Латиноамериканская антропология

"Я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин", - так о себе как-то высказался самый привилегированный, властный и богатый русский мужчина.

Вспомнила об этой фразе, когда изучала бразильскую модель отрицания дискриминации, как её описывает аргентинская антропологиня Рита Сегато. Как известно, если мы все, то значит никто.

Нациеобразующий бразильский миф о трёх расах - европейской, африканской и индейской. Плавильный котел рас (не тот, который в США, о нём будет позже). Мы все в равной степени наследники трёх этнических/расовых корней нашей прекрасной Бразилии, к чему разговоры о дискриминации, если мы все едины в этом смешении и смешаны в этом единстве?

Бразильский антрополог Жоау Маркус Алем так же пишет о том, что несмотря на то, что этот миф был сконструирован в 1930-е годы и последовательно продвигался в пятидесятые в академии, он до сих пор плотно владеет умами бразильцев. Наверняка, те из вас, кто общался с бразильцами, от них об этом слышали, я - да. Ведь, что люди рассказывают иностранцам о своей нации? То, как они себе её представляют. Именно социальное воображаемое и есть то, что мы первым делом узнаем в новой стране или от новых иностранных друзей.

К слову, именно со слов аргентинских знакомых/соседей/друзей в эмигрантских чатах на русском какое-то время активно тиражировались идея, что аргентинцы очень толерантные и совсем не расисты. Меж тем это давно известное аргентинским антропологам явление: да, говорят они, в Аргентине очень сильно распространен расизм и при этом он вообще не отрефлексирован - аргентинцы, как правило, не считают себя расистами.

Вспомним, что аргентинская модель отрицания дискриминации, описанная Ритой Сегато, это отрицание собственного этнического разнообразия, "мы тут все белые, какой расизм". Очень интересно, что антропологическое наблюдение может полностью противоречить национальному воображаемому.

В Бразилии ситуация с отрицанием похожа, с той лишь разницей, что неравенства "нет" не потому что "мы все белые", а потому что "мы все смешанных кровей, все из одного плавильного котла". Тот факт, что при этом есть реальные чернокожие люди, которые ежедневно сталкиваются с расизмом, серьезными образовательными и карьерными препятствиями, просто оставляется за скобками. Если светлокожим элитам нужно называть себя африкано-индейцами, чтобы сохранялся статус кво, выгодополучателями которого они являются, то тут, как говорится, называйте меня хоть Оксаной.

Жоау Алем написал работу о практике введения компенсаторной политики (или аффирмативных действий) в бразильских университетах в период с 2004 по 2007 годы, которая заключалась в введении стипендий и квот для дискриминируемых по расовому и этническому признаку групп. Он также описал широкую общественную дискуссию вокруг этого вопроса.

Что меня отдельно убило, так это то, насколько риторика и левых, и правых исходила из мифа о трёх расах как из базовой реальности и была едина в своем отрицании конкретной расовой дискриминации, основанной на телесности. То, как человек выглядит, говорит, как ходит, двигается, одевается - вот, на чем основывается такая дискриминация. И тут ни революцией, ни рынком ничего не сделаешь. Одни тела и способы проявляться считываются как более ценные, как лучшие, а другие - как худшие, менее ценные. Иерархизация тел, речи, движений, мимики.

Логично, что такие аффирмативные действия сталкиваются с одной ОЧЕВИДНОЙ проблемой. Кому давать квоты, как определять, кто чернокожий, а кто нет?? Это ж опять расизм получается.

Решили опираться только на самоидентификацию, ну понятно, что тут все резко стали себя идентифицировать как афробразильцы, даже Ваня из Ростова. Что делать?

А решение оказалось простым, что называется, спроси антрополога. Оказалось, что общество прекрасно ЗНАЕТ, кто у них чёрный, кто коричневый, а кто нет, иначе ни о какой дискриминации и речи бы не было. Поэтому если человек сам себя определяет как negro или pardo, и третьи люди тоже его так определяют, значит, он и есть тот, кому нужна поддержка в виде квоты.

www.group-telegram.com/us/latam_antropo.com/144

1.7K viewsedited  Sep 25 at 00:03

"Я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин", - так о себе как-то высказался самый привилегированный, властный и богатый русский мужчина.

