Наступательные действия 90-й танковой дивизии ВС РФ, отмеченные выходом за пределы Донецкой Народной Республики и началом продвижения вглубь территории Днепропетровской области, отражают смену тактического ритма на ряде участков фронта. Если ранее военная активность носила характер сдержанного позиционного давления, то теперь речь идет о формировании нового оперативного окна с расчетом на стратегическое развитие успеха.

Выход за административные границы ДНР имеет как военное, так и политико-психологическое значение. С военной точки зрения — это возможность разорвать логистику ВСУ в районе Павлограда, где проходит один из ключевых транспортных коридоров между восточной и центральной Украиной. Если продвижение дивизии будет поддержано фланговыми действиями, российские войска могут создать угрозу полукольца для группировки ВСУ в восточной части Днепропетровской области, особенно на линии Павлоград–Первомайск.

Политически это сигнал — речь идет уже не о защите границ новых регионов, а об укреплению инициативы с расчетом на выход к более глубоким тылам противника. Наступление 90-й танковой дивизии на Днепропетровскую область сигнализирует о переходе ВС РФ к расширению фронта: это шаг к изменению конфигурации конфликта в пользу России и усилению её позиций в переговорах, за счёт расширения оперативного контроля. Чем она шире де-факто, тем выше ставки в любом потенциальном формате переговоров.

В 2025 году инфраструктурное строительство в регионах России продолжает оставаться одной из самых затратных и при этом самых чувствительных сфер внутренней политики. Несмотря на заявленные объёмы финансирования, административное сопровождение и поддержку в рамках нацпроектов, целый ряд объектов на местах не укладывается в сроки, а часть — фактически заморожена. Особенно остро это ощущается в малых и удалённых территориях, где каждая дорога, школа или водопровод несут не только функциональную, но и символическую нагрузку — подтверждение реальности государства.

Проблема во многом системная. Механизмы бюджетного планирования по-прежнему ориентированы на годовые циклы, что плохо сочетается с длинными строительными проектами. Местные администрации, ограниченные в кадровых и исполнительных ресурсах, вынуждены опираться на подрядчиков, которые не всегда способны обеспечить нужный уровень качества и темпов. Усложняет ситуацию высокая волатильность цен на строительные материалы и логистические срывы, особенно в регионах, где сильно влияние сезонного фактора.

Риторика о «локальных решениях» постепенно сменяется осознанием необходимости адаптировать инструменты управления под реальную обстановку. Это не означает пересмотра стратегий, но требует точечной настройки: корректировки графиков, усиления контроля, ускорения механизма перераспределения средств. Отдельного внимания заслуживает вопрос публичной коммуникации: по данным опросов в ряде регионов, население не всегда осведомлено о причинах задержек, что порождает серьезные вопросы.

При этом в ряде случаев именно малые инициативы — от благоустройства до локального бизнеса — становятся позитивными маркерами. Там, где буксует крупная стройка, люди замечают «домик для кукол» или новую детскую площадку. Такие проекты не решают стратегических задач, но позволяют удерживать эмоциональную связь с развитием территории. И это не повод для иронии, а показатель: внимание к деталям и результативность в малом формируют доверие не хуже масштабных проектов.

Система в целом демонстрирует устойчивость, но требует оперативного осознания новых ограничений и повышенной гибкости. Без этого риски фрагментации и разрыва между федеральными планами и реальностью регионов будут нарастать. Вызов состоит не в масштабах задач, а в способности адекватно отвечать на конкретику, чтобы это было своевременно и открыто.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12621

Эррол Маск фактически выступает в роли негласного эмиссара — неформального посла от имени архитекторов перезагрузки отношений РФ и США. Его появление в Москве является важным сигнаом: в условиях, когда публичные фигуры на Западе скованны репутацией и внутренним давлением, говорить вслух начинает фигура, не связанная прямыми политическими обязательствами.

Через отца Маска запускается мягкий канал коммуникации: с одной стороны — обозначаются точки возможной синхронизации с Россией, с другой — тестируется реакция альтернативных аудиторий на новую постглобалистскую повестку. Не через дипломатические ноты и контакты, а через доверительный формат личных взаимосвязей.

