Она умчалась из Москвы 6 ноября 1920 г. под вооруженной охраной, на скором поезде, везущем полмиллиона фунтов золота на Запад, где большевики заказали тысячи новых локомотивов. Гипсовые головы вождей молча следовали за ней в ящиках. А в Лондоне им было дано заключение Британского Френологического общества: идеалисты, энергичны, целеустремленные, тверды, крайне работоспособны, отчаянные борцы. Значит – люди, значит, добилась своего - доказать, что они – люди, а не крокодилы, как назвал их ее двоюродный брат Уинстон Черчилль.

Это мой новый очерк в "Неделе"

С каждым годом с личными финансами будет управляться всё труднее. Вот отзыв на мою книгу "Правила бессмысленного финансового поведения": "Закрывает много боли и вопросов по финансам семьи и защиты от государства".
Читательский рейтинг- высший.
Открыт предзаказ на 3-е расширенное издание "Правил бессмысленного финансового поведения" в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m54tkxzj8a232808327
Зачем книга? Спасти и приумножить даже тогда, когда все сошли с ума

Правила финансового поведения времен военных действий
1) Всё денежное - имеет гораздо меньшую ценность.
2) Всё дешевеет, кроме того, что кормит, греет, одевает и дает больше прав на спасение жизни (по номиналу может быть выше - инфляция).
3) Сбережения - нихт. Их что-нибудь да съест.
4) Финансовые рынки - рано или поздно. Псевдо-. Смотрите сами.
5) Чем хуже, тем дешевле семейное золото, драгоценности и объекты искусства.
6) Скупка коллекций на потом. Нехорошо, но так есть.
7) Скупка недвижимости и земли (дешево, у тех, кто все бросил). Аморально, но факт.
8) Цены - вверх. Не мытьем, так катаньем (печатный станок, военные расходы и т.п.).
9) Валютный курс рубля - стремится к нерыночному. Рано или поздно зафиксируют.
10) Валюта "врага". Рано или поздно. Смотрите сами.
11) Платежи за границу и в страну. Умирают, хотя долго мучаются. Крипту будут убивать всеми возможными способами.
12) Налоги, сборы - вверх. Цены – взлет. Никуда не деться.
13) Спекулянтам - рай. Если они - крысы, а не профи.
14) Ближе к финансовым институтам под контролем государства. Частные, средние и мелкие - будут схлопываться, будут эпидемии. Рано или поздно. Смотрите сами.
15) Операционные риски, сбои информационных систем, внезапные перемены правил, потери. Держать архивы.
16) Инвестиции - в себя, в выживание, в сокращение семейных рисков.
17) Наличных - гораздо больше.
18) Пенсионные накопления. Смешно.
19) Финансовая сейсмика. То туда, то сюда - крайности. Но, в основном – туда.
20) Кредиты? Риски невозврата- кратно выше, чем в другие времена.
21) Потери неизбежны. Вы что-нибудь да утратите. Главное - чтобы не основу основ.
22) Самогоноварение и винокурение - такое же полезное и успокаивающее действие как эмиссия денежных знаков.
23) Не суетитесь во времена финансовых паник (они бывают). Заранее готовьтесь к ним, спрашивая себя, "что если…"
24) Философское спокойствие и стальные нервы. Усмешка, улыбка на усушку и утряску.

А что еще? Друзья «по переписке»:

24) Инвестиции в себя - это в т. ч. и здоровье. Всё, что вечно откладывалось, - должно быть сделано. Всё, на что не решались раньше, - нужно решать. Потом возможностей может и не стать. Кроме того, есть и другая сильная мотивация - пережить это (Alex).
Пережить "назло им всем". Чтобы увидеть лучшую жизнь.
25) Оружие для самообороны - как инвестиция. Преступность – вверх.
26) Вложения в запасы (соль, спички, свечи, консервы и т.п.). Без излишеств и - смотря, кто где живет.
27) "Привести в порядок человеческие связи, они могут оказаться важнее запасов гречки. Признать обиды, решить конфликты, помириться. Никого не огорчать, ценить близких и далёких знакомых, обновить связи, насколько возможно".
28) "Не покупка нового, а ремонт старого. Одежда, обувь, бытовая техника и автомашины - рост ремонтных мастерских. Рост авторазборок и продаж бывших в употреблении запчастей" (А. Билецкий).
29) "Всё лишнее - на блошиный рынок. Бурное развитие "блошиных" рынков, бартерных, обменных операций" (А. Билецкий).
30) "Все средства – в землю. Распахать, засеять, собрать и продать урожай. Если горожанин, то купить дом, посадить как можно больше овощей, ягод, бахчевых. Участок желательно не менее 25 соток" (Ж. Жукенов).
31) «Выручают "рукодельные" хобби и умение делать небольшую работу руками, что-то чинить и ремонтировать, строить... Возможность выжить дают необычные и экстравагантные хобби в подсобном хозяйстве типа пчеловодства...» (С. Теплов).

