Кино с Ларисой Малюковой

Год назад я была в Петербурге и пошла на «Лето одного года» в БДТ    
Олег Валерианович Басилашвили и Алиса Бруновна Фрейндлих. У  театра перекупщики за ломовые деньги продавали билеты. В зале яблоку негде упасть, хотя 12 лет спектаклю.  Клумбы цветов.  Спектакль По пьесе Томпсона «На Золотом озере». 
        Супружеская чета  — Норман и Этель Тейеры — в 48 раз приезжают на лето в свой дом на берегу Золотого озера. Об одной обычной семье – с разладами, примирением, попыткой найти общий язык – трем поколениям.
Но бог с ней с этой сентиментальной пьесой. Да и, простят меня другие актеры… ощущение, что на сцене двое. Прощающихся с жизнью стариков.  Друг с другом. Саркастический, дряхлеющий на глазах профессор Норман Тэйер — и его хлопотливая гордячка Этель: горячий чай, бутерброды с тунцом, сними калоши.  А ведь в молодости она так любила танцевать. А он рассуждать о литературе.
 
       Теперь мир сосредоточился в глазах друг друга.  В страхе потерять это взгляд и эти взаимные подколы, которыми только и живешь последние полвека.
       Очень хорошая Фрейндлих.
 Но то, как существует на сцене Басилашвили – не поддается никакому описанию.  Запредельная, не поддающаяся описанию органика, чуткость, при этом тончайшая нюансировка в перепадах настроения: от колкой язвительности до нежности, от старческого брюзжания - до пронзительной детской наивности. И испуга, когда Норману кажется, что он потерялся. И только – Этель с ее бутербродами, цветами из леса и горячим чаем – его безопасная крепость. Последняя крепость.
        И когда чертов старый тюфяк Норман оказывается на грани смерти, а Этель мечется вокруг, рассыпает лекарства и находит нитроглицерин у него в кармане, замирает рядом на коленях, целует его старую руку… Слушайте, какой тут театр. Забываешь вытирать слезы.
    Что-то подобное было в «Дальше тишина» с Раневской и Пляттом. Но даже там театра было больше.
   «Норман, я сегодня поняла, что мы умрем».
     Два старика прощаются с золотым озером.
         После спектакля мы долго говорили с Надей Васильевой-Балабановой о том, что до высот, куда забрались Фрейндлих и Басилашвили, не добраться, пожалуй, никому из нынешних артистов. Ощущение, что за ними,«дальше, тишина».
 

www.group-telegram.com/us/larisamalukova.com/6922

1.6K viewsSep 26 at 12:56

Год назад я была в Петербурге и пошла на «Лето одного года» в БДТ    
Олег Валерианович Басилашвили и Алиса Бруновна Фрейндлих. У  театра перекупщики за ломовые деньги продавали билеты. В зале яблоку негде упасть, хотя 12 лет спектаклю.  Клумбы цветов.  Спектакль По пьесе Томпсона «На Золотом озере». 
        Супружеская чета  — Норман и Этель Тейеры — в 48 раз приезжают на лето в свой дом на берегу Золотого озера. Об одной обычной семье – с разладами, примирением, попыткой найти общий язык – трем поколениям.
Но бог с ней с этой сентиментальной пьесой. Да и, простят меня другие актеры… ощущение, что на сцене двое. Прощающихся с жизнью стариков.  Друг с другом. Саркастический, дряхлеющий на глазах профессор Норман Тэйер — и его хлопотливая гордячка Этель: горячий чай, бутерброды с тунцом, сними калоши.  А ведь в молодости она так любила танцевать. А он рассуждать о литературе.
 
       Теперь мир сосредоточился в глазах друг друга.  В страхе потерять это взгляд и эти взаимные подколы, которыми только и живешь последние полвека.
       Очень хорошая Фрейндлих.
 Но то, как существует на сцене Басилашвили – не поддается никакому описанию.  Запредельная, не поддающаяся описанию органика, чуткость, при этом тончайшая нюансировка в перепадах настроения: от колкой язвительности до нежности, от старческого брюзжания - до пронзительной детской наивности. И испуга, когда Норману кажется, что он потерялся. И только – Этель с ее бутербродами, цветами из леса и горячим чаем – его безопасная крепость. Последняя крепость.
        И когда чертов старый тюфяк Норман оказывается на грани смерти, а Этель мечется вокруг, рассыпает лекарства и находит нитроглицерин у него в кармане, замирает рядом на коленях, целует его старую руку… Слушайте, какой тут театр. Забываешь вытирать слезы.
    Что-то подобное было в «Дальше тишина» с Раневской и Пляттом. Но даже там театра было больше.
   «Норман, я сегодня поняла, что мы умрем».
     Два старика прощаются с золотым озером.
         После спектакля мы долго говорили с Надей Васильевой-Балабановой о том, что до высот, куда забрались Фрейндлих и Басилашвили, не добраться, пожалуй, никому из нынешних артистов. Ощущение, что за ними,«дальше, тишина».
 

BY Кино с Ларисой Малюковой