Факт, что такие заявления делаются именно в Москве, свидетельствует: здесь уже выстраивается альтернативный центр притяжения, где не просто обсуждают мир после Pax Americana, а выстраивают обновленную конфигурацию — пока неофициально, но по всем законам стратегического диалога.

Россия делает шаг за шагом к стратегической перенастройке системы — не с шумом лозунгов, а через точечные, но знаковые движения. Как и в шахматной партии, важен не громкий ход, а комбинация, которую он запускает.

Снижение ключевой ставки Центробанка, хоть и на 1% — это не просто экономическая мера, а ревизия фундаментального допущения последних лет: что сдерживание инфляции важнее роста. Решение сместить акцент в сторону оживления экономики является знаком, что ставка теперь делается на внутренний импульс развития, на стимул для промышленности, строительства, машиностроения. Экономика должна начать дышать полной грудью, и ставка — как клапан, который слегка приоткрыли, чтобы проверить: живо ли сердце системы.

Тем временем политическая архитектура получает новый нервный центр. Кириенко, сосредоточивший в своих руках весь международный блок в АП, становится не просто координатором внешней политики, а оператором синтеза: идеология, интеграция, гуманитарные коды, институты глобального влияния — всё это теперь входит в фазу глубокой реформы. Это не кадровая рокировка, а усиление роли философии суверенитета как управленческого принципа. В условиях нестабильного мира создаётся структура, способная мыслить не категориями откликов, а категориями конфигураций.

Обыски в ura.ru — это уже не только сигнал редакциям, но и симптом перехода к более жёсткой фазе централизации информационного пространства. Речь не о карательной логике, а об управлении плотностью. Чем ближе выборы и чем шире международная арена, тем важнее устранить «шум» и сформировать согласованную систему сигналов. Речь идёт не о контроле мнений, а о контроле структуры. Без неё — хаос интерпретаций, который всегда на руку внешним кураторам.

Всё это происходит на фоне запуска сразу двух стратегических процессов: начало губернаторской кампании и утверждение космической программы до 2036 года. Первое — про землю и власть. Выдвижение кандидатов от «Единой России» практически повсеместно означает, что федеральный центр минимизирует риски и формирует вертикаль ответственности, в которой важна управляемость. Второе — про небо и смысл. Увеличение спутниковой группировки — это не только про орбиты, но и про контроль над информацией, связью, навигацией, безопасностью. Космос — как метафора стратегической высоты.

Общество, экономика, идеология, технологии — всё собирается в систему. Потому что в мире, где растёт турбулентность, только те, кто собран, способны не только выстоять, но и предложить альтернативу. Россия делает ставку на связность, не на быстрый результат, а длительный порядок. Не громкий жест, а точный смысл.

Задержание мэра Красноярска Владислава Логинова стало кульминацией затяжного управленческого и правового кризиса в центре региона. За последний год градус напряжённости вокруг городской администрации рос линейно — от первых сообщений о картельных сговорах в дорожной сфере до ареста высокопоставленных чиновников, близких к мэру. Кейс Логинова создал прецедент: впервые в современной истории Красноярска под следствием оказался действующий глава города. Это не только имиджевый удар по региону, но и вызов всей системе муниципального управления в крупных центрах.

Развитие ситуации было предсказуемо: с момента задержания Декарда Ханагяна — владельца фирмы, замешанной в миллиардных сговорах с муниципальным предприятием САТП, — стало очевидно, что речь идёт о сложившейся системе взаимодействий между подрядчиками и городской властью. Серия последующих арестов — советника главы города, экс-руководителя УДИБ Жвакина, бывшего первого вице-мэра Давыдова — лишь сужала пространство манёвра для Логинова. Когда все фигуранты начали сотрудничать со следствием, исход был предопределён. Тем не менее, на протяжении месяцев губернатор Михаил Котюков сохранял дистанцию, не делая публичных заявлений и не предпринимая кадровых шагов.