Крайние сценарии? Куда ты завел нас, Сусанин – герой?

32) «…Давайте добавим еще химкостюм, противогаз, дозиметр. Давайте добавим удочку, снасти и сети. Газовые баллоны с запасом и горелку, Легкую походную палатку, мультитул и облегченную посуду. Генератор и газгольдер на дачу на случай, если электростанции выбьют. А также медикаменты, бинты с запасом, огнетушители обязательно... Простой и надежный внедорожник на мостах с лебедкой и болотоходные увеличенные шины к нему в придачу. Автономные лампы долгоиграющие на аккумуляторах, саперная лопатка, бинокль, рация. Спальные мешки, термобелье» (Alex Shvets).
Перебор?

33) Недвижимость в тяжелые времена - крыша над головой, а вторая, третья и т.д. - "запасной аэродром" или источник хотя бы минимального дохода для выживания.
Но тоже можно потерять. Тяжелые времена потому и тяжелые - все не предугадаешь и не запасешься. Чем больше вещей, тем меньше мобильность, а она-то как раз может оказаться ключевым фактором для выживания. Поэтому готовность все бросить и уехать с минимумом необходимого, и просчет разных сценариев – находятся на первом месте (Aleksey Piskunov).

А что еще?

34) "Забыта утренняя чашка ароматного молотого кофе и вкус первой затяжки сигареткой" (В. Куликов).

На всех друзей и корреспондентов аккуратно сделал ссылки в книге - новом 3-м издании "Правил бессмысленного финансового поведения".

Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471

Вчера давний друг написал: "Единственный совет - вкладывать всё в валюту, остальное - проблематично". На это есть другой рассказ: "Вы можете свободно покупать и прятать – золото, серебро, камни и, самое главное, доллары. Все разрешено и приветствуется. Если, конечно, вы обретаетесь в 1922 – 1926 гг.

А с 1927 года – ту - ту. За «укрывательство» серебряной и золотой монеты вас расстреляют. В августе 1930 года Коллегией ОГПУ были приговорены к расстрелу: «1. Быков Ефим Евгеньевич, 68 лет, уроженец Москвы, гардеробщик Большого Театра. Обнаружено: 810 руб. серебра, большое количество дефицитных товаров и мануфактуры. 2. Леонтьев Гаврил Филиппович, 65 лет, гардеробщик Художественного Театра. Обнаружено: 865 руб. серебра. 3. Королев Николай Макарович, 1878 г., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра» (Мозохин). И другие. Чтобы изъять серебро, произведено 485 тыс. обысков, 9,4 тыс. арестов, отобрано 2,3 млн. рублей - серебряных разменных монет (на 27 сентября 1930 г. по СССР, Мозохин).

Доллары? В декабре 1931 – феврале 1932 г. «массовая операция по валюте» ОГПУ. «Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило хранили в земле, в дровах, в стенах и т. д. Было отмечено, что результативность могла быть достигнута агентурной проработкой и сознанием арестованного, но отнюдь не обыском» (Мозохин).

Столовое серебро? «Циркуляр № 404/ЭКУ от 20 сентября 1931 г. дал указания на места об изъятии золотых и серебряных предметов домашнего обихода. Согласно этого циркуляра органы ОГПУ стали изымать у населения все ценные вещи. В связи с тем, что это уже было большим перебором, то циркуляр № 572/ЭКУ от 19 сентября 1932 г. разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же хранение их носит явный спекулятивный характер» (Мозохин).

В 1930 г. ОГПУ изъяло семейных ценностей на 10,2 млн. золотых рублей (иностранная валюта – 5,9 млн. руб., золото в монетах и слитках – 3,9 млн. руб., серебро (изделия, лом, слитки, монеты) – 0,4 млн. руб.). На 15 млн. руб. – к маю 1932 г. Документ из архивов, мнение Сталина: «надо сказать спасибо чекистам» (Мозохин).

Как источнику индустриализации, конечно".

Вы думаете, что это невозможно, не те времена. Какие там запреты! Вот увидите - по мере вползания страны в мобилизационную экономику, возможно всё, год за годом.

