293 -
Иван Бунин в возрасте 77 лет (1948 г.) написал из Парижа гневное письмо в советский журнал «Октябрь» с опровержением «нелепых вымыслов» Юрия Жукова, будущего гранда официальной журналистики, Героя Соцтруда. «Я не «маленький и сухонький», а выше среднего роста, худощавый, но широкий в кости и в плечах, держусь твердо и прямо». «…Назвать мое лицо «рафинированным лицом эстета» может только круглый дурак; губами я никогда не жую, пенсне не ношу — только прикладываю к глазам, когда смотрю вдаль; голос имею не «скрипучий», а еще настолько звучный, что, когда читаю в зале перед тысячной публикой, слышно в самых дальних углах».
«…Злобу и жующие губы Жуков приписал мне, очевидно, только потому, что как же обойтись без этих классических пошлостей, раз изображаешь «маленького, сухонького» старикашку?» (25 марта 1948 г.).
Не дай Бог получить такое письмо – от умного, от превосходного, от в тысячу раз тебя превосходящего человека! Письмо это не было, конечно, опубликовано в «Октябре» и дошло до нас только как извлечение из личного архива Г. А. Санникова, тогдашнего зам. главного редактора. Какую же бестактность, какую нелюбовь нужно иметь, чтобы написать (Жуков): «…Маленький, сухонький Бунин: рафинированное лицо эстета, под усталыми глазами дряблые мешки, седой, аккуратно расчесанный пробор, пенсне. Он старчески жует губами, утомленно потирает лоб… Он глядит пустыми глазами в зал…» (Октябрь, 1947, №10).
Мы другие, чем нас изображают. Мы не властны над чужим пером и чужой кистью. Так глупо попасть под них! Вот письмо Льва Толстого от 24 ноября 1907 г.: «Соня вся поглощена копией моего и ее портрета, написанного Репиным. Портрет преуморительный: представлен нализавшийся и глупо улыбающийся старикашка, это я, перед ним бутылочка или стаканчик (это что-то похожее было на письменном столе), и рядом сидит жена или, скорее, дочь (это Соня) и грустно и неодобрительно смотрит на куликнувшего старичишку».
Не верьте чужим словам. Не верьте перевернутым изображениям. Человек сердечный, человек жертвенный, человек талантливый – красив всегда, чтобы с ним ни происходило и в каком бы возрасте он ни показался. Если это Он – то мужественен, если Она – женственна до предела, всегда и во всем.
Всем известный Александр Герцен описал в «Былом и думах» любовные страдания некоего Василия Боткина. Рассказ его можно было бы озаглавить «Похождения Васи». «Он был совершенно… в первом разгаре острого периода любви; он у него был тем острее, что Базилю тогда было около сорока лет и волос начал падать с возвышенного чела» («Эпизод 1844 года» в «Былое и Думы»). «Арманс действительно была милое, живое дитя Парижа… Базиль был влюблен по уши».
«Влюбленный и сорокалетний философ, щуря глазки, стал сводить все спекулятивные вопросы на «демоническую силу любви» …С стороны Гегеля (Гегелевой философии права…) препятствий не было». Но был «отец Петр Кононович – старый кулак, богач», который «узнав, что его сын, и притом старший, хочет жениться на католичке, на нищей, на француженке, да еще с Кузнецкого Моста (модистке)… решительно отказал в своем благословении», а, значит, и в наследстве.
«Препятствие старика, как всегда, дело двинуло вперед». Нашли «пьяненького отца Иоанна» в селе Покровском, чтобы венчаться, однако, вместо невесты в тарантасе прикатил «Виссарион Григорьевич Белинский собственной персоной» вместе с Базилем, «который чуть до насморка не плакал», ибо «начал рефлектировать и совершенно сконфузился, обдумывая неумолимый фатализм брака» и его «неразрушимость». А также «весь ужас, с которым он идет на сретение своего счастья, и все отвращение, с которым он вступает в бракосочетание по любви».
Послав Арманс «диссертацию о браке», «о неспособности простого счастья для пытливого духа», он получил немедленно ответ, в котором со всей энергией и свысока было сказано: «Вы чрезвычайно добры, но еще больше слабы! Прощайте же и будьте счастливы!».
