Zangaro Today

​​🇪🇹 Ось хаоса? О барометре Эфиопии

«Большой неизвестный» вооруженного гражданского конфликта в Эфиопии — предполагаемый союз терпящего поражение НФОТ с военно-политическими силами штата Оромия. Эта тема неоднократно поднималась на лояльных Аддис-Абебе медиаресурсах и площадках, ее сторонникам давали слово Al-Jazeera и TheAfricaReport. Как всегда, истина где-то посередине.

🔺Протесты оромо и амхара во многом привели к власти нынешнего премьера Абия Ахмеда. Cобытия стали триумфом трех политиков-оромо — собственно Абия, его соратника Леммы Мегерсы и медиамагната и активиста Джавара Мухаммеда. На первых порах Абий часто появлялся в оромских нарядах, дарил подарки оромским старейшинам, ввел в правительство, ВС и спецслужбы многих оромо, наконец, амнистировал и легализовал «Фронт освобождения Оромо», чьи структуры (в т. ч. вооруженное крыло — «Армия освобождения Оромо») вернулись в Эфиопию из Эритреи и частично пополнили силы безопасности Оромии.

🔺Завышенные ожидания политических сил оромо по поводу расширения своего представительства в органах власти и роли языка-оромифа в качестве федерального сменились разочарованием и ресентиментом. Централизм Абия, его отход от принципов федерализма оттолкнул ряд оромских лидеров, расколовшихся на лоялистских и оппозиционных, а противостояние Абия с ныне арестованным Джаваром стало главным содержанием региональной политики. Оба политика — харизматичные популисты — конкурировали за поддержку разных областей и политических сил Оромии, при этом Джавар, примкнув к «Федералистскому конгрессу Оромо» Мерера Гудины и Бекеле Гербы и приведя с собой актив молодежного движения Qeerroo, стал для Абия слишком опасен, а его союз с некоторыми автономистскими силами Юга все больше раздражал премьера.

🔺Националистические активисты-оромо часто виктимизируют свое прошлое, рисуя свою историю непрерывной колонизацией правящими (преимущественно амхарскими) элитами начиная с эпохи Менелика II. Даже если это верно, то объединить очень разнородный в хозяйственном, культурном и конфессиональном отношении регион с традиционными и недавними межобщинными трениями и высокой конкуренцией региональных элит из зон Уоллега, Шева и Джимма без упрощенных нарративов и агрессивной риторики проблематично. Кроме того, активисты малых этнорегиональных групп и титульных народов соседних штатов (Бенишангуль-Гумуз, Афар, Сомали, Амхара) так же насторожены к оромо, как и оромо — к вымышленной или реальной централистской гегемонии.

🔺 Для многих радикалов точкой невозврата стала гибель певца Хачалу Хундессы, в которой и НФОТ, и ФОО синхронно обвинили власти — тогда в ходе подавления беспорядков погибли 167 и были арестованы свыше 4 тыс. чел., в т. ч. фактически все значимые политические лидеры оромо, а государственные репрессии стали главным катализатором конфликтогенности в Оромии. Сближение ФКО с НФОТ стало сиюминутным союзом двух подчеркнуто федералистских сил, за которыми — составленная НФОТ в 1995 г. конституция, а также амнезия политиков-оромо, забывших, что в правление НФОТ в тюрьмах в основном говорили на оромифа.

🔺 Легализовавшиеся структуры ФОО из-за взаимного недоверия вскоре выступили против центра, сближение лидера ФОО Дауда Ибсы с ФКО и Qeerroo привело к репрессиям, кооптациям и расколам, а в конце 2018 г. многие сложившие оружие боевики АОО вернулись в леса и возобновили атаки на военную инфраструктуру (после третьего мирного соглашения в 2019 г. ФОО формально отмежевался от АОО). Но у АОО нет общего командного звена (южные и западные структуры действуют порознь), бронетехники и автомобилей (они используют мотоциклы), у него узкая социальная база (только в зоне Гуджи с дек. 2018 по авг. 2020 г. они убили почти 700 мирных жителей), наконец, у них нет артикулированной программы и идеологии, боевики замечены в криминальной активности и связях с региональными политиками. При прочих равных союз с НФОТ возможен, но вряд ли он оказался плодотворен для обеих сторон, во многом ввиду маргинальности, хотя и опасности АОО.

www.group-telegram.com/kr/zangaro.com/1021

4.3K viewsedited  Nov 18, 2020 at 10:31

​​🇪🇹 Ось хаоса? О барометре Эфиопии

«Большой неизвестный» вооруженного гражданского конфликта в Эфиопии — предполагаемый союз терпящего поражение НФОТ с военно-политическими силами штата Оромия. Эта тема неоднократно поднималась на лояльных Аддис-Абебе медиаресурсах и площадках, ее сторонникам давали слово Al-Jazeera и TheAfricaReport. Как всегда, истина где-то посередине.