Из моей новой книги, 3-е издание "Правил бессмысленного финансового поведения"
Появится в январе 2025 г.
Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471

Они что, перед запрещением ее распродают? Вдруг выскочила в Озоне по цене чашки кофе - 363 руб. - моя книга "Искушение государством. Человек и вертикаль власти в России за 300 лет". Читательский рейтинг - высший, около 5. "Очень увлекательная". Это последний отзыв о книге, за 9 декабря
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/

Нужно знать, что хотеть.
Принципы другой России. Когда-нибудь
1) Все для человека. Не на словах, а на деле. Национальная
идея - качество жизни, 80+
2) Социальная рыночная экономика
3) Демократия по германскому / австрийскому образцу
4) Скромность в мире. Принцип Дэн Сяопина. Нам дело только до себя. Нам нет дела ни до кого
5) Рыночность во внешних отношениях. Братства у народов маловато
6) Технологии и деньги. Ласковый телёнок всех маток сосет
7) Вооружённый нейтралитет. Да, ядерный статус - никуда не деться
8) Конкурировать, не воевать. Каждая человеческая жизнь - бесценна
9) Максимум свободы - идеям, людям инноваций, частному интересу, имуществу семей - при надлежащем учёте общего интереса
10) Общество стимулов, а не наказаний. В первую очередь. Другая модель общества.
11) Золотая середина между свободой и необходимостью, конкуренцией и сотрудничеством
12) Государство служит каждому. Государство - слуга
13) Люди государевы (государства). Ум, рациональность, взвешенность, энергия, интеллигентность решений, шахматная игра
14) Команды троечников - никогда больше. Негативный управленческий отбор - ни за что. Если повезет
15) Каждое решение во внутренней и внешней политике должно приводить к улучшению благосостояния семей.
16) Забудьте о «непопулярных реформах». Принцип Дэн Сяопина.
17) Мировоззрение народа изменится при первых признаках тепла. Модели коллективного поведения меняются
18) Другая модель коллективного поведения. Свой дом - прежде всего. Свобода, идеи + частный интерес при полном соблюдении общего. Страна - как свой дом
19) Немцев любят? Полюбят и русских (за границей мы все - Russians).
20) Если у нас хватит ума и силы все это сделать

У нас "колея"? Из нее не выбраться? Российский народ необыкновенно адаптивен и функционален. Всё совершит, если дать ему такую возможность. Реформы "сверху" - хаос в России, ядерной державе, способной уничтожить весь мир, невозможен

Вчера в "Озоне" по цене чашки кофе -363 руб. - были куплены для подарков 110 моих книг "Искушение государством. Человек и вертикаль власти в России за 300 лет".
Осталось еще 30 книг по этой цене.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Очень увлекательная". Это последний отзыв о книге, за 9 декабря
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/
Пишущий человек испытывает необыкновенное чувство счастья, когда его книги исчезают

Близкий семье человек (это - она), глубоко и чисто верующая, написала, как она молится эти три года.
«Одна из главных заповедей христианства: "Не убий". Безусловно, возникли чувства страха, боли, ужаса и растерянности. Как уберечься самой, как поддержать своих близких?
Но моя реакция на ситуацию, к сожалению, не всегда совпадала с мнением многих друзей, близких и очень уважаемых мною авторитетов. Стало еще страшнее. Я верующий и воцерковленный человек: по воскресеньям участвую в Божественной Литургии, стараюсь чаще причащаться.
И я поняла, что мое делание верующего человека — молитва и пост, что моя человеческая и христианская задача — молиться с верой и любовью, горячо и искренно молиться о прощении грехов, об умножении любви, об утверждении духа братолюбия, о мире. Неважно, где будет происходить общение с Богом: в Храме, дома, в дороге, Бог услышит, обязательно, я верю.
Войну начинают люди, а заканчивает Бог!».

Неизвестно, как много других — таких — молитв возносится каждый день.
Неизвестно даже, молимся ли мы – и те, кто верит, и те, кому этого не дано.
Неизвестно, к кому мы обращаемся, к каким силам природы или к какой судьбе.
Но, если они есть – эти молитвы – то пусть они достанут всех тех, кто сам не ведает, что творит.

Как-то раз, в конце 90-х годов мы снимали флигель у одной известнейшей писательской семьи. Да что там греха таить – стишки эти мы учили сами, учили их потом с детьми и будем учить их во веки веков. Стояла великая московская зима. Снега, мороза и красных закатов было по колено, а холода трещали вместе с поленьями в камине.
Флигель был крохотный, стол скособоченный, но как раз тот, где рождалась вечность в стихах. Сразу за желтеньким нашим флигелем и снеговиком стояли три дома.

Первый – роскошный, в три этажа терем, из бревен то ли в два, то ли в три охвата, сверкающий медовый терем, сооруженный по всем допетровским законам. Всё в нем звало свистнуть богатырским посвистом.

