Спивающийся сорокалетний писатель не готов перестать спиваться и начать писать. Но между пьянками и планерками в наушниках у него Высоцкий и он помнит ещё, что герой для обложки — это Высоцкий, а не «авторка» марафона чистого питания.
Когда в первых сериях он, презирающий глянец, стал главредом глянцевого журнала, разносил тонких мальчиков и девочек, балдеющих, как рыбки, от новой коллекции одежды из переработанных материалов, и гуглил на планерке, что такое лид, я подливала в бокал, ибо круто, да ну это ж круто.
Следующие серии превратились в возню, кто с кем и зачем спит и кто кому растаявшую шоколадку на стул подкладывает. А хотелось ещё и ещё больше честного и нелестного про большие телеграм-каналы, медиахолдинги, ненастоящие ценности, навязываемые медиа, неинтересных звёзд, журналистов и их добытые натурой «эксклюзивы», общие разочарования, когда уже похороненный в медиа герой выходит-таки из комы. И про нас, которые и «блогерку» на обложке не любят, но и Высоцкого в машине уже не слушают — почти.
От этой возни я уже ждала грустного и невкусного хеппиэнда, где наш old boy бросает пить, выпускает журнал, способный изменить Россию, возвращает обожаемую женщину и вот уже она, беременная, в черном облегающем платье в фотосессии для его «Лампы». Он пишет новый роман, куда ж без. Или понимает, что с такой женщиной ему и литература не нужна, это вообще дай Бог каждому, да и русской литературе без плохих писателей полегчало бы.
А там в конце вдруг — купе поезда. Построенное прямо в квартире. С Минаевым, автором сериала, с Цыпкиным на верхней полке и Ярмольником в роли последнего русского писателя.
И финал такой, будто толкнули и обругали в коридоре такого вот поезда, но как-то заслуженно.
Последний истинный писатель умирает, когда вскрывается подлость нашего «главреда». В которого, впервые за немало лет, истинный писатель поверил.
Обожаемая женщина уходит, потому что можно порой простить, когда предают нас, но есть личная низость ближнего, жить рядом с которой — никак. И любви после которой — нема.
И ясно вдруг, что есть ошибки, которые нельзя исправить, только искупить. Хотя бы новой книгой, написанной не для денег и не чтоб тебя в медиа ещё помнили, а потому что больно и стыдно.
Спивающийся сорокалетний писатель не готов перестать спиваться и начать писать. Но между пьянками и планерками в наушниках у него Высоцкий и он помнит ещё, что герой для обложки — это Высоцкий, а не «авторка» марафона чистого питания.
Когда в первых сериях он, презирающий глянец, стал главредом глянцевого журнала, разносил тонких мальчиков и девочек, балдеющих, как рыбки, от новой коллекции одежды из переработанных материалов, и гуглил на планерке, что такое лид, я подливала в бокал, ибо круто, да ну это ж круто.
Следующие серии превратились в возню, кто с кем и зачем спит и кто кому растаявшую шоколадку на стул подкладывает. А хотелось ещё и ещё больше честного и нелестного про большие телеграм-каналы, медиахолдинги, ненастоящие ценности, навязываемые медиа, неинтересных звёзд, журналистов и их добытые натурой «эксклюзивы», общие разочарования, когда уже похороненный в медиа герой выходит-таки из комы. И про нас, которые и «блогерку» на обложке не любят, но и Высоцкого в машине уже не слушают — почти.
От этой возни я уже ждала грустного и невкусного хеппиэнда, где наш old boy бросает пить, выпускает журнал, способный изменить Россию, возвращает обожаемую женщину и вот уже она, беременная, в черном облегающем платье в фотосессии для его «Лампы». Он пишет новый роман, куда ж без. Или понимает, что с такой женщиной ему и литература не нужна, это вообще дай Бог каждому, да и русской литературе без плохих писателей полегчало бы.
А там в конце вдруг — купе поезда. Построенное прямо в квартире. С Минаевым, автором сериала, с Цыпкиным на верхней полке и Ярмольником в роли последнего русского писателя.
И финал такой, будто толкнули и обругали в коридоре такого вот поезда, но как-то заслуженно.
Последний истинный писатель умирает, когда вскрывается подлость нашего «главреда». В которого, впервые за немало лет, истинный писатель поверил.
Обожаемая женщина уходит, потому что можно порой простить, когда предают нас, но есть личная низость ближнего, жить рядом с которой — никак. И любви после которой — нема.
И ясно вдруг, что есть ошибки, которые нельзя исправить, только искупить. Хотя бы новой книгой, написанной не для денег и не чтоб тебя в медиа ещё помнили, а потому что больно и стыдно.
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from us