🔺Протесты оромо и амхара во многом привели к власти нынешнего премьера Абия Ахмеда. Cобытия стали триумфом трех политиков-оромо — собственно Абия, его соратника Леммы Мегерсы и медиамагната и активиста Джавара Мухаммеда. На первых порах Абий часто появлялся в оромских нарядах, дарил подарки оромским старейшинам, ввел в правительство, ВС и спецслужбы многих оромо, наконец, амнистировал и легализовал «Фронт освобождения Оромо», чьи структуры (в т. ч. вооруженное крыло — «Армия освобождения Оромо») вернулись в Эфиопию из Эритреи и частично пополнили силы безопасности Оромии.

🔺Завышенные ожидания политических сил оромо по поводу расширения своего представительства в органах власти и роли языка-оромифа в качестве федерального сменились разочарованием и ресентиментом. Централизм Абия, его отход от принципов федерализма оттолкнул ряд оромских лидеров, расколовшихся на лоялистских и оппозиционных, а противостояние Абия с ныне арестованным Джаваром стало главным содержанием региональной политики. Оба политика — харизматичные популисты — конкурировали за поддержку разных областей и политических сил Оромии, при этом Джавар, примкнув к «Федералистскому конгрессу Оромо» Мерера Гудины и Бекеле Гербы и приведя с собой актив молодежного движения Qeerroo, стал для Абия слишком опасен, а его союз с некоторыми автономистскими силами Юга все больше раздражал премьера.

🔺Националистические активисты-оромо часто виктимизируют свое прошлое, рисуя свою историю непрерывной колонизацией правящими (преимущественно амхарскими) элитами начиная с эпохи Менелика II. Даже если это верно, то объединить очень разнородный в хозяйственном, культурном и конфессиональном отношении регион с традиционными и недавними межобщинными трениями и высокой конкуренцией региональных элит из зон Уоллега, Шева и Джимма без упрощенных нарративов и агрессивной риторики проблематично. Кроме того, активисты малых этнорегиональных групп и титульных народов соседних штатов (Бенишангуль-Гумуз, Афар, Сомали, Амхара) так же насторожены к оромо, как и оромо — к вымышленной или реальной централистской гегемонии.

🔺 Для многих радикалов точкой невозврата стала гибель певца Хачалу Хундессы, в которой и НФОТ, и ФОО синхронно обвинили власти — тогда в ходе подавления беспорядков погибли 167 и были арестованы свыше 4 тыс. чел., в т. ч. фактически все значимые политические лидеры оромо, а государственные репрессии стали главным катализатором конфликтогенности в Оромии. Сближение ФКО с НФОТ стало сиюминутным союзом двух подчеркнуто федералистских сил, за которыми — составленная НФОТ в 1995 г. конституция, а также амнезия политиков-оромо, забывших, что в правление НФОТ в тюрьмах в основном говорили на оромифа.

🔺 Легализовавшиеся структуры ФОО из-за взаимного недоверия вскоре выступили против центра, сближение лидера ФОО Дауда Ибсы с ФКО и Qeerroo привело к репрессиям, кооптациям и расколам, а в конце 2018 г. многие сложившие оружие боевики АОО вернулись в леса и возобновили атаки на военную инфраструктуру (после третьего мирного соглашения в 2019 г. ФОО формально отмежевался от АОО). Но у АОО нет общего командного звена (южные и западные структуры действуют порознь), бронетехники и автомобилей (они используют мотоциклы), у него узкая социальная база (только в зоне Гуджи с дек. 2018 по авг. 2020 г. они убили почти 700 мирных жителей), наконец, у них нет артикулированной программы и идеологии, боевики замечены в криминальной активности и связях с региональными политиками. При прочих равных союз с НФОТ возможен, но вряд ли он оказался плодотворен для обеих сторон, во многом ввиду маргинальности, хотя и опасности АОО.

BY Zangaro Today