Второй дом, стоявший бок о бок – классический дворянский особняк, петербургского цвета, с белыми колоннами и парадным въездом для рысаков, прорвавшихся сквозь кованую решетку. Вот – вот войдет Барклай де Толли Веймарн.

Третий дом был огорожен стеной, за которой что-то звякало, лаяло, перемещались тени и на углу стояла вышка. Был ли там пулемет – никому неизвестно. Дом был низкий, плоский, еле высовывался из-за забора, но его темно-серый цвет напоминал насупленные брови. Участок этот – с посохом мороза – торжественно обходился вдоль стены, след в след, снег забивался в мокрые ботинки, и покорность этого медленного обхода приводила к металлическим воротам, наглухо забитым в стену.

Я никак не мог успокоиться, привозил друзей, тыкал пальцем:
-Ведь это три человека, - говорил я, - это дома – люди. Три разных человека осуществили свою заветную мечту. Построили себе Дом!

-Дело не в том, что это три человека, - отвечал один мой мудрый приятель, - а в том, что они стоят рядом на одной земле. И еще рядом – твой старый академический домишко, к тому же тебе не принадлежащий.
-А какой будет твой дом, - добавил он, - и где он будет, и будет ли вообще – это неизвестно.
-Так же как, - заметил он, - неизвестно, какой будет земля, на которой стоят рядом эти дома, хотя они сегодня, в дикий мороз, мирно соседствуют.

И, в самом деле, какой она будет эта земля, когда хотя бы немного успокоится? И когда это будет? И как она придёт в себя после всех навязанных ей жестоких возбуждений?

День идёт за днём, отматывается год за годом, и ты не знаешь, какой это год в твоей жизни - 1920-й, 1940-й, 1984-й или просто неизвестный ещё 2025 год, который нужно прожить с высоко поднятой головой

Вдруг сила желаний победит? Каждый год мы желаем друг другу того, что называется счастьем - для всех и для каждого - а потом бессильно опускаем руки. Но вдруг именно в будущем году наша общая сила желаний станет настолько сильна, чтобы взять - и победить!
Мира, тишины, жизни, любви, наслаждения от каждого дня бытия. И пусть будет ничтожней зло

Правила внутренней эмиграции
1) Торжественный отказ от возможности влиять на идиотов.
2) Есть отличная жизнь без них.
3) Идиоты должны быть предоставлены самим себе и своей судьбе.
4) На них повлиять нельзя.
5) Огораживание от идиотов женщиной, книгами, движением, пространством зелени и солнца, пространством снега, вечностью дождя.
6) Время должно цвести.
7) В самой заржавленной машине есть угол, в котором можно присесть.
8) Есть время защищать, есть время стараться, а есть время – без сожаления делать ноги.
9) Но какое же величественное зрелище – собрание идиотов, которые себе наступают на ноги.
10) Окончательно освободиться от них – нельзя. Теплые, умные и идиоты – такова жизнь, дарящая наслаждение, страх и дикую смесь свободы и связанных рук.
11) Полностью избежать мук и зрелищ, устраиваемых идиотами, не удастся, хотя ты будешь дергаться, пока можешь.
12) Это нужно принять, даже в весенний день, когда можно бродить бесконечно.
13) Все эти воодушевления - пока идиоты не настигнут. Так бывает.
14) Что делать тогда?
Быть.
Все равно - быть.
Стоять, упираться, быть.

Двадцать лет он ставил ее на первые роли. Григорий Семенович, он же Г.С., имевший в женах актрису Зайчек, взял правительственный грант – нет, не грант, а божеский дар – на съемку сериала «Екатерина Великая». Дело дошло до кастинга. Сама Екатерина Великая – его супруга – у него была, и даже юная Екатерина – совсем цыпочка – тоже была, а вот Потемкина, Орлова, Понятовского, Салтыкова, Васильчикова, Завадовского, Римского-Корсакова, Левашова, Высоцкого, Ланского, Ермолова, Дмитриева-Мамонова и, самое главное, Платона Зубова – их нужно было еще найти в девственных прериях Москвы.

Пятьдесят сцен неглиже. Столько же - дезабилье. И несколько народных – 18+. При всей своей деликатности Г.С. нервничал. Кастинг? Случится новое московское восстание. Ему нужны были тринадцать любовников, пару расхожих молодцев в караулы у спальни и один лейб-гусарский эскадрон - личная охрана императрицы.