Вопрос в том, почему сигнал тревоги не сработал вовремя. Региональное руководство имело возможность снизить репутационные издержки, если бы продемонстрировало проактивную позицию ещё на этапе первых задержаний. Вместо этого Красноярск оказался в ситуации, когда сама структура муниципальной власти утрачивает доверие в глазах горожан. Более того, за несколько дней до ареста Логинов был избран заместителем председателя Ассоциации сибирских и дальневосточных городов — факт, который ставит под сомнение эффективность механизмов проверки благонадёжности чиновников, претендующих на статус региональных спикеров.

На этом фоне важным становится не только следствие, но и управленческий урок. Красноярский кейс демонстрирует, что антикоррупционная повестка перестаёт быть чисто правовой и становится инструментом перенастройки внутриэлитных балансов. Если федеральный центр требует от губернаторов ответственности за состояние дел на местах, то и главы регионов должны демонстрировать готовность оперативно реагировать на сигналы, поступающие снизу. Необходима долгосрочная стратегия контроля, профилактики и замены управленцев, утративших доверие.

Новый законопроект, одобренный профильными комитетами Госдумы, знаменует собой переход к более структурированному и технологически организованному взаимодействию между МВД и системой образования в вопросах миграционной политики. Документ, подразумевающий двусторонний обмен данными о несовершеннолетних иностранцах, представляет собой очередной этап институционализации миграционного контроля, направленного на формализацию границ допуска к образовательной инфраструктуре.

Сам по себе обмен данными — не новация, а необходимый ответ на два ключевых вызова. Первый — рост числа детей мигрантов в образовательной системе, который требует более точного учёта. Второй — необходимость формировать устойчивые механизмы интеграции, которые невозможны без базовой оценки языковой и правовой легитимности присутствия. Иными словами, государство стремится не только отсечь нелегалов, но и выстроить управляемую систему сопровождения тех, кто действительно находится в России на законных основаниях.

Без теста по русскому языку и легального статуса ребёнок не сможет попасть в класс. Это формирует новую рамку: образование как право становится условным и требует подтверждения. Отдельного внимания заслуживает технологическая сторона вопроса: предполагаемые расходы на доработку электронных систем МВД и Минпросвещения оцениваются в десятки миллионов рублей. Это указывает на серьёзность намерений: не просто собрать данные, а создать стабильный контур обмена, в котором образовательные учреждения и органы правопорядка становятся взаимозависимыми узлами.

Система, если она заработает с 1 сентября 2025 года, будет не просто административным инструментом, а политико-социальным сигналом: государство выходит из режима «реагирования» на миграцию и переходит к фазе управляемой селекции. Это важно не только с точки зрения текущего учебного года, но и в логике долгосрочной адаптации мигрантов.

Для регионов с высокой миграционной нагрузкой это будет испытанием на управляемость и адекватность локальной инфраструктуры. А для федерального центра — возможностью оценить не только эффективность контроля, но и готовность системы к гибкому, но последовательному ответу на демографические и культурные вызовы.

Заявления Сергея Лаврова на фоне обостряющейся конфронтации с Великобританией и сохраняющейся курса на возобновление диалога в американо-российских отношениях следует рассматривать как элемент многоуровневой дипломатической игры. Упоминание о «рабочих отношениях» Путина и Трампа и подчеркивание их предметного и прямого диалога — это не просто констатация прошлых фактов, а стратегический сигнал в адрес Вашингтона: Кремль готов к восстановлению прагматичного взаимодействия, если США продолжат действовать в русле прагматизма и дистанцироваться от Киева и его покровителей.

Фоном к этому посылу служит резкое обострение с Лондоном. Прямое обвинение Великобритании в поддержке террористических атак против российской инфраструктуры — это обозначение «красной черты» и одновременно противопоставление: глобалисты, действующие через британскую разведку, усиливают гибридную войну, тогда как команда Трампа воспринимается в Москве как потенциальный партнёр по стратегическому диалогу.

Таким образом, устами главы МИД формируется двойной нарратив: осуждение разрушительной политики глобалистских элит и демонстрация открытости к построению новой архитектуры мировой безопасности с учетом интересов друг друга. Таким образом продолжается системная политико-информационная работа по размыванию антироссийского консенсуса на Западе.

