Владимир Путин заслушал доклад генералов о ситуации, которая сложилась на фронте в Херсоне и Херсонской области. Главным докладчиком был командующий СВО Сергей Суровикин.
«Что рассказали Владимиру Владимировичу, я не знаю. Но он очень разнервничался. Сначала громко кричал, потом заплакал, но быстро успокоился. Слезы у него текли минут пять, не больше», - рассказал наш источник в Кремле.
Других подробностей он не сообщил.
Мы инсайдили, что в прошлый раз Путин заплакал, когда узнал о подрыве Крымского моста. По крайней мере, этот факт зафиксировали в его окружении.
Мы писали также о том, что Суровикин собирался попросить Путина о выводе войск из Херсона. Ситуация в регионе остается очень сложной для российских войск.
Интересно, что после совещания у Путина вышло интервью Суровикина, где он говорит о сложной ситуации и том, что по Херсону могут быть приняты непростые решения.
Что значат эти слова о непростых решениях, пока сложно точно сказать. При этом в Генштабе и Минобороны поползли слухи о скором отводе российских войск из города. Эта информация пока не подтверждена окончательно, Но о такой возможности нам сказали сразу несколько источников в обоих ведомствах.
Владимир Путин заслушал доклад генералов о ситуации, которая сложилась на фронте в Херсоне и Херсонской области. Главным докладчиком был командующий СВО Сергей Суровикин.
«Что рассказали Владимиру Владимировичу, я не знаю. Но он очень разнервничался. Сначала громко кричал, потом заплакал, но быстро успокоился. Слезы у него текли минут пять, не больше», - рассказал наш источник в Кремле.
Других подробностей он не сообщил.
Мы инсайдили, что в прошлый раз Путин заплакал, когда узнал о подрыве Крымского моста. По крайней мере, этот факт зафиксировали в его окружении.
Мы писали также о том, что Суровикин собирался попросить Путина о выводе войск из Херсона. Ситуация в регионе остается очень сложной для российских войск.
Интересно, что после совещания у Путина вышло интервью Суровикина, где он говорит о сложной ситуации и том, что по Херсону могут быть приняты непростые решения.
Что значат эти слова о непростых решениях, пока сложно точно сказать. При этом в Генштабе и Минобороны поползли слухи о скором отводе российских войск из города. Эта информация пока не подтверждена окончательно, Но о такой возможности нам сказали сразу несколько источников в обоих ведомствах.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