О, нет, актриса Зайчек, ты не раскроешь публично свои недра!
И Г.С. объявил о кастинге так: «На роль Вольтера, пишущего письма императрице Екатерине Второй из далекого Ферне, требуются актеры ростом не ниже 190 см., от 35 лет, телосложения мускулистого». То, что Вольтеру было далеко за семьдесят и он был не выше обезьяны, значения не имело.

Народ прибывал. Нет, не кипенье, не море мускулистых голов, но эскадрон, два эскадрона, угрожающе длинные спицы – да, они были. Г.С. нервничал. Между героями должна быть химия. А здесь был целый химический завод. И вид у завода был угрожающий.

-Любимый, - сказала актриса Зайчек, - всё очень просто. Анечка (юная Екатерина, еще бутон) сядет подальше слева, а я сяду справа, и мы как-нибудь справимся. Я возьму тех, кто будет – просто по-актерски, по-дружески – искать меня глазами, а Анечка – тех, кто останется. А ты иди, тебе нельзя нервничать.

Анечке же она сказала:
- Если он вонзится глазищами в меня – он мой, а если нет, то бери его себе.
Прибыл первый. Холодно осмотрев зал, не остановился ни на ком. Ему дали прочитать письмо Вольтера:
- Повергаюсь к ногам Вашим, и прошу дозволить мне расцеловать их со всевозможной униженностью, також и руки Ваши, которыя, сказывают, суть наипрекраснейшие в Свете!
-Давай, впивайся глазами! – думала актриса Зайчек! – В меня, меня!
Никакого ответа. Даже видимости ответа!
-Что-то неладно в нашем государстве, - сказала она себе, - Никакого отклика. Нам нужна новая политика реформ, новые люди в сфере культуры, новые идеи!

На сцену прошествовал второй. Взгляд был, скорее, просительный.
-Дайте ему прочитать об алтаре! – шепнула она.
И он послушно начал:
- Я воздвигаю Вам алтарь. Вы сделали меня Язычником; по чему пристойнее мне быть у ног Вашего Величества, обожая Вас более, нежели с глубочайшим почтением…
И победительно:
- Храма Вашего Жрец!
Потом посмотрел в зал на помощника режиссера: «Ну как?». Тот помахал ему – о-кей, йес, вау. Да, точно – вау!
И он – с застывшим вопросом в глазах - тоже пошел вон. На актрису Зайчек даже не обернулся.

У нее навернулась слеза.
-Что за мужики пошли? – подумала она. – Все реакции притуплены, глаз от бумаг не оторвут!
-Григорий Семенович действительно ушел? – спросила она оператора. Тот кивнул.
Она оглянулась по сторонам и приспустила лиф. Анечка, кажется, сделала то же самое.
-Впускайте! – велела она.
Вошел великан. Длиннорукий, длинноногий. Екатерининского размера.
- Я уже в образе? – осведомился он.
И медленно стал сворачиваться, как улитка, под Вольтера. Мраморный лоб его сморщился в складки.
-А есть у вас философские тексты? – спросил он.
Помощник режиссера покопался в бумагах и протянул ему небольшой рулон.
- «А наипаче восхитила меня табакерка, - великан запнулся и недоуменно поднял глаза, - выточенная Августейшими руками, и при том украшенная портретом Вашим.
Кто оный видит и осязает,
Тому невозможно ограничить себя
Столько, чтобы удовольствоваться
Одним рассматриванием! - -
Он принужден будет осмелиться облобызать;
Но впредь на то только себя употребить,
Чтобы Вам дивиться, и Вас прославлять!»
-Облобызать! - тупо повторил он. – А кого? Паче чего Вольтер облобызать кто оный?

Актриса Зайчек с печалью смотрела в потолок и думала, что с ней не так, или что со страной не так, или с миром – что не так.
Вошел четвертый, вылитый Потемкин. Подшофе, в парике набекрень, глаза – туманные, наглые. Рассеянно осмотрел зал, ничего интересного там не нашел и протянул руку – за текстом:
- Что читать, ребята?
-Стоп! – воскликнула актриса Зайчек, - Сыграем на сцене!
Она взлетела на сцену, стянула воедино кресло, стол о трех ногах и канделябр, бросилась в кресло и провозгласила:
-Импровизация! Вольтер вступает в будуар императрицы для подписания совместного письма! Начали!
Потемкин не понял.
–Что читать-то, ребята? – с недоумением спросил он.
Актриса Зайчек медленно стянула с себя край блузки, потом приподняла нежно-розовую лямочку, перси ее затрепетали…
- Вольтер, давай! Вместе, битте, писать, вдвоем! Шрайбе цузамен!
Потемкин глянул за лямочку.
Еще раз глянул – и вскричал:
- Нихт цузамен! Их бин Вольтер! Дас ист харрасмент!
Огляделся, все молчали.
Снова глянул – там лямочка.
-Нет! Нихт суд пойти!
И тут из-за будки осветителя торжественно появился Гриша.
-Ты что делаешь, Катька? – печально спросил он. – Ах ты… Актриса!

