15 декабря 2004 года в возрасте 42 лет в клинике немецкого Регенсбурга скончалась от рака Мария Владимировна Каменкович (урожденная Трофимчик) - поэтесса, переводчица, православная журналистка. Она была ярким представителем того слоя петербургских литераторов, который отличался от космополитической московской интеллигенции повышенным вниманием к православию и русской духовной традиции (дореволюционной и эмигрантской). Стихи Мария Трофимчик писала с 16 лет, но как поэт состоялась под влиянием ученичества у известного Викторы Сосноры, который стал прототипом главного героя ее ранней поэмы "Ярмарка", написанной в 19 лет. Соснора, правда, стал католиком, Мария же приняла православие (и, по имеющимся сведениям, примыкала к единоверию), хотя католические авторы на всю жизнь оставались в центре внимания в ее творчестве.
Плод собственного творчества Марии Каменкович - три прижизненных и три посмертных сборника стихов (последний издан в 2021 г.), а также неоконченная проза в стихах "Книга петербургских закатов". Но больше всего ее прославили переводы Дж.Р.Р. Толкина (совместно с мужем Валерием Каменковичем, писавшем под псевдонимом Каррик, и в части перевода стихов - с Сергеем Степановым) и обширнейшие комментарии к нему. Именно благодаря Марии Каменкович весь русский мир получил адекватный и точный (хотя, разумеется, не без отдельных изъянов) полный перевод "Властелина Колец", "Хоббита" и нескольких малых произведений Толкина ("Лист кисти Ниггля", "Возвращение Бьортнота, сына Бьортхельма"), покончивший с пагубной тенденцией позднесоветской школы переводов чудовищно извращать любые иностранные тексты, произвольно меняя имена и что-то сокращая или дописывая за авторов. Что еще важнее, комментарии Каменкович к Толкину, занявшие сотни страниц, впервые в России вводили читателей в мир православного богословия и метафизики, системно сопоставляли весь корпус сочинений Толкина (включая письма, "Сильмариллион" и "Историю Средиземья") с философией о. Павла Флоренского, о. Сергия Булгакова, Владимира Ильина. Поныне никакое толкиеноведение в России немыслимо без хорошего знакомства с комментариями Каменкович и без переведенной ею 700-страничной книги Т. Шиппи "Дорога в Средьземелье" (современный "перевод" второго тома Шиппи - "Автор века" - выглядит просто чудовищно на фоне того первого тома).
Вместе с тем ее переводческая и издательская сфера не ограничивалась этим. Она писала очерки о Пушкине и Вяч. Иванове, переводила Уильяма Блейка, немецкоязычные сочинения Вячеслава Иванова (его эмигрантского периода), жития раннесредневековых немецких святых, проповеди православных проповедников в англоязычных странах. Нельзя не отметить, что в последний год жизни в мировоззрении Марии Каменкович нарастали некоторые кризисные явления (это одна из причин того, что ее спорные статьи конца жизни были опубликованы далеко не сразу), чувствуя растерянность перед меняющейся ситуацией:
Мы высвобождаемся с каждым прожитым годом, И кажется — мир вокруг все меньше знаком. Нас кормят пшеничным маслом, каменным медом, Небесным хлебом, пророческим молоком.
И ясно видишь, лишь только разлепишь веки И заговоришь языком умерших, что вся — не долга, Что слишком медленно текут молочные реки И слишком тряски кисельные берега.
Однако в то же время последний год жизни стал для нее особенно плодотворным в плане написания новых стихотворений и редактирования старых.
По тонкому льду над морем слёз, По цветной тафте на черном шелку… Вот орел пролетел и кого-то унёс. И еще раз убыло нашего полку. <...> И, казалось бы, не подличала, не крала… Почему же мой терем стоит на песке из слёз? Это видно только тому, кто в когтях орла. Но для этого надо, чтобы орел унёс.
Возможно, 20 лет оказались недостаточным сроком, чтобы литературные критики и православные мыслители успели оценить весь колоссальный объем наследия Марии Каменкович, раскрыть его потенциал и оценить всесторонне. В таком случае это станет задачей уже недалекого будущего.