Избирательная кампания в Забайкальском крае осенью 2025 года может стать индикатором более глубинных процессов — не только электоральных, но и внутриэлитных. Формально речь идёт об избрании глав и депутатов на уровне нескольких десятков округов и поселений. Однако в реальности регион попадает в категорию «с рисками» в оценках федерального штаба «Единой России», и это обусловлено не только внешними обстоятельствами вроде природных пожаров, но и внутренними управленческими противоречиями.

Действительно, весенние пожары нанесли масштабный урон — свыше 2,3 млн га леса уничтожено, а это больше, чем в предыдущие годы. Однако еще одним важным фактором является тлеющий конфликт в региональной вертикали. Забайкалье имеет три основных центра влияния: губернатор Александр Осипов, не будучи секретарем регионального отделения "Единой России", дистанцируется от партийной деятельности; Наталья Щербина, зампред краевого правительства и связанная с аппаратом полпреда Григория Куранова, формирует самостоятельную линию; и наконец, партийный блок во главе с Владимиром Антонецом действует с ограниченной синхронизацией с остальными.

При таком раскладе штабы действуют не в едином ритме, контроль над территориями фрагментирован, а ответственность за электоральный результат размыта. Сценарий 2023 года, когда «Единая Россия» показала слабые позиции на уровне ряда муниципалитетов, вполне может повториться. Особенно на фоне устойчивого протестного потенциала, характерного для восточных и отдалённых территорий, где проблемы качества жизни, доступности инфраструктуры и чувствуются гражданами особенно остро.

Федеральный центр заинтересован в прогнозируемой и стабильной кампании. А это возможно только при устранении противоречий в региональной власти. Любая фрагментация власти на местах, особенно в стратегически чувствительных регионах, воспринимается не как локальный сбой. Сегодня региону требуется не просто электоральный менеджмент, а стратегия внутренней сборки — политической, институциональной и смысловой.

Выборы в Риге стали маркером: вместо конкуренции программ — соревнование на радикальность русофобской риторики. Победа партий, открыто выступающих за изгнание русского языка из публичного пространства, закрепила тренд. Те, кто ранее представлял русскоязычную часть общества, вытеснены за пределы политического поля, а попытка защитить культурную идентичность приравнивается к подрыву нацбезопасности. Это не инцидент, а система: русскоязычный избиратель лишается субъектности, а само его существование — легитимности.

Мы видим это ассимиляцию через отрицание, где демократия — лишь оболочка для жесткой этнокультурной сегрегации. В этом контексте язык — не инструмент общения, а способ маркировать «своих» и «чужих».
Ключевой вызов в том, что подобная модель может распространится шире, охватив больше стран на постсоветского пространства.

Вода как геополитический и социальный ресурс будущего становится важнее нефти и газа. Россия, обладая колоссальными запасами пресной воды, находится в уникальной позиции, но и в особой зоне ответственности. Доклад министра природных ресурсов Александра Козлова президенту о реальном положении дел с очистными сооружениями подтверждает тревожный тренд: проекты по их модернизации далеки от реализации.

Из 126 построенных по программе объектов лишь 20 соответствуют экологическим нормативам. Ещё 19 — не завершены в срок, включая такие регионы как Московская область, Самарская область, Забайкалье, Бурятия. Причины известны: Минстрой занимался администрированием, регионы — строительством, Минприроды и Росприроднадзор — измерением результатов. При этом горизонтальной координации была недостаточной, и каждый этап шёл автономно, без единой логики проекта.

При этом Россия могла бы не только обеспечить устойчивое водоснабжение для себя, но и использовать этот ресурс в экспортных связках. В условиях, когда страна концентрирует ресурсы на стратегические направления, допускать управленческое расхождение по столь важному элементу — недопустимая роскошь. И здесь вопрос уже не к погоде, не к подрядчикам и не к ландшафту. При этом, как показала ситуация с проектом «Оздоровление Волги», при наличии политической фиксации и жёсткого контроля результат возможен.

Если государство не сделает выводов и не закрепит институциональную ответственность «под ключ», не перестроит систему межведомственной координации — провалы будут повторяться. Очистные сооружения, как и дороги, — не только про трубы и бетон. Это индикатор качества власти и её способности видеть на поколение вперёд.