Кастинг отменили.
Но грант, божественный грант, дарованный рукой просветителя – его отменить было нельзя.
«Этот фильм войдет в историю, - потом написала критикесса, - Как оригинально! Впервые мужские роли исполняют тени. Актер за ширмой, актер – проекция, тени, кругом тени – это находка. Как деликатно раскрыта тема любовников Екатерины! Императрица и Вольтер – только они реальны в новом фильме Г.С. Разница между ними в тридцать пять лет! Писать друг другу – и не встретиться? Быть связанными – и не соединенными? Кто знает, что сулила бы их встреча в реальной жизни? Вольтер хотел, очень хотел приехать в Астрахань».
Никто этого не знает, кроме Гриши.
Он это знает.
Эта встреча сулила бы большой, очень большой харрасмент.
Поэтому Вольтера он сыграл сам.

Из моей пьесы "Амурные волны" (ставилась в Москве в 2018 - 2019 годах)

Взрыв цен 2 января 1992 года, 33 года тому назад, окончательно добил наши сбережения. Как к нему относиться? До сих пор многие считают, что это был заговор, вредительство, диверсия. Другие – что шоковое, разовое освобождение цен было вынужденным шагом, спасло нас от голода, и без него нельзя было обойтись.

Но была ли другая дорожка? Этот вопрос стоит уже десятилетия. Была ли хоть какая-то возможность не резать так по-мясницки наши сбережения? Тем более, что в январе 1991 г. по семьям уже прошлась павловская денежная реформа. В апреле 1991 г. «сверху» резко повысили розничные цены. А впереди еще была денежная реформа 1993 года. Бей семейные деньги, режь и кромсай!

Как все было устроено в директивной экономике СССР? Подавляющая часть товаров завозилась в города и поступала в государственные магазины согласно выделенным сверху фондам / лимитам и установленным, тоже сверху, ценам. В 1991 г. все эти вертикали разрушились. Никто никому ничего не хотел поставлять. Закупки продовольствия государством и импорт сократились на десятки процентов.

Архивы завалены телеграммами и письмами осени – зимы 1991 – 92 гг. правительству и президенту. «Помогите! Не завезли, не оплатили, отказались поставлять, не выполнили план по завозу, не доставили по импорту»! Собчак из Петербурга, ноябрь 1991 г.: «Сложилась критическая ситуация в части обеспечения населения города продуктами питания по талонам». Лужков из Москвы, декабрь 1991 г.: «Запасы товаров в розничной и оптовой торговле практически отсутствуют». В архиве Гайдара десятки отчаянных призывов дать зерно, муку, хлеб, мясо из множества регионов России (gaidar-arc.ru).

Вот дневниковая запись. «24 декабря 1991 года. Сейчас Москва пустая. Полки в магазинах пустые. Мать с отцом стоят по 4-6 часов за продуктами, мы живем на «заказах», которые мне выдают на работе. Масла нет, сметаны, творога нет. За молоком – убить могут. А вот рынок: мясо – 100 руб/кг… масло – до 200 и его нет… колбаса 80-150 (копченая), 30 – вареная. Вещей нет никаких. В коммерческом обувь мне 600-2000, зимние женские сапоги – 3500 и то нет, шубы – 30 000, холодильник – 15 000, телевизор – 8000-10 000…» (Р. Шамгунов). Сравните - средняя зарплата в 1991 г. 548 рублей в месяц (Росстат).

А как спастись от голода? Разморозить цены, пусть сами их назначают, пусть закупают товар где угодно и пусть торгует тоже, кто угодно. Пусть сами, не сверху, назначают зарплаты, они тоже будут расти, и как-то все это сбалансируется, и все магазины заполнятся. Но есть, правда, маленькая закавыка. 28 октября 1991 г. в обращении Президента РСФСР к Съезду народных депутатов РСФСР была поставлена задача размораживания цен «уже в текущем году». Чем ответила торговля? Ушки на макушке! 3 декабря 1991 г. указом Президента РСФСР объявлено, что цены освобождаются со 2 января 1992 г. Объявлено за месяц до того! Что сделает любой торговец, от мала до велика, когда он знает, что через месяц сможет свободно повысить цены, ибо о снижении речь, конечно, не шла, и цены на рынках были кратно выше государственных, и там, на рынках, было всё? Что он будет делать?