Иван Бунин в возрасте 77 лет (1948 г.) написал из Парижа гневное письмо в советский журнал «Октябрь» с опровержением «нелепых вымыслов» Юрия Жукова, будущего гранда официальной журналистики, Героя Соцтруда. «Я не «маленький и сухонький», а выше среднего роста, худощавый, но широкий в кости и в плечах, держусь твердо и прямо». «…Назвать мое лицо «рафинированным лицом эстета» может только круглый дурак; губами я никогда не жую, пенсне не ношу — только прикладываю к глазам, когда смотрю вдаль; голос имею не «скрипучий», а еще настолько звучный, что, когда читаю в зале перед тысячной публикой, слышно в самых дальних углах».
«…Злобу и жующие губы Жуков приписал мне, очевидно, только потому, что как же обойтись без этих классических пошлостей, раз изображаешь «маленького, сухонького» старикашку?» (25 марта 1948 г.).
Не дай Бог получить такое письмо – от умного, от превосходного, от в тысячу раз тебя превосходящего человека! Письмо это не было, конечно, опубликовано в «Октябре» и дошло до нас только как извлечение из личного архива Г. А. Санникова, тогдашнего зам. главного редактора. Какую же бестактность, какую нелюбовь нужно иметь, чтобы написать (Жуков): «…Маленький, сухонький Бунин: рафинированное лицо эстета, под усталыми глазами дряблые мешки, седой, аккуратно расчесанный пробор, пенсне. Он старчески жует губами, утомленно потирает лоб… Он глядит пустыми глазами в зал…» (Октябрь, 1947, №10).
Мы другие, чем нас изображают. Мы не властны над чужим пером и чужой кистью. Так глупо попасть под них! Вот письмо Льва Толстого от 24 ноября 1907 г.: «Соня вся поглощена копией моего и ее портрета, написанного Репиным. Портрет преуморительный: представлен нализавшийся и глупо улыбающийся старикашка, это я, перед ним бутылочка или стаканчик (это что-то похожее было на письменном столе), и рядом сидит жена или, скорее, дочь (это Соня) и грустно и неодобрительно смотрит на куликнувшего старичишку».
Не верьте чужим словам. Не верьте перевернутым изображениям. Человек сердечный, человек жертвенный, человек талантливый – красив всегда, чтобы с ним ни происходило и в каком бы возрасте он ни показался. Если это Он – то мужественен, если Она – женственна до предела, всегда и во всем.
Всем известный Александр Герцен описал в «Былом и думах» любовные страдания некоего Василия Боткина. Рассказ его можно было бы озаглавить «Похождения Васи». «Он был совершенно… в первом разгаре острого периода любви; он у него был тем острее, что Базилю тогда было около сорока лет и волос начал падать с возвышенного чела» («Эпизод 1844 года» в «Былое и Думы»). «Арманс действительно была милое, живое дитя Парижа… Базиль был влюблен по уши».
«Влюбленный и сорокалетний философ, щуря глазки, стал сводить все спекулятивные вопросы на «демоническую силу любви» …С стороны Гегеля (Гегелевой философии права…) препятствий не было». Но был «отец Петр Кононович – старый кулак, богач», который «узнав, что его сын, и притом старший, хочет жениться на католичке, на нищей, на француженке, да еще с Кузнецкого Моста (модистке)… решительно отказал в своем благословении», а, значит, и в наследстве.
«Препятствие старика, как всегда, дело двинуло вперед». Нашли «пьяненького отца Иоанна» в селе Покровском, чтобы венчаться, однако, вместо невесты в тарантасе прикатил «Виссарион Григорьевич Белинский собственной персоной» вместе с Базилем, «который чуть до насморка не плакал», ибо «начал рефлектировать и совершенно сконфузился, обдумывая неумолимый фатализм брака» и его «неразрушимость». А также «весь ужас, с которым он идет на сретение своего счастья, и все отвращение, с которым он вступает в бракосочетание по любви».
Послав Арманс «диссертацию о браке», «о неспособности простого счастья для пытливого духа», он получил немедленно ответ, в котором со всей энергией и свысока было сказано: «Вы чрезвычайно добры, но еще больше слабы! Прощайте же и будьте счастливы!».
BY Яков Миркин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. 'Wild West'
from kr