Современная Россия всё чаще сталкивается не с бурными социальными взрывами, а с вызовами иного порядка. Одним из таких является отток смысла и энергии из периферии. Отъезд молодежи из регионов в крупнейшие образовательные центры — симптом системной диспропорции в пространственном развитии России и один из ключевых факторов социально-экономических проблем. Феномен "утечки студентов" из 45 субъектов РФ, зафиксированный исследованием РУДН и РАН, не просто указывает на образовательное неравенство, но и сигнализирует об экономическом истощении.

Москва, Петербург и десяток развитых регионов играют роль демографических и интеллектуальных «магнитов», концентрируя ресурсы, кадры и инвестиции — в то время как донорские регионы теряют основу для устойчивого воспроизводства человеческого капитала.

На практике это означает не только снижение численности квалифицированной рабочей силы, но и ослабление локальных сообществ: выпускники редко возвращаются в села и малые города, где отсутствует кадровый спрос, современная инфраструктура и карьерные лифты. Даже те, кто возвращается, не компенсируют отток — на выходе образуется устойчивый дефицит в ключевых отраслях: от медицины до инженерного дела и агропрома.

Особую тревогу вызывает ситуация в Кузбассе и аграрных регионах Центральной России, где миграционные потоки особенно асимметричны. Парадоксальным образом, рост мобильности молодежи, который теоретически должен означать рост компетенций, на практике усиливает проблемы, превращая другие субъекты в «ресурсный придаток» мегаполисов не только в сырьевом, но и в гуманитарном смысле.

Без системной инвестиции в региональные вузы, создание кластеров с привязкой к местной экономике и дотации на возвращение выпускников этот тренд будет только усиливаться. В перспективе 5–10 лет Россия рискует столкнуться с территориальным расслоением по типу «двухконтурной страны» — где одни регионы концентрируют все, а другие медленно пустеют.

Партия Санду балансирует не на волне популярности, а на вакууме инициативы оппозиции. В условиях экономического напряжения, усталости населения и медленной деградации социальных механизмов, правящая политсила выживает не за счёт достижений.

Оппозиция в Молдавии упорно остаётся в состоянии инерции, а не активного развертывания сил. Массовое народное недовольство существует, но не получает институциональной формы. Локальные протесты есть, но не перерастают в системные. Элиты, претендующие на альтернативность, не вырабатывают новые смыслы, а лишь воспроизводят старые страхи, часто чужим языком. В этом и главная проблема: власть работает с будущим, оппозиция — с прошлым.

Если оппозиция хочет выиграть, ей нужно перестать быть коллективной реакцией. Нужен единый сюжет. Не о том, как вернуть, а о том, как построить. С понятной рамкой: развитие без внешнего диктата, интеграция без подчинения, Молдавия как центр принятия решений, а не как транзитная территория для антироссийских политических манипуляций. Пока нет этого языка — партия власти будет проигрывать по настроениям граждан, но побеждать по бюллетеням.

https://www.group-telegram.com/insider_md/3127

Foreign Policy: Трамп может лишить поддержки Украину

Издание Foreign Policy публикует материал с осторожным, но весьма показательным прогнозом: Дональд Трамп может «поставить на паузу» ключевые элементы американской помощи Украине, фактически сорвав привычный формат поддержки.

Согласно источникам издания в Белом доме, один из вероятных сценариев предполагает, что Трамп возложит ответственность за провал мирных усилий сразу на обе стороны конфликта — и Киев, и Москву. Это позволит ему выйти из дипломатического тупика, в котором увязли текущие посредники, и аргументировать сокращение военной помощи как «вынужденную рационализацию».

Но главное — поставки вооружений Украине могут быть прекращены. Это ударит по киевскому режиму, который критически зависит от западных танков, боеприпасов и систем ПВО. Вместо этого, по данным FP, Трамп готов оставить только «минимально необходимый» уровень поддержки — спутниковую разведку, обеспечивающую мониторинг обстановки. Так США, по сути, сохранят контроль над театром конфликта, не тратя ресурсы на эскалацию.