Все знают – «что». Он обязательно будет придерживать товар, чтобы выкинуть его на прилавки по свободным, т. е. высоким ценам. Пока же в дневниках пишут: «4 декабря. По «заказу» сегодня «давали», или подавали на бедность? — пакет ржаной муки и грузинский чай. Совсем охренели. 29 декабря. Утром я поехала домой. За хлебом была жуткая очередь на улице — загибалась за угол дома! А после обеда хлеба уже совсем не было» (Т. Коробьина, 80 лет). Голод! «Перед отпуском цен склады были забиты всем от продуктов до металла и стройматериалов. Я тогда как раз этим занималась» (И. Власова). Это еще одна дневниковая запись.

Так «недопоставки» сомкнулись со спрятанным товаром, чтобы превратиться в чудо шоковой терапии. И правда – чудо! «2 января часа в три… зашёл в колбасный магазин на Солянке. На прилавке красовались пять сортов сырокопчёных колбас и немало других деликатесов… Выбрал свежайшую микояновскую салями и великолепную сырокопчёную грудинку с ярлычком от 26 декабря 91 года.

Ничего лучше тех копчёностей больше в российской торговле не встречал...» (Н. Иванов).

Что в итоге? Полки постепенно заполнялись товарами еще 4 -5 месяцев. Цены в 1992 г. выросли в 260 раз. Падение реальных доходов населения – почти в 2 раза. Число родившихся меньше 1991 г. на 12%. Число умерших больше 1991 г. на 7%. Естественная убыль населения в 1992 г. – 220 тыс. чел. (в 1991 г. прирост в 104 тыс. чел.). Ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась на 1 год (Росстат).

А можно ли было по-другому? Да, если бы пять лет «перестройки» во главу угла в реформах ставились качество жизни, сытость народа. Если бы наши деньги не считались «денежным навесом» - никаких отъемов, никаких денежных реформ. Если бы случилось всё наоборот – сначала накормить, насытить, и только в меру этого любые другие степени свободы. Никаких «нужно потерпеть». Если бы в двухсекторной экономике не рывком, а шаг за шагом нарастала бы свобода делать, ставить свои цены, продавать. Если бы госторговля по кусочкам, а не шоком продвигалась к воле! И если бы никто и никогда не объявлял заранее всё то, что неизбежно заставляет скрывать товары.

Как трудно дышать, когда думаешь, с какими огромными потерями людей совершает Россия каждый свой поворот. И как страстно желается, чтобы ужас такого поворота был в последний раз, чтобы мы раз и навсегда затвердили главный урок – все, что делается, должно быть только ради нас самих.

Из моей книги «Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов”

Стандартно, чтобы достичь состояния развитой экономики (стабильной, с высоким уровнем жизни) нужно 20-30 лет сверхбыстрого роста. И ещё нужен поворот тренда, «стартовая точка», чтобы это началось. Так что скучно жить в России - вся эта энергия и кипение отнесены на неопределенное время, а наблюдать, как народ скукоживается, ещё и горько. Скучно жить, хотя нужно жить так, чтобы никто никогда не мог даже подумать - они нам не рассказали, «как это сделать», и мы опять все, в который раз (1917, 1991, 20...) все тра-та-та

На Западе живут люди. Самые обычные. Они рожают детей, они их кормят, просто семьи. Живут довольно сытно. День за днем трясутся в поездах, в метро, тащатся за свои станки и в офисы, очень много работают. Оперные театры полны, как и пляжи, и на развалинах Рима столько же людей, сколько и в Макдональдс. Да, они очень долго живут, и театры полны парами - он и она - когда им далеко за семьдесят и даже за восемьдесят. Для них мы - где-то на краю света, так же. как и Сирия, сейчас они нам ужасаются, но в общем-то им все равно, нет особенной любви или нелюбви, лишь бы не дошло до них то, что называется "зарево войны". Собственно, в их голове нас нет, а есть дети, деньги, книги, хлеб и тепло, зрелища и, конечно. любовь. Без нее жизнь - это не жизнь. Так существует Запад людей, куда бы мы ни кинули взгляд - устроенный, удобный, хотя, конечно, не без проблем. Ну, с проблемами мы хорошо знакомы - с ними рождаемся, и они не оставляют нас всю жизнь, заставляя всю жизнь думать о том, без чего можно было бы обойтись от слова "совсем"

