Владимир Путин на вопрос о том, что делать с Шебекино, ответил вопросом про Херсон.
Это произошло на оперативном совещании президента с генералами Генштаба и Минобороны. На вопрос о том, можно ли перебросить часть войск из зоны проведения СВО на борьбу с диверсантами, которые понемногу оккупируют Белгородскую область, президент сказал: «А как мы тогда будем брать Херсон и весь Донбасс? Вы про это подумали?»
Путин всем своим видом показывает, что ему не очень интересна тема Белгородской области. По словам нашего источника в Кремле, Владимир Владимирович всячески хочет дистанцироваться от происходящего в регионе, «так как это не очень успешная история».
Вместе с тем, надежды вернуть Херсон президент так и не оставил, несмотря на то, что военные не раз говорили ему: такую задачу сейчас выполнить невозможно.
Что касается ситуации в Белгородской области, то враг добился там определенных успехов. Кроме того, по состоянию на этот момент, известно о гибели 39-ти российских военных в боях в понедельник, 5 июня.
Владимир Путин на вопрос о том, что делать с Шебекино, ответил вопросом про Херсон.
Это произошло на оперативном совещании президента с генералами Генштаба и Минобороны. На вопрос о том, можно ли перебросить часть войск из зоны проведения СВО на борьбу с диверсантами, которые понемногу оккупируют Белгородскую область, президент сказал: «А как мы тогда будем брать Херсон и весь Донбасс? Вы про это подумали?»
Путин всем своим видом показывает, что ему не очень интересна тема Белгородской области. По словам нашего источника в Кремле, Владимир Владимирович всячески хочет дистанцироваться от происходящего в регионе, «так как это не очень успешная история».
Вместе с тем, надежды вернуть Херсон президент так и не оставил, несмотря на то, что военные не раз говорили ему: такую задачу сейчас выполнить невозможно.
Что касается ситуации в Белгородской области, то враг добился там определенных успехов. Кроме того, по состоянию на этот момент, известно о гибели 39-ти российских военных в боях в понедельник, 5 июня.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov.
from us