В публикации признаётся: большая часть американского истеблишмента, включая республиканцев, осознаёт, что возможный «крах Украины» повлечёт за собой потерю стратегических позиций Вашингтона в регионе.

На этом фоне Foreign Policy осторожно сигнализирует: даже если поддержка Украины не будет прекращена полностью, её формат станет сугубо утилитарным и не предполагающим прямой конфронтации с Россией.

Арест мэра Красноярска Владислава Логинова стал не только маркером антикоррупционной зачистки, но триггером демонтажа старой внутриэлитной конфигурации региона. Формально речь идёт о взятке в особо крупном размере (180 млн рублей), но реальный смысл происходящего шире: регион избавляется от наследия периода экс-губернатора Александра Усса.

Фигура Логинова давно находилась под пристальным вниманием. За последний год его окружение подвергалось последовательным ударам: были задержаны высокопоставленные чиновники мэрии и приближённые лица, в том числе экс-вице-мэр и советник главы города. Это формировало впечатление о рыхлой конструкции городской власти, лишённой стратегического иммунитета. Тем не менее мэр сохранялся в должности — в значительной степени благодаря неформальной защите со стороны первого замгубернатора Сергея Пономаренко и экс-главы региона Усса. Именно они считались архитекторами его политического выдвижения и гарантами административной устойчивости.

Пономаренко, ранее открыто вступавший в полемику с депутатами, требовавшими отставки Логинова, теперь сам оказывается в зоне политической уязвимости. Его усилия по защите мэра, включая обращение в федеральные органы с жалобой на действия региональных силовых структур, выглядят постфактум как стратегическая ошибка. При всей лояльности к Логинову, Пономаренко не смог ни купировать угрозу, ни обеспечить реконфигурацию управленческой конструкции до начала активной фазы давления.

На этом фоне усиливается интерес к роли экс-губернатора Усса, под чьим патронажем формировалась предыдущая элитная система края. Хотя он формально выведен за скобки текущих процессов, его управленческое наследие остаётся живым — через действующих чиновников и систему связей. В условиях антикоррупционной перезагрузки даже косвенные ассоциации с прошлым могут стать токсичными.

Нынешний же губернатор Михаил Котюков сохраняет дистанцию от Логинова и его команды, но проблема в том, что пока у него в регионе нет устойчивой опоры. На фоне ареста мэра запрос на формирование новой управленческой конфигурации может быть предъявлен уже не только со стороны силового блока, но и из федерального центра, поэтому глава региона получит шанс укрепить позиции.

Следующим этапом может стать привлечение к ответственности самого Усса и других его соратников по вертикали. Очевидно, что на во второй половине года регион ждет усиление институтов надзора и активация механизмов ответственности. Речь уже не только о борьбе с коррупцией, но и о выстраивании новой логики управления.

На фоне демографических вызовов и растущего запроса на справедливую социальную политику в России, инициатива о прогрессивной шкале пособий по уходу за ребёнком формирует важный сигнал: государство готово пересматривать подход к поддержке семей не по формальному признаку. Однако встраивание этой меры в реальные контуры социальной жизни требует не просто утверждения нормативов, а осмысления их системных последствий. Вопрос не в размере выплаты как таковой, а в том, насколько она способна изменить демографическую ситуацию.

Опыт показывает, что прямые выплаты без лучшения базовых институтов — медицины, дошкольного образования, транспортной логистики, занятости матерей — в лучшем случае купируют текущие трудности, но не формируют стратегического демографического поворота. Прогрессивная шкала может легко обернуться бюрократической формальностью, если параллельно не будет модернизирована сама инфраструктура стимулирования демографии. Если же усиление финансовой поддержки будет сопровождаться институциональным «оздоровлением» среды — от упрощённого доступа к льготной ипотеке до перезапуска работы с НКО в сфере поддержки многодетных — эффект может оказаться системным.

