Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Потенциал неполитической кооперации с Западом: скудные возможности и устойчивые ограничители
На фоне активизировавшегося переговорного процесса между Москвой и Вашингтоном тут же заговорили о нормализации отношений в широком спектре вопросов. Есть ли потенциал нормализации в профессиональном спорте и потреблении? На мой взгляд, есть, но очень ограниченный.
Любые спекуляции о том, что Россия будет допущена к международным соревнованиям по хоккею и другим видам спорта в 2026 г., читаются довольно охотно. Аналогично и про новости о том, что западные бренды типа Zara и южнокорейских авто хотят вернуться на российский рынок. Запрос на такие новости есть.
Но, в любом случае, голоса противников звучат мощно с обеих сторон. Позиция российского руководства, на самом деле, понятна. Западные компании могут вернуться, но условия для них будут гораздо хуже. А использовать систему мирового потребления в качестве инструмента вепонизации в России никто не даст. Подход ушедшей администрации Д.Байдена, в рамках которого западные производители выступали инструментом наказания россиян, провалился. И только усилил антизападные настроения в российском обществе. В СССР тоже были западные бренды (вплоть до Пепси-колы и «Адидас»), но никто им качать политические права не давал. Вот и сейчас возвращение возможно в таком неосоветском статусе.
Теперь - про спорт. Международный спорт – это важнейший инструмент сублимации мирового Танатоса (энергии разрушения). Последние три года показали, что российское общество примет все, что им скажут сверху. Российские спортивные болельщики, конечно, хотят смотреть матчи Лиги чемпионов с участием отечественных команд, но и российскую премьер-лигу тоже смотрят. И КХЛ стала некоторой заменой чемпионату миру по хоккею.
Дилемма для Запада формулируется просто: либо западные политики включают российский спорт в систему мировой канализации негативной энергии и дают приемлемые формы конкуренции (древние греки бы сказали «агональности»), либо не дают. И тогда конкурировать будут не футболисты и хоккеисты, а истребители и танки. А у российского общества будет усиленно воспитываться специфическая эстетика с явным акцентом на милитаризм. Это путь к мировому разрушению.
За последние 4-5 лет число россиян, летающих в Европу, снизилось в десять раз. И это не предел. Конечно, может быть, европейцам так и нужно было, но я сильно сомневаюсь. Особенно на фоне той роли, которую Европе отводит мистер Трамп.
А это - роль жирного придатка и рынка сбыта. Утратив Россию, тот же немецкий автопром вогнал себя в кризис. И сейчас повестка секьюритизации не сулит европейцам ничего хорошего. Это понимают и руководители ряда европейских стран: многие готовы увеличить количество виз для россиян, но не сразу, а постепенно. А далее и про авиасообщение можно будет говорить. Но явно - не в ближайший год.
Относительно прогнозов: полная нормализация, конечно же, невозможна в пределах 5-8 лет. Большим успехом (причем, для всех, кто не хочет мировой войны) будет, если в следующем году российские спортсмены вернутся на мировую арену, а западные бренды получат возможность вернуться на российский рынок. И некоторые (примерно четверть от прежнего объёма), действительно, вернутся, конечно, не сразу, но в течении ближайших лет. Но это - максимум чего можно ожидать.
На мой же субъективный взгляд – секьюритизация и здесь окажется сильнее, и в ближайшие два года мы вряд ли увидим резкие изменения. Хотя плавная и постепенная оттепель будет. Впрочем, не оттепель, а движение к холодному и худому, но все-таки - миру.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Потенциал неполитической кооперации с Западом: скудные возможности и устойчивые ограничители
На фоне активизировавшегося переговорного процесса между Москвой и Вашингтоном тут же заговорили о нормализации отношений в широком спектре вопросов. Есть ли потенциал нормализации в профессиональном спорте и потреблении? На мой взгляд, есть, но очень ограниченный.
Любые спекуляции о том, что Россия будет допущена к международным соревнованиям по хоккею и другим видам спорта в 2026 г., читаются довольно охотно. Аналогично и про новости о том, что западные бренды типа Zara и южнокорейских авто хотят вернуться на российский рынок. Запрос на такие новости есть.
Но, в любом случае, голоса противников звучат мощно с обеих сторон. Позиция российского руководства, на самом деле, понятна. Западные компании могут вернуться, но условия для них будут гораздо хуже. А использовать систему мирового потребления в качестве инструмента вепонизации в России никто не даст. Подход ушедшей администрации Д.Байдена, в рамках которого западные производители выступали инструментом наказания россиян, провалился. И только усилил антизападные настроения в российском обществе. В СССР тоже были западные бренды (вплоть до Пепси-колы и «Адидас»), но никто им качать политические права не давал. Вот и сейчас возвращение возможно в таком неосоветском статусе.
Теперь - про спорт. Международный спорт – это важнейший инструмент сублимации мирового Танатоса (энергии разрушения). Последние три года показали, что российское общество примет все, что им скажут сверху. Российские спортивные болельщики, конечно, хотят смотреть матчи Лиги чемпионов с участием отечественных команд, но и российскую премьер-лигу тоже смотрят. И КХЛ стала некоторой заменой чемпионату миру по хоккею.
Дилемма для Запада формулируется просто: либо западные политики включают российский спорт в систему мировой канализации негативной энергии и дают приемлемые формы конкуренции (древние греки бы сказали «агональности»), либо не дают. И тогда конкурировать будут не футболисты и хоккеисты, а истребители и танки. А у российского общества будет усиленно воспитываться специфическая эстетика с явным акцентом на милитаризм. Это путь к мировому разрушению.
За последние 4-5 лет число россиян, летающих в Европу, снизилось в десять раз. И это не предел. Конечно, может быть, европейцам так и нужно было, но я сильно сомневаюсь. Особенно на фоне той роли, которую Европе отводит мистер Трамп.
А это - роль жирного придатка и рынка сбыта. Утратив Россию, тот же немецкий автопром вогнал себя в кризис. И сейчас повестка секьюритизации не сулит европейцам ничего хорошего. Это понимают и руководители ряда европейских стран: многие готовы увеличить количество виз для россиян, но не сразу, а постепенно. А далее и про авиасообщение можно будет говорить. Но явно - не в ближайший год.
Относительно прогнозов: полная нормализация, конечно же, невозможна в пределах 5-8 лет. Большим успехом (причем, для всех, кто не хочет мировой войны) будет, если в следующем году российские спортсмены вернутся на мировую арену, а западные бренды получат возможность вернуться на российский рынок. И некоторые (примерно четверть от прежнего объёма), действительно, вернутся, конечно, не сразу, но в течении ближайших лет. Но это - максимум чего можно ожидать.
На мой же субъективный взгляд – секьюритизация и здесь окажется сильнее, и в ближайшие два года мы вряд ли увидим резкие изменения. Хотя плавная и постепенная оттепель будет. Впрочем, не оттепель, а движение к холодному и худому, но все-таки - миру.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks.
from us