Как-то в середине 90-х мы сняли дачу под Прагой – визы были не нужны, дача была дешевле, чем под Москвой, а творог и сметана – просто рай. Дом был обычным чешским кубиком, серым, из двух этажей, наверху жила хозяйка, а мы - внизу, сойдя с ума от количества метров и удобств, прямо над рекой.
В первый же день она сошла вниз, прямо к кофе, и объявила, что разводится. Было это на чистом чешском языке, свой школьный русский она позабыла, но мы ее поняли: добры день и есть добрый день, доброе утро и добре рано – очень похожи, а уж мы разводимся – каждый поймет: rozvádíme se.
-Да? – воскликнула моя жена на чистом русском и печально покачала головой. Тут я понял, что им нужно поговорить отдельно и пошел пить свой кофе среди чайных роз.
-Как хорошо я ее понимаю! – воскликнула жена на следующее утро, - Чешский язык такой простой!
Я бы этого не сказал, он у меня сливался в журчащий ручей, и я знал только, что он течет, не разбирая слов.
-У нее манжел – таксист! – сообщила жена.
- Манжел? –переспросил я, – Муж, что ли?
-Ну да, и он достал другою жену.
-Другую женщину, так по-чешски?
-И не дават пенизы!
-И денег не дает?
-Ну ладно, я пошла, она сейчас придет.
Со второго этажа печально спустилась хозяйка и, обняв чашку кофе, сразу же заметила: «А я-то ему отдала лучшие годы жизни», что звучало примерно так: «А дал сему наилепшие роки своего живота».
«Ага, я тоже понимаю по-чешски!» - гордо подумал я.
Так и пошло. Утром хозяйка приходила к нам, ей радостно улыбалась моя жена и, пока они кипятили кофе, она узнавала, какую новую линию сопротивления занял таксист. Между тем, мороз крепчал и дело уже дошло до раздела имущества.
- Koza! – в сердцах кричала хозяйка.
- Козел! – грустно повторяла моя жена.
-Idiot! Egoista!
-Угу, - кивала моя манжелка, соглашаясь, конечно, что таксист – идиот и эгоист, каких не бывало.
И так она заговорила по-чешски.
- Můj drahý, означает, конечно, мой дорогой,
- Miluji tě, понятно – я тебя люблю, милую и так далее,
- Přijď ke mně, – Приди ко мне! – четко и однозначно.
Это она выучила уже потом.
Таксиста я так и не увидел, и покинул дачу под Прагой, так и не узнав чешского языка. Что бы он мог мне сказать и на каком лексиконе – не имею понятия, но с тех пор я не раз думал о том, как много потерял, как лингвист. Подумать только, как много он мог рассказать мне о своей манжелке и тонкости ее ощущений в лучах заката за кружкой пива!
Жена моя легко понимает теперь любой славянский язык, а я по-прежнему перебиваюсь своим английским и вспоминаю, как сиял закат над Влтавой, как чешские люди тихо и беззаветно трудились в своих заградах, то есть, по-нашему, на участках, полных роз и прудиков с каменными лягушками.
Я сходил с ума по их тишине и нормальности.
Быть тихой страной. Тишайшей, без вывертов и наворотов.
Этой моей мечте всего тридцать лет.

1) Я принадлежу к двум "проклятым" народам.
Я -еврей, никогда не менял своей фамилии в советские времена, никогда не скрывал своей принадлежности к евреям, никогда не брал псевдонимов, всегда разделял и глубоко любил русскую и другие культуры, составляющие российский народ
2) Мои дети уже генетически принадлежат к двум "проклятым" народам.
3) Мои внуки принадлежат к трем "проклятым" народам и одному народу-изгнаннику
4) Я их всех люблю - они великолепные люди, не приемлющие ненависть. Они - люди любви. Они воспитаны в культуре гуманизма. Они воспитаны - и воспитываются - в национальных культурах и готовы приветствовать другие культуры.
У них с другими кульурами общее ядро - гуманизм.
5) Я ненавижу национализм, в какие бы формы он ни выливался. Я не приемлю "избранности" или"проклятий", я не приемлю "всегда", примененные к народам.
За этим кровь и слезы - в прошлом, настоящем и будущем
6) Я ненавижу досужие рассуждения, когда бросаются народами, кусками земли, на которых они проживают, их будущим, а, самое главное, готовы к чужим страданиям "до последнего человека"
Эту часть современной речи, которой стало много - ненавижу
7) Я ненавижу геополитику.
В сегодняшнем чтении она - зверская.
И люди, которые в ней рассуждают - имеют звериный вид. Они бросаются другими людьми, их жизнями
😎 Я жду компромиссов, которые бы сохранили жизни людей и народов.
Я верю, я жду, что маятник снова качнется, что когда он дошел до края ненависти, он неизбежно пойдет в другую сторону.
Я верю, я жду, что вероятность этого гораздо больше, чем любой другой исход