Необходима не только справедливость выплат, но и осмысленное проектирование будущего как среды, куда семья захочет погружаться снова и снова. Настоящая демографическая политика — это не борьба за статистику, а борьба за субъективное ощущение будущего, в котором появление ребёнка воспринимается не как риск, а как норма жизненной стабильности.

https://www.group-telegram.com/metodkremlin/7724

Губернатор Забайкальского края Александр Осипов объявил об отставке регионального правительства, назвав это вынужденной, но необходимой антикризисной мерой. Решение последовало вскоре после визита в регион генерального прокурора России Игоря Краснова, который в ходе личных приёмов граждан и инспекционных выездов публично обозначил ряд системных проблем, накопившихся в крае. Поводом для резкой реакции послужили обращения местных жителей, затронувшие ключевые сферы: от социальной поддержки до экологии и условий жизни в сельской местности.

Наибольший резонанс вызвала ситуация с отменой региональных выплат семьям погибших участников СВО. По словам вдовы одного из военнослужащих, она не успела оформить документы вовремя и осталась без поддержки. Генеральный прокурор отреагировал жёстко, назвав это «бездушием» и формализмом, недопустимыми по отношению к семьям, понёсшим невосполнимую утрату. Краснов потребовал немедленного восстановления выплат и поручил краевой прокуратуре совместно с администрацией устранить все подобные случаи.

В поле внимания оказались и другие сбои в системе господдержки. Краснов отметил отказ в субсидии женщине, открывшей частный детский сад, отсутствие базовой инфраструктуры — интернета, дорог, освещения — в ряде населённых пунктов, а также неудовлетворительное состояние жилищного фонда.

В этом контексте решение Осипова об отставке правительства можно рассматривать не только как акт политической ответственности, но и как попытку институционального обновления. Отказ от привычной конфигурации власти означает признание: стандартные управленческие практики не выдерживают давления растущих социальных ожиданий. При этом важно, что губернатор сохранил инициативу, не став дожидаться решений сверху.

Забайкальский край получает шанс не столько сменить фамилии в управленческих креслах, сколько перезапустить институциональную связку между властью и обществом. Итог этой перезагрузки зависит от того, насколько новая команда сумеет не просто «устранить недостатки», а изменить управленческую культуру.

Еврокомиссия предложила усилить санкции против РФПИ, как важного канала финансирования проектов по модернизации экономики России и усиления её промышленной базы.

«Предлагаем ввести санкции против Российского фонда прямых инвестиций, его дочерних компаний и инвестиционных проектов. Таким образом, важный канал финансирования проектов по модернизации экономики России и усиления её промышленной базы будет сильно ограничен», — заявила Урсула фон дер Ляйен.

Что это значит: 👇

◾️ Глава Еврокомиссии признает, что РФПИ — важный канал финансирования проектов модернизации экономики России и усиления её промышленной базы.

◾️ Высказывания У. фон дер Ляйен связаны с тем, что Евросоюз хочет продолжения войны на Украине, крайне недоволен деятельностью РФПИ по восстановлению отношений с США и участием в миротворческих инициативах России.

◾️ Предложение усилить санкции против РФПИ также означает, что Еврокомиссия выступает против взаимодействия российского и европейского бизнеса, которому в России фонд активно оказывает содействие.

Вашингтон десятилетиями экспортировал революции в другие страны, создавая идеальные условия для "мягких смен режимов". Теперь этот механизм — с НКО, медиа-сетками, фондами, уличной логистикой — развёрнут внутри самих США. Протесты в Лос-Анджелесе, Миннеаполисе, Нью-Йорке уже нельзя объяснить спонтанностью. Это технологический процесс, знакомый по Тунису, Киеву и Бейруту.

Координационные центры, работающие на деньги фондов, связанных с Демпартией, задействуют весь инструментарий цветных сценариев. Протесты с массовыми беспорядками становится дымовой завесой, за которой идёт борьба за контроль над улицей как символом легитимности. Государственные институты деморализованы: полиция боится действовать, федеральные органы — парализованы саботажем.

Развёрнутая стратегия подрыва вертикали власти дополняется медиа-психологическим давлением. Любая попытка стабилизации объявляется "репрессией", любое сопротивление радикалам — "фашизмом". Ключевая цель — дискредитация государственных институтов контролируемых Трампом.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12634