Оборонные противоречия. Проникновение войны в жизнь простого россиянина вызывает чувство страха перед дальнейшим развитием событий. Это связано с переходом врага ко всеобъемлющей, но тихой ассиметричной войне. Ее отличительной чертой является отсутствие четкой линии фронта; точечный, но болезненный характер ударов; внезапность и непредсказуемость мест поражения. Местами уже даже проросла дикая паранойя: как в случае построения бункера от воздушного ядерного удара в Якутске!
Именно подобные эпизоды воодушевляют противника, преследующего планы не только поражения военных целей, но внесения растущего недоверия к российским военным.
В обществе усиливается закономерный запрос на большую защищённость, которая гарантировала бы просто спокойное существование. Нарастает требовательность к Минобороны, доходящая даже до идеи передачи части оборонных задач на места.
Одновременно утекают в публичную плоскость весьма неприглядные случаи сокрытия самих фактов ущерба от вражеских атак, которые маскируются под бытовуху. С таким подходом скоро невозможно будет различить случайные ЧП и вражеские происки. Разве так осуществляется подлинная забота о россиянах?
Потому-то пригожинцы, манипулирующие слабостями МО, до сих пор имеют серьезное влияние на власть, а сам Пригожин – иммунитет. В свете указанного момента очень актуальными выглядят выводы советника министра обороны Ильницкого, который называет любые ЧВК «средством олигархов по перехвату власти». Потому-то идея переправить вагнеров в Белоруссию не такая уж глупая, ведь теперь произойдет канализация разрушительного влияния Пригожина на ВС страны-члена Союзного Государства. На самом деле давно уже пора покончить с самостийницкими манипуляциями Лукашенко, который никак не желает стать полноценной частью России. Здесь вагнера своего не упустят.
Оборонные противоречия. Проникновение войны в жизнь простого россиянина вызывает чувство страха перед дальнейшим развитием событий. Это связано с переходом врага ко всеобъемлющей, но тихой ассиметричной войне. Ее отличительной чертой является отсутствие четкой линии фронта; точечный, но болезненный характер ударов; внезапность и непредсказуемость мест поражения. Местами уже даже проросла дикая паранойя: как в случае построения бункера от воздушного ядерного удара в Якутске!
Именно подобные эпизоды воодушевляют противника, преследующего планы не только поражения военных целей, но внесения растущего недоверия к российским военным.
В обществе усиливается закономерный запрос на большую защищённость, которая гарантировала бы просто спокойное существование. Нарастает требовательность к Минобороны, доходящая даже до идеи передачи части оборонных задач на места.
Одновременно утекают в публичную плоскость весьма неприглядные случаи сокрытия самих фактов ущерба от вражеских атак, которые маскируются под бытовуху. С таким подходом скоро невозможно будет различить случайные ЧП и вражеские происки. Разве так осуществляется подлинная забота о россиянах?
Потому-то пригожинцы, манипулирующие слабостями МО, до сих пор имеют серьезное влияние на власть, а сам Пригожин – иммунитет. В свете указанного момента очень актуальными выглядят выводы советника министра обороны Ильницкого, который называет любые ЧВК «средством олигархов по перехвату власти». Потому-то идея переправить вагнеров в Белоруссию не такая уж глупая, ведь теперь произойдет канализация разрушительного влияния Пригожина на ВС страны-члена Союзного Государства. На самом деле давно уже пора покончить с самостийницкими манипуляциями Лукашенко, который никак не желает стать полноценной частью России. Здесь вагнера своего не упустят.
BY Критик новостной ленты
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