Вспомнила об этой фразе, когда изучала бразильскую модель отрицания дискриминации, как её описывает аргентинская антропологиня Рита Сегато. Как известно, если мы все, то значит никто.

Нациеобразующий бразильский миф о трёх расах - европейской, африканской и индейской. Плавильный котел рас (не тот, который в США, о нём будет позже). Мы все в равной степени наследники трёх этнических/расовых корней нашей прекрасной Бразилии, к чему разговоры о дискриминации, если мы все едины в этом смешении и смешаны в этом единстве?

Бразильский антрополог Жоау Маркус Алем так же пишет о том, что несмотря на то, что этот миф был сконструирован в 1930-е годы и последовательно продвигался в пятидесятые в академии, он до сих пор плотно владеет умами бразильцев. Наверняка, те из вас, кто общался с бразильцами, от них об этом слышали, я - да. Ведь, что люди рассказывают иностранцам о своей нации? То, как они себе её представляют. Именно социальное воображаемое и есть то, что мы первым делом узнаем в новой стране или от новых иностранных друзей.

К слову, именно со слов аргентинских знакомых/соседей/друзей в эмигрантских чатах на русском какое-то время активно тиражировались идея, что аргентинцы очень толерантные и совсем не расисты. Меж тем это давно известное аргентинским антропологам явление: да, говорят они, в Аргентине очень сильно распространен расизм и при этом он вообще не отрефлексирован - аргентинцы, как правило, не считают себя расистами.

Вспомним, что аргентинская модель отрицания дискриминации, описанная Ритой Сегато, это отрицание собственного этнического разнообразия, "мы тут все белые, какой расизм". Очень интересно, что антропологическое наблюдение может полностью противоречить национальному воображаемому.

В Бразилии ситуация с отрицанием похожа, с той лишь разницей, что неравенства "нет" не потому что "мы все белые", а потому что "мы все смешанных кровей, все из одного плавильного котла". Тот факт, что при этом есть реальные чернокожие люди, которые ежедневно сталкиваются с расизмом, серьезными образовательными и карьерными препятствиями, просто оставляется за скобками. Если светлокожим элитам нужно называть себя африкано-индейцами, чтобы сохранялся статус кво, выгодополучателями которого они являются, то тут, как говорится, называйте меня хоть Оксаной.

Жоау Алем написал работу о практике введения компенсаторной политики (или аффирмативных действий) в бразильских университетах в период с 2004 по 2007 годы, которая заключалась в введении стипендий и квот для дискриминируемых по расовому и этническому признаку групп. Он также описал широкую общественную дискуссию вокруг этого вопроса.

Что меня отдельно убило, так это то, насколько риторика и левых, и правых исходила из мифа о трёх расах как из базовой реальности и была едина в своем отрицании конкретной расовой дискриминации, основанной на телесности. То, как человек выглядит, говорит, как ходит, двигается, одевается - вот, на чем основывается такая дискриминация. И тут ни революцией, ни рынком ничего не сделаешь. Одни тела и способы проявляться считываются как более ценные, как лучшие, а другие - как худшие, менее ценные. Иерархизация тел, речи, движений, мимики.

Логично, что такие аффирмативные действия сталкиваются с одной ОЧЕВИДНОЙ проблемой. Кому давать квоты, как определять, кто чернокожий, а кто нет?? Это ж опять расизм получается.

Решили опираться только на самоидентификацию, ну понятно, что тут все резко стали себя идентифицировать как афробразильцы, даже Ваня из Ростова. Что делать?

А решение оказалось простым, что называется, спроси антрополога. Оказалось, что общество прекрасно ЗНАЕТ, кто у них чёрный, кто коричневый, а кто нет, иначе ни о какой дискриминации и речи бы не было. Поэтому если человек сам себя определяет как negro или pardo, и третьи люди тоже его так определяют, значит, он и есть тот, кому нужна поддержка в виде квоты.

BY Латиноамериканская антропология