15 декабря 2004 года в возрасте 42 лет в клинике немецкого Регенсбурга скончалась от рака Мария Владимировна Каменкович (урожденная Трофимчик) - поэтесса, переводчица, православная журналистка. Она была ярким представителем того слоя петербургских литераторов, который отличался от космополитической московской интеллигенции повышенным вниманием к православию и русской духовной традиции (дореволюционной и эмигрантской). Стихи Мария Трофимчик писала с 16 лет, но как поэт состоялась под влиянием ученичества у известного Викторы Сосноры, который стал прототипом главного героя ее ранней поэмы "Ярмарка", написанной в 19 лет. Соснора, правда, стал католиком, Мария же приняла православие (и, по имеющимся сведениям, примыкала к единоверию), хотя католические авторы на всю жизнь оставались в центре внимания в ее творчестве.
Плод собственного творчества Марии Каменкович - три прижизненных и три посмертных сборника стихов (последний издан в 2021 г.), а также неоконченная проза в стихах "Книга петербургских закатов". Но больше всего ее прославили переводы Дж.Р.Р. Толкина (совместно с мужем Валерием Каменковичем, писавшем под псевдонимом Каррик, и в части перевода стихов - с Сергеем Степановым) и обширнейшие комментарии к нему. Именно благодаря Марии Каменкович весь русский мир получил адекватный и точный (хотя, разумеется, не без отдельных изъянов) полный перевод "Властелина Колец", "Хоббита" и нескольких малых произведений Толкина ("Лист кисти Ниггля", "Возвращение Бьортнота, сына Бьортхельма"), покончивший с пагубной тенденцией позднесоветской школы переводов чудовищно извращать любые иностранные тексты, произвольно меняя имена и что-то сокращая или дописывая за авторов. Что еще важнее, комментарии Каменкович к Толкину, занявшие сотни страниц, впервые в России вводили читателей в мир православного богословия и метафизики, системно сопоставляли весь корпус сочинений Толкина (включая письма, "Сильмариллион" и "Историю Средиземья") с философией о. Павла Флоренского, о. Сергия Булгакова, Владимира Ильина. Поныне никакое толкиеноведение в России немыслимо без хорошего знакомства с комментариями Каменкович и без переведенной ею 700-страничной книги Т. Шиппи "Дорога в Средьземелье" (современный "перевод" второго тома Шиппи - "Автор века" - выглядит просто чудовищно на фоне того первого тома).
Вместе с тем ее переводческая и издательская сфера не ограничивалась этим. Она писала очерки о Пушкине и Вяч. Иванове, переводила Уильяма Блейка, немецкоязычные сочинения Вячеслава Иванова (его эмигрантского периода), жития раннесредневековых немецких святых, проповеди православных проповедников в англоязычных странах. Нельзя не отметить, что в последний год жизни в мировоззрении Марии Каменкович нарастали некоторые кризисные явления (это одна из причин того, что ее спорные статьи конца жизни были опубликованы далеко не сразу), чувствуя растерянность перед меняющейся ситуацией:
Мы высвобождаемся с каждым прожитым годом, И кажется — мир вокруг все меньше знаком. Нас кормят пшеничным маслом, каменным медом, Небесным хлебом, пророческим молоком.
И ясно видишь, лишь только разлепишь веки И заговоришь языком умерших, что вся — не долга, Что слишком медленно текут молочные реки И слишком тряски кисельные берега.
Однако в то же время последний год жизни стал для нее особенно плодотворным в плане написания новых стихотворений и редактирования старых.
По тонкому льду над морем слёз, По цветной тафте на черном шелку… Вот орел пролетел и кого-то унёс. И еще раз убыло нашего полку. <...> И, казалось бы, не подличала, не крала… Почему же мой терем стоит на песке из слёз? Это видно только тому, кто в когтях орла. Но для этого надо, чтобы орел унёс.
Возможно, 20 лет оказались недостаточным сроком, чтобы литературные критики и православные мыслители успели оценить весь колоссальный объем наследия Марии Каменкович, раскрыть его потенциал и оценить всесторонне. В таком случае это станет задачей уже недалекого будущего.
He adds: "Telegram has become my primary news source." Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